Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников. - Евгений Гусляров

А. Н. Муравьев.С. 26

Спустя несколько месяцев после моего поступления в училище Пушкин был убит на дуэли. Это было тогда событие, взволновавшее весь Петербург, даже и наше училище: разговорам и сожалениям не было конца, а проникшее к нам тотчас же, как и всюду, тайком, в рукописи, стихотворение Лермонтова «На смерть Пушкина» глубоко взволновало нас, и мы читали и декламировали его с беспредельным жаром, в антрактах между классами. Хотя мы хорошенько и не знали, да и узнать-то не от кого было, про кого это речь шла в строфе: «А вы, толпою жадною стоящие у трона» и т. д., но все-таки мы волновались, приходили на кого-то в глубокое негодование, пылали от всей души, наполненные геройским воодушевлением, готовые, пожалуй, на что угодно, — так нас подымала сила лермонтовских стихов, так заразителен был жар, пламеневший в этих стихах.

В. В. Стасов.Училище правоведения сорок лет тому назад,

в 1836—1842 годах // Русская старина. 1881. Кн. 2. С. 410

Сам поэт, нервно больной, расстроенный, лежал дома. Бабушка послала даже за лейб-медиком Арендтом, у которого лечился весь великосветский Петербург. Он рассказал Михаилу Юрьевичу всю печальную эпопею двух с половиной суток — с 27 по 29 января, которые прострадал Пушкин.

П. А. Висковатов. С. 223—224

Ходила молва, что Пушкин пал жертвою тайной интриги, по личной вражде, умышленно возбудившей его ревность: деятелями же были люди высшего слоя общества. Поздно вечером приехал ко мне Лермонтов и с одушевлением прочел свои стихи, которые мне очень понравились. Я не нашел в них ничего особенно резкого, потому что не слыхал последнего четверостишия, которое возбудило бурю против поэта.

А. Н. Муравьев.С. 26

...Эти толки подействовали на Лермонтова до того сильно, что недавно он занемог даже. Бабушка испугалась, доктор признал расстройство нервов и прописал усиленную долю валерианы; заехал друг всего Петербурга добрейший Николай Федорович Арендт и, не прописывая никаких лекарств, вполне успокоил нашего капризного больного своею беседою, рассказав ему всю печальную эпопею тех двух с половиною суток... Он всё, всё, всё, что только происходило в эти дни, час в час, минута в минуту, рассказал нам, передав самые заветные слова Пушкина. Наш друг еще больше возлюбил своего кумира после этого откровенного сообщения, обильно и безыскусственно вылившегося из доброй души Николая Федоровича, не умевшего сдержать своих слов.

В. П. Бурнашев. Стб. 1781

Ему [Лермонтову] приходило даже на мысль вызвать убийцу и мстить за гибель русской славы. Это, впрочем, неудивительно: было много людей, готовых сделать то же. Говорили, что император Николай Павлович, желая спасти Дантеса от грозившей ему опасности, выслал его за границу.

П. А. Висковатов. С. 222

Я знаю положительно, что под предлогом пылкого патриотизма в последние дни в С.-Петербурге произносятся самые странные речи, утверждающие, между прочим, что г. Пушкин был чуть ли не единственною опорой, — единственным представителем народной вольности и проч. и проч., и меня уверяли, что офицер, одетый в военную форму, произносил речь в этом смысле, посреди толпы людей, собравшихся вокруг тела покойного в доме, где он скончался.

Либерман(прусский посланник) .

Цит. по: Щеголев П. Е.Дуэль и смерть Пушкина. С. 407

Интересную речь произнес старейший воспитанник училища (на открытии памятника Лермонтову в бывшей юнкерской школе. — Е. Г.), член Государственного совета Семенов-Тян-Шанский. Он вспомнил, что в свое время его отец повез его на квартиру А. С. Пушкина, где познакомил с М. Ю. Лермонтовым.

Биржевые ведомости (утренниий выпуск). 1913. № 13781

В первый раз он [П. П. Семенов-Тян-Шанский] увидел Лермонтова, когда умирал Пушкин. Дядя П. П. Семенова-Тян-Шанского, товарищ Пушкина, взял его с собою, когда поехал узнать о состоянии здоровья поэта. Здесь они встретились с М. Ю. Лермонтовым.

П. П. Семенов-Тян-Шанский.Из заметок // Речь. 1913. № 269

Десятилетним мальчиком дядя возил меня в дом умиравшего Пушкина, и там у гроба умершего гения я видел и знавал великого Лермонтова.

П. П. Семенов-Тян-Шанский.

Цит. по: М. Ю. Лермонтов. 1814—1914. (Издание комитета по

сооружению при Николаевском кавалерийском

училище памятника М. Лермонтову). СПб., 1914. С. 49

Здесь носится слух, будто какой-то капитан написал стихи на смерть А. С. И зацепил там вельмож…

А. И. Артемьев.Дневник.

Цит. по: Пушкин в неизданной переписке современников //

Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1952. Т. 58. С. 27—28

...Наконец, все так сильно повлияло на Михаила Юрьевича, что он захворал нервным расстройством.

П. А. Висковатов. С. 222

Навряд ли еще когда-нибудь в России стихи производили такое громадное и повсеместное впечатление. Разве что за 20 лет перед тем «Горе от ума».

В. В. Стасов.С. 411

Лермонтов сделался известен публике своим стихотворением «На смерть Пушкина».

И. И. Панаев.С. 136

Смерть Пушкина возвестила России о появлении нового поэта — Лермонтова.

В. А. Соллогуб. С. 377

...Стихи Лермонтова («На смерть Пушкина». — Е. Г.) прекрасные...

А. И. Тургенев. Дневник. 2 февраля 1837 г.

(Здесь и далее цит. по: Щеголев П. Е.Дуэль и смерть Пушкина)

Нам говорили, что Василий Андреевич Жуковский относился об этих стихах с особенным удовольствием и признал в них не только зачатки, но все проявление могучего таланта, а прелесть и музыкальность версификации признаны были знатоками явлением замечательным, из ряду вон.

В. П. Бурнашев. Стб. 1781

Толковали, что Дантес страшно рассердился на нового поэта и что командир Л.-Гв. Гусарского полка утверждал, что, не сиди убийца Пушкина на гауптвахте, он непременно послал бы вызов Лермонтову за его ругательные стихи. Как известно, Лермонтов написал стихотворение свое на смерть Пушкина сначала без заключительных 16 строк. Оно прочтено было государем и другими лицами и в общем удостоилось высокого одобрения. Рассказывали, что в. кн. Михаил Павлович сказал даже: «Этот чего доброго заменит России Пушкина», что Жуковский признал в них проявление могучего таланта, а князь Влад. Фед. Одоевский по адресу Лермонтова наговорил комплиментов при встрече с его бабушкой Арсеньевой.

П. А. Висковатов. С. 223

Князь Владимир Федорович Одоевский сказал в разговоре с бабушкой, где-то в реюньоне (обществе. — Фр.), что многие выражают только сожаление о том, зачем энергия мысли в этом стихотворении не довольно выдержана, чрез что заметна та резкость суждений, какая слишком рельефирует сам возраст автора.

В большом свете вообще выражалось сожаление только о том, что автор стихов слишком будто бы резко отозвался о Дантесе, выставив его нечем иным, как искателем приключений и почти chevalier d'industrie (авантюристом. — Фр.). За этого Дантеса весь наш бомонд, особенно же юбки. Командир Лейб-гусаров Х[омутов] за большим званым ужином сказал, что не сиди Дантес на гауптвахте и не будь он вперед назначен к высылке за границу с фельдъегерем, кончилось бы тем, что как Пушкин вызвал его, так он вызвал бы Лермонтова за эти «ругательные стихи». А по правде, что в них ругательного этому французишке, который срамил собою и гвардию, и первый гвардейский кавалерийский полк, в котором числился. Одним словом, стихи эти, переписываемые и заучиваемые всеми повсюду, в высших сферах считались ребяческою вспышкою, а в публике, хотя и негромко, но признавались за произведение гениальное. Говорят (правда ли, нет ли, не знаю), это не что иное, как придворное повторение мнения самого императора, прочитавшего стихи со вниманием и сказавшего будто бы: «Этот чего доброго заменит России Пушкина». Стихи эти читал даже великий князь Михаил Павлович и только сказал смеясь: «Эх, как же он расходился! Кто подумает, что он сам не принадлежит к высшим дворянским родам?» Прочел их и граф Бенкендорф, но отнесся к ним как к поэтической вспышке, сказав Дубельту: «Самое лучшее на подобные легкомысленные выходки не обращать никакого внимания, тогда слава их скоро померкнет, ежели мы примемся за преследование и запрещение их, то хорошего ничего не выйдет и мы только раздуем пламя страстей». Даже до нас доходило, что великий князь (Михаил. — Е. Г.) при встрече с Бенкендорфом шепнул ему, что желательно, чтоб этот «вздор», как он выразился, не обеспокоил государя императора.