В погоне за солнцем (СИ) - Алиса Элер

— Теперь — остались, — в его голосе звенел металл.

Я напрягся. Благодушие и сонливость как рукой сняло. В интонациях Нэльвё сквозила тщательно сдерживаемая злость. Я решительно не понимал, чем она вызвана… и что он собирается делать.

Долго удерживать интригу Нэльвё не стал, разразившись гневной тирадой:

— С какой такой радости ты — пожри тебя Тьма! — разбрасываешься чужими деньгами, да еще и в таком количестве?! Посчитай-ка, л-леди, сколько нам еще трат предстоит! Лошади, упряжь, телепорты, ночлеги, завтраки, ужины и обеды… этого, по-твоему, мало?! Захотела поиграть в благородную — так швыряй медяки в толпу, мне не жалко! Медяки, а не златы!

Камелия бледнела, краснела; сжатые в кулачки руки дрожали. Взгляд пылал какой-то отчаянной смесью злости, ненависти… и стыда.

— Это… мои деньги, — едва слышно прошептала она.

— Да неужели? Почему, в таком случае, они были в моем кошельке?

Камелия резко, болезненно выпрямилась, словно под плетью. В голосе, еще мгновение назад слабом и дрожащем, прорезались угрожающе-спокойные нотки.

— Я взяла деньги с собой. Если Вы изволите пройти в отведенную мне комнату, я с удовольствием верну Вам злат.

— Глупая девчонка! — рявкнул Нэльвё. К чести леди, она не дрогнула. — Злат! Злат, разорви тебя дракон! На него можно припеваючи жить две недели! Даже я, будучи одним из лучших торлисских лекарей, горбачусь за него десять дней кряду! Десять! А ты разбрасываешься, даже не зная им цену!

В чем-то Нэльвё был прав. Мелкому служащему за злат нужно работать месяц-полтора, крестьянину и того больше. Избалованной богатой аристократке, платья которой порою стоят и по полсотни золотых, конечно, не понять этого. Но осуждать ее просто смешно.

— Да и с чего бы тебе знать? Сколько тебе на развлечения выдают, леди? Пять златов в месяц? Десять? Двадцать? — едко продолжил бессмертный.

— Один.

— Что? — переспросил Нэльвё, точно ослышался.

— Один злат, — отчеканила Камелия.

— Тогда почему?.. — воскликнул я.

— Потому что, — негромко, но решительно сказала она, поворачиваясь ко мне, — каждый должен платить за свои ошибки. И это — моя плата.

Камелия развернулась, гордо расправив плечи. Ее шаги срывались в тишину раннего утра, в зыбкий рассветный час.

Дверь закрылась неслышно, беззвучно, неощутимо, но недвижимость, оцепенение и безвременье развеялись в тот же миг.

— Ну и что это было?

— Что? — ощетинился Нэльвё, и я ожегся о его пылающий взгляд.

Пока я подбирал слова, в приоткрывшуюся дверь сунула любопытный нос хозяйка.

— Благородные господа, вы закончили? Можно прибирать стол?

Мы переглянулись. На секунду мне показалось, что он и сам уже не рад своей вспышке, но вслух этого ни за что не признает… Но лишь показалось.

Продолжать разговор в любом случае было бессмысленно. Я отвернулся.

Нэльвё приглашающе взмахнул рукой, и заклинание, дикой лозой обвивающей комнату, истаяло. Хозяйка несмело сделала несколько шагов — и замерла, когда Нэльвё легко поклонился:

— Спасибо за хлеб и кров, хозяйка.

В устах thas-Elv'inor это простая и искренняя фраза отчетливо отдавала иронией, но женщина все равно зарделась, а вошедший следом хозяин помрачнел и сухо бросил:

— Вход на чердак в сенях. Тюфяки найдете в углу. Больше предложить нечего.

Сделав мысленную зарубку особенно не рассчитывать на хозяина и его помощь, я толкнул дверь в прихожую и покрутил головой. Нэльвё первым заприметил прислоненную к стене лесенку и, перехватив ее, бросил:

— Ты первый.

Я прищурился:

— Не доверяешь?

В повисшей между нами паузе отчетливо слышались стук убираемой посуды, тихие переругивания и детский писк.

— Нет, — пожал он плечами. — Просто не люблю, когда у меня стоят за спиной. Привычка.

Я мог бы всласть попрепираться еще пару минут, но после долгожданного ужина меня разморило, и единственное, чего мне хотелось сейчас: спать. Махнув на причуды Отрекшихся, я сноровисто поднялся по любезно придержанной Нэльвё лестнице.

…Прогретый за день чердак еще хранил ласку солнца, но от стен уже веяло рассветной прохладой. Я зябко повел плечами — и тут же сдавленно выругался, стукнувшись о низкий потолок.

«Очень низкий, — мрачно заключил я, задрав голову и почти упершись в него. — Не пройти, даже пригнувшись».

— Что ты там копаешься? — сварливо пробурчал Нэльвё внизу. Я встрепенулся и, заприметив груду тюфяков в углу, пополз в их направлении на четвереньках.

Лестница почти сразу деловито запружинила. Шур-шур-шурх… Стук! Неразборчивое (и отчетливо непечатное) шипение сменились шуршанием и мрачным сопением. Я имел глупость обернуться и напоролся на исполненный ненависти взгляд Нэльвё. Если бы им можно было убить, я бы… а, впрочем, ничего бы не изменилось.

Тюфяки поделили быстро; подушек и одеял гостям не полагалось. Я, привычный и не к такому, тихо радовался отсутствию клопов и возможности наконец-то поспать. Избалованный не меньше Камелии бессмертный кривился, морщился, но молчал — только мрачнел.

Маленькое чердачное окошко благоразумно заслонили последним, третьим, ничейным тюфяком.

Я улегся, поджав ноги к груди, и почти сразу уснул, убаюканный нежным шепотом ночи.

Мне снилась какая-то вязкая, липкая муть. Я ворочался, стискивал зубы, сжимал в бессильной злобе кулаки. Секунды тянулись часами, минуты — вечностями, и время на зыбкой грани сна и яви обернулось жесточайшей пыткой.

А потом все закончилось. Я неожиданно понял, что меня мучит. Осознал это просто и ясно, в один миг — и проснулся.

За мной следили.

Я резко сел и прислушался к себе. Кто-то и впрямь настойчиво пытался найти меня. Защита, выстроенная в бытность еще магом, держалась стойко и достойно, но, не возобновляемая почти сотню лет, была уже на пределе. Ей осталось в лучшем случае минут десять — и тонкая грань, отделяющая меня от ищущего лопнет, как мыльный пузырь. А поставить новую я не успею.

Что же делать? Разбудить Нэльвё? Thas-Elv'inor — мастера ментальной магии… Но успеет ли он выстроить защиту? И выдержит ли она напор любопытствующего? Обычно для такого рода поисков и нанимают Отрекшихся, а справиться с защитой коллеги труда не составит. Камелию? Нет, чушь. Девочка слишком неопытна, чтобы доверить ей мою… нашу безопасность.

Я осекся на полуслове.

Творить заклинание ей, конечно, доверить нельзя… а вот дать подпитать энергией уже существующую структуру — можно.

Впрочем, даже на этот счет у меня были некоторые сомнения.

Я задумчиво поглядел на Нэльвё и почти сразу отверг эту мысль. Нет, он слишком умен, чтобы легко согласиться помочь. Начнутся вопросы, препирательства, взаимные недоговорки и уступки, а драгоценное время будет уходить сквозь пальцы.