Осколки света - Джоанн Харрис

Наверное, не стоило. Но кто ж говорит женщине, с которой спит, что она портит его репутацию? Да еще Леони – Леони со смешинкой в глазах, добрым сердцем, теплыми объятиями? Леони, которая не стесняется от души посмеяться и категорически отказывается изображать из себя закомплексованную толстуху? Леони любит свое тело. Любит свои крепкие, мускулистые бедра, округлую мягкую грудь, блестящие волосы. Ей нравится наслаждаться бегом. Нравится носить платья в стиле пятидесятых и топы с глубоким вырезом. Нравится секс, и ей ничуть не сложно найти партнеров. Увы, тогда в ее «доме» я увидела то, что скрыто от посторонних глаз. Двери, прежде крепко запертые, вдруг отворились, открылись целые этажи ужасных воспоминаний. Мать Леони впервые повела ее на консультацию в «Худеем легко», когда дочери было семь. Когда ей исполнилось двенадцать, бабушка сказала ей: «Такая красавица, похудеть бы тебе!» Когда Леони училась в Кембридже, она встречалась с парнем с юридического факультета, который бросил ее под конец семестра, спустя три года задушевных разговоров, понимания и прекрасного секса – и все потому, что ему «пришла пора остепениться». На первой работе повышение дважды дали не ей, а менее компетентным новичкам. Когда она набралась смелости спросить, в чем же причина, начальник в туманных выражениях заговорил о «трудовой дисциплине» и «проблемах со здоровьем», хотя Леони работала усердно, а на больничный уходила даже реже, чем он.

Почему они такие? Леони умная, красивая, обаятельная, успешная, здоровая, с чувством юмора. Ну да, полная. Что в том плохого? Полная – это же не значит ленивая. Не значит больная. Не значит безответственная.

Вот я и вспылила. Как и в случае с парнем в бейсболке, который стянул мою сумку, я последовала чутью. Не задумывалась ни о чем. Видела символы успеха – высокооплачиваемую работу, коллекцию дорогих рубашек, книжный шкаф с оригинальными изданиями, тщательно подобранный круг приятелей. А за всем этим стояли двери – тайны, комплексы, отражения его настоящего «я», – и я перевернула их, как игральные карты. Показала ему, какой он на самом деле жалкий. Показала, как никчемны его приятели, как поверхностны ценности. Как госпожа Чаровник, я с улыбкой купалась в аплодисментах, окруженная зеркалами. Мне покорялась сцена.

Абракадабра!

Качнувшись, Джослин изумленно застыл. Понимаю. Со временем я стала сильнее, прицельнее. А Джослин Мур и без того был крайне уязвим: удивление и унижение сделали его податливым. Я удалилась, торжествуя в душе. Шум в баре затих, гудели разговоры. Джослин потрясенно глядел на меня, словно на него снизошло озарение.

Я вдруг испугалась. Неужели сотворила что-то ужасное?..

Нет, ничего не случилось, разве что Джосс осторожно снял галстук. Небесно-голубой шелк в тонкую полоску, итальянской фирмы. Джосс разгладил ткань кончиками пальцев. Потом завораживающим движением свернул в спираль и почтительно протянул Леони, словно рыцарь – даме. После развернулся и безмолвно покинул бар, к величайшему удивлению наблюдателей.

Когда он ушел, Леони подняла взгляд от голубой шелковой спирали.

– Что ему в голову взбрело? И почему он смотрел на Берни?

Я покачала головой. Меня обдало жаром. Пот струйкой стекал по лицу.

– Черт, так заметно? – Волна жара спустилась от лица к груди, от подмышек к животу. – Прилив. Привет, менопауза! Некоторых не научили, что пялиться нехорошо.

– А, да. – Леони кивнула. – Точно. Думаешь, в этом дело?

Я пожала плечами.

– А в чем еще?

– Мне показалось, он тебя узнал.

– Никогда его раньше не видела.

Хотелось проскользнуть в ее «дом» и запереть двери сомнений, но мне и так уже стало не по себе. Я никогда еще не пользовалась своим даром у всех на глазах. Чем это обернется для Джосса? Разум – лабиринт, полный чудовищ. Кто знает, какое из них я выпустила на волю? Будет ли он падать в обморок от определенных слов? Или перережет вены на запястье? Хотя Айрис постоянно уверяет, что мне не в чем себя винить. Не я их такими сделала. Стыдиться мне нечего.

Поэтому я заказала еще шотов, и мы пили, смеялись, обнимались, а затем я вернулась домой, где Мартин с Вуди смотрели телевизор, и увидела в интернете, что Грэхем Кроули совершил еще одно убийство.

10

Пятница, 15 апреля

Это случилось тридцать лет назад. Он был тогда еще студентом, изучал английскую литературу в Лидсе. Как выяснилось, учился он там с девяносто третьего по девяносто шестой, как Мартин и Кэти. Родился в Манчестере, учился в Лидсе, потом переехал в Лондон. Один из сотен студентов, и все же меня с ума сводит мысль, что Мартин мог быть с ним знаком.

Может, стоял рядом в очереди в кафетерии или пил из одного стакана на вечеринке. Может, даже разговаривал. Делился косячком. Задел плечом в людном коридоре. Стоял рядом в мужском туалете. Перебросился словом, пусть даже каким-нибудь пустяком. Все эти жуткие варианты мне кажутся возможными, как и то, что Грэхем Кроули, в чей разум я проникла во время убийства Джо Перри, также виноват в нераскрытом убийстве Анны Симондс, студентки факультета химии, которая в субботу девяносто третьего года возвращалась домой после вечеринки через парк Вудхаус-Мур и чье тело наутро обнаружили дети, идущие в воскресную школу.

Полиция подозревала наркоманов и бездомных, ночевавших в Вудхаус-Мур. Однако теперь, после схожего нападения «крипового» Грэхема Кроули, дело открыли заново. Оказывается, преподаватели еще тогда были наслышаны о Кроули: две студентки обвинили его в домогательствах. Увы, университеты не всегда озабочены душевным благополучием студентов, и Кроули отделался выговором от декана, а убийство Анны сочли делом рук постороннего, не из университета.

Бедная Анна. С фотографии на меня смотрит хорошенькая блондинка, похожая на Джо Перри, одетая в клетчатый топ. Улыбка ее светится надеждой, от которой разрывается сердце. Грэхему Кроули нравится определенный типаж. Подробности убийства тоже описаны в статье, но к чему их читать? Скорее всего, ее убил Кроули. Мне никак не дает покоя мысль, что они с Мартином могли быть знакомы.

– Так спроси, – советует Айрис.

– Уже. Клянется, что такого не помнит.

Мы ели пиццу в нашем обычном кафе. Дешевая еда, дешевые напитки и почти нулевая вероятность столкнуться с друзьями Мартина. А ведь Джослин Мур так же поступал с Леони! Айрис лишь смеется над моим наблюдением.

– Бога ради, тут совсем другое! И потом, у меня нет ни малейшего желания знакомиться с твоим козлом-муженьком.

– Никакой он не козел…

– Да ну? – Айрис изогнула бровь. – Помнится, ты про него всякого рассказывала, особенно про маньячного дружка, которого он к тебе подселил черт знает на сколько…

– Мартин не знает, чем Вуди занимается.

– Серьезно? Что ж он, дурак? Ты говорила, они много лет дружат. Уж наверное, он заметил какие-нибудь странности!

Нет, не верю. Можно хорошо знать человека, но не знать его тайн. А Вуди был очень осторожен и даже не знал самого себя. Однако мысль, что Грэхем Кроули и Мартин пересекались – пусть даже на миг, – внушает мне отвращение.

Так проверь, – шепчет внутренний голос.

Конечно, я об этом думала. Полиция, как всегда, мучительно нерасторопна и допрашивает друзей Кроули. Знакомых по университету. Знакомых по литературному факультету. Оставшихся членов семьи – брата в армии, мать в доме престарелых. Бывшую жену. Двух бывших девушек. Одна из них (тоже блондинка, которая явно была хорошенькой в девяносто третьем) уже продала «Дейли мейл» свою историю об эмоциональном насилии, принуждении и вспышках гнева. После гибели Джо Перри СМИ очень заинтересованы в прошлом Грэхема Кроули; при мысли, что он может оказаться серийным убийцей, они радостно потирают руки. Фанаты даже создали специальный аккаунт, где делятся его фотографиями в студенческие годы, а девушки признают: «Порочный, но такой душка!»

Айрис показывает мне фото Кроули в двадцать один год. Красивый. Надо же! Хотя чему удивляться? Молодые всегда красивы. Стройный, волосы темные, изящные скулы. Похож на героя какого-нибудь голливудского фильма об оборотнях. Теперь он, конечно, другой. Побрил голову, накачался, пополнел. А глаза прежние, ярко-голубые, с морщинками от смеха под густыми черными бровями. Да, для некоторых он по-прежнему привлекателен. Из тех, кому даже в тюрьме женщины шлют