Врач «скорой» - Алексей Викторович Вязовский

я его рассказ о собственном несчастье и сбежавшей к родителям жене. – Мы тебе всячески сочувствуем, но помочь никак не можем. Твоя семья, решай сам свои вопросы. Покормить, переночевать, рубаху свежую выдать – это пожалуйста, сколько угодно. А лезть в ваши дела – ни за что. Ты нас потом благодарить еще за это будешь, – и я погрозил пальцем Ане, потянувшейся к телефону.

Впрочем, тот и сам дал о себе знать и задребезжал противным звонком.

– Тебя, – протянула трубку подруга.

В последнее время звонки мне ничего хорошего не несут, одни только хлопоты и урезанная продолжительность сна.

– Слушаю, – буркнул я в трубку.

– А ты уже и секретаршей обзавелся? – произнес знакомый голос. – День добрый.

– Здравствуйте, Игорь Александрович, – ответил я. – Только дело уже ближе к вечеру.

– Да хоть к ночи. Ты, Андрей, там часом пролежни на боках не заработал еще? Листья в кожу не впиваются? А то ты как-то всерьез на лаврах почил. Наука сама себя не сделает, так ты говорил?

– Так я это… У нормального руководителя работа налажена, остается только смотреть, чтобы сбоев не было…

– Так руководитель – я! А ты – еще нет. Это сейчас я скрепя сердце закрываю глаза на твои подработки на «скорой» и какие-то левые шабашки. А на подготовке диссертации я тебе обеспечу полное погружение в научную среду! Невеста твоя на коленях ползать будет, чтобы пару раз в месяц увидеть тебя не спящим! Жить в институт переедешь!

– Исправлюсь, Игорь Александрович, честное слово! Вот завтра же приеду, всё сделаю!

– Как тебе такая тема: «Эффективность эрадикационной терапии инфекции хеликобактер пилори на основе антибиотиков макролидов при язвенной болезни желудка»? – неожиданно спокойно спросил Морозов.

– Так мы макролиды только собирались… Что за тема?

– Кандидатской твоей! Или ты ее к пятидесяти годам собрался написать? Может, грешным делом, надеешься, что я ее за тебя сооружу? Ты что тормозишь? Спал, что ли? Так просыпайся. Давай, завтра с утра жду.

И повесил трубку. И что мне делать? Нэ було у бабы клопоту, так купыла порося. Так и я. Надо сужать круг интересов, а то я в сумасшедший дом раньше Пилипчук загреметь могу.

Не успел я отодвинуть в сторону проклятущую коробку, как снова послышался звук чьего-то желания с нами пообщаться.

– Давид у вас?! – вместо привычного «алло» закричала Сима. Весьма обеспокоенно, кстати.

– Ну да, – ответил я.

– Никуда не отпускайте, я сейчас приеду! – и отбой.

Я повесил трубку, вопросительно посмотрел на Ашхацаву:

– Давид, что там случилось? Ты сжег квартиру? Или поймал жену с чужим мужиком? Утром же обычный скандал был, почему сейчас такие страсти?

– Она сказала, что уходит от меня! – выпалил Ашхацава, не поднимая голову. Получилось, что он сообщает это Кузьме, который только приоткрыл глаз и недовольно дернул хвостом. Типа поддержал пацана, но не очень сильно.

– А, это, – махнул я рукой. – Привыкнешь, поначалу многие так делают.

– А потом? – спросила Анечка.

– Возвращаются. Или нет. Но учти, я тебя назад не пущу.

– Придурок! – она снова ткнула меня под ребра. Хреновая привычка вырабатывается у девушки, так и до травмы дойти может. – Чаю подлей лучше.

Сима, наверное, на межконтинентальной баллистической ракете летела, и десяти минут не прошло, как она уже трезвонила в дверь. Забежала, вся из себя встревоженная и с красными заплаканными глазами. Впрочем, на целостности косметики это не сказалось. Плакать она горазда, наблюдал уже как-то.

– Давидик, дорогой мой, ты прости меня, дуру, – бросилась она к Ашхацаве и обняла его. – Больше не повторится, поверь, – и ожидаемо зарыдала.

Аня увела ее в ванную, приводить в порядок, прижимать к плечу и утешать. Смущенный и довольный как слон абхаз смотрел теперь на окружающую действительность с гордостью победителя. Это я всем этим драмам ни капли не поверил. Наверняка внезапному бурному примирению что-то предшествовало. Ладно, будут оба поумнее себя вести, всё наладится. Кто сказал, что политика – искусство компромисса? Это про семейную жизнь, а не про брехунов из телевизора.

Полторы чашки чая спустя Серафима Ашхацава была готова воссоединиться со своим супругом для дальнейшего строительства ячейки общества. От предложения подвезти их домой они гордо отказались, причем солидарное мнение было высказано как раз женой, что только укрепило меня в мысли насчет искусственности ситуации.

Естественно, я сокрушался, пока не закрылась дверь лифта. А потом перестал. Дама, покидающая автомобиль, снижает нагрузку на мотор.

– Пойдем, радость моя, поговорим о вечном, – предложил я Ане.

Невеста и рассказала, в чем причина поведения Симы. Оказалось, родители восприняли известие об окончании брака с горным хлопцем безо всякого энтузиазма. Папа продемонстрировал старую притчу про отрезанный ломоть, мама впервые в жизни занялась рукоприкладством, а потом Симочку выставили за дверь с пожеланием на досуге подсчитать, во сколько обошлась свадьба. Ну, и прочие мелочи вроде рекомендаций думать головой, а не чем обычно.

– Что, правда, Симку не лупили в детстве?

– Да, и я ей очень завидовала. Ее родители заявляли об этом педагогическом достижении довольно часто.

– А тебе, получается, по жопке прилетало? – и я совершил описываемое действо на минималках.

– Нет, но мне постоянно угрожали расправой, – призналась Анечка. – Это было ужасно.

* * *

– Свечи у вас есть?

– Нет.

– А святые иконы?

– Нет.

– А…

– Женщина! – терпение Геворкяна лопнуло, он стал подходить к дамочке ближе. – Это «скорая»! Тут вообще ничего святого нет!

Мы с Валентином хрюкнули, приготовились брать опасную пациентку с обеих сторон. Вообще вызов был непрофильный, нас сразу об этом предупредили. «Ребятки, спасайте, психиатрическая бригада в разгоне, надо съездить в церковь на Пречистенке, там женщина с ума сошла. Наш контингент. Милиция вызывает». И правда сошла. Пожилая пациентка с всклокоченными волосами повалила аналой, раскидала свечи, а теперь наворачивала круги по пустому храму. Сверху на нее с фресок неодобрительно смотрел Иисус Христос.

Милиционеры, понаблюдав весь этот шабаш, пожали плечами, убрали молящихся и вызвали обычную «скорую». Но тут объявился высокопоставленный муж – толстячок в очках лет пятидесяти, объяснил, что они с женой относятся к спецконтингенту, до привилегированных тел разрешено дотрагиваться только избранным.

Избранные с мигалками добрались за четверть часа – уложившись во все отведенные нормативы.

Сначала Геворкян опросил мужа. Тот подтвердил, что да, у жены – Марии Константиновны – шизофрения, стоит на учете, последний год сильно увлеклась религией. Отмаливает грехи, постится, вот это все. Товарищ увлечениям супруги не препятствует – даже рад, что той постоянно нет дома.

– Лекарства принимает? – поинтересовался доктор.

Пожатие плечами – было нам ответом. Ну все ясно, тут у нас скорее всего очередной рецидив болезни. Не пьешь таблетки – психика начинает окончательно ломаться. Родственничек, конечно… Так и захотелось сказать