Три метра над небом - Федерико Моччиа

 — В центр! — Стэп хлопает его по плечу. — Отличный удар!

   Клаудио улыбается ему, отпивает большой глоток виски и наклоняется к столу. Сосредотачивается. Подталкивает слева белый шар, тот, в точности как и было задумано, катится до борта и потом вдоль. Прекрасный удар. И вот луза. Парни обеспокоенно переглядываются. Франческа захлопала.

 — Браво!

   Клаудио улыбается. Лизнув голубой мелок, проводит им по кию.

 — Да, в свое время я неплохо играл!

   Играют дальше. Стэп тоже загоняет несколько шаров. Но тем парням везет больше. Через несколько ударов им остается загнать только красный шар и первый. Теперь очередь Клаудио. Да уж, ничего хорошего. Двенадцатый лежит рядом с лузой в конце стола, а вот десятый — почти посередине. Это как же нужно ударить, чтобы загнать его в левую центральную лузу? Великолепнейший удар должен быть. Раньше у него, может быть, и вышло бы, но сейчас… Сколько лет он уже не играл? Он допивает виски. Оторвавшись от стакана, встречается взглядом с Франческой. Кажется, столько же лет, сколько лет этой красавице. Он ошеломлен. Улыбается ей. У нее медового цвета кожа, темные волосы и чувственная улыбка. И в то же время нежная. Ей лет восемнадцать. Может, даже меньше. О господи, да она мне в дочери годится. Зачем я пришел сюда? Чтобы поговорить со Стефано, с моим товарищем, с моим другом Стэпом. Клаудио открывает и закрывает глаза. Выпитое ударяет в голову. Надо играть, надо закончить партию. Он опирается рукой на стол, ставит кий и примеривается, проводя им между большим и указательным пальцами. Нацеливается на белый шар. Вот он, лежит себе на столе. Ждет, когда ударят. Вдыхает, резко выталкивает воздух. Еще раз примеряется и бьет. Точно рассчитав силу. Шар катится к борту и задевает двенадцатый. В лузу. Отлично. Вот только белый шар катится дальше. Быстро, слишком быстро. Стой, остановись! Чересчур сильно он ударил. Белый шар минует десятку и останавливается дальше, за серединой поля, немым напоминанием о промахе. Противники переглядываются. Один вскидывает бровь, другой вздыхает с облегчением. На минуту они испугались, что проиграют партию. Улыбаются друг другу. Для такой позиции нужен совершенно невероятный удар. Клаудио обходит стол. Изучает расстояние до шаров. Тяжело. Нужен катрбан. Стоит в углу стола, опершись руками о край, размышляет.

 — Чего тянешь, бей давай.

   Клаудио поворачивается. Сзади стоит Стэп.

   Он прочитал его мысли.

 — Нужен катрбан. Нужно, чтобы шар отразился от четырех бортов.

 — И что? Ну, проиграем… А вот если пробьешь, прикинь, как они облажаются!

Клаудио и Стэп глядят на противников. Те уже заказали два пива и обмывают свою победу.

 — Не тяни резину, проиграем так проиграем.

   Клаудио слегка пьян. Обходит стол, становится с другой стороны. Мелит кий, сосредотачивается и бьет. Белый шар летит над зеленым сукном. Раз — один борт. Клаудио вспоминает, сколько дней он провел за игрой. Второй. О давних друзьях, о том, как они все время были вместе. Третий. О девушках, о том, как у него не было денег и как он веселился. Четвертый. Об ушедшей молодости, о Франческе, о своих семнадцати годах… И тут белый шар поражает десятку. Справа, сильно и точно. Глухой стук. Шар улетает в центральную лузу.

 — Попал!

 — Йе-ху-у-у-у!!! — Клаудио и Стэп обнимаются. — Везучий же ты. Смотри, куда он улетел.

   Белый шар остановился перед желтым в нескольких сантиметрах от лузы в конце стола. Это совсем простой удар, и Клаудио с легкостью его забивает.

 — Мы победили! — Клаудио обнимает Франческу и отрывает ее от пола. Пританцовывая с нею не руках, едва не падает на одного из противников.

   Парень толкает Клаудио, тот отлетает к столу. Франческа тут же поднимается, ошеломленный Клаудио остается лежать. Парень хватает его за пиджак и поднимает.,

 — Мухлевал, да? «Сколько лет я не играл… Я уже все забыл…»

   Клаудио в ужасе. Он не знает, что делать.

 — Я и правда уже давно не играл…

 — Ну да, конечно. Особенно последний удар.

 — Мне просто повезло.

 — Эй, отпусти его!

   Парень притворяется, будто не слышит Стэпа.

 — Я сказал — отпусти!

   И вдруг его оттаскивают. Клаудио поправляет пиджак. Переводит дух, пока тот тип летит к стене. Стэп хватает парня за горло.

— Ты че, не понял? Не зли меня. Давай сюда двести евро. Сами же предложили играть.

   Второй подходит с деньгами в руках.

 — Ты нас кинул, этот чувак играет в сто раз лучше Полло.

   Стэп берет деньги, пересчитывает и сует в карман.

 — Это да, но при чем тут я? Я и сам этого не знал.

   Клаудио и Стэп под руку выходят из бильярдного зала. Клаудио выпивает еще виски. На этот раз чтобы оправиться от испуга.

 — Спасибо, Стэп. Он бы мне лицо разбил.

 — Да ладно, это он прикидывался. Только орать и умеет. На вот, держи — сто евро твои.

 — Нет, я не возьму.

 — Почему? Выиграл-то партию ты!

 — Ну хорошо, тогда пропьем. Я угощаю.

   Позже Стэп, увидев, как набрался Клаудио, провожает его до машины.

 — Ты точно сам доберешься?

 — Конечно, не беспокойся.

 — Точно? А то я и проводить могу…

 — Да не нужно, все нормально.

 — Ну, как хочешь. Хорошо поиграли, правда?

 — Просто отлично.

   Клаудио закрывает дверцу.

 — Подожди! — это Франческа. — А как же со мной попрощаться?

 — Ах да… Что-то я как-то закрутился.

   Франческа прыгает в машину и нежно от всей души целует его в губы. Отрывается и улыбается ему.

 — Ну, пока, до встречи. Заходи как-нибудь. Я всегда тут.

 — Непременно приду.

   Трогается с места и уезжает. Опускает стекло. Ночной воздух приятен и свеж. Ставит в магнитолу диск и закуривает. Он в стельку пьян и крепко сжимает руль.

 — Какой был шар! Вот свезло так уж свезло… Он счастлив так, как давно уже не был. Но по мере приближения к дому становится все печальнее. Что сказать Раффаэлле? Въезжая в гараж, он еще не придумал убедительной версии. Маневр, трудный даже на трезвую голову, в пьяном виде становится невозможно выполнить. Выйдя из машины, он обнаруживает царапину на боку и упавшую Vespa. Поднимает ее, шепча про себя извинения: «Баби, уронил я твою Vespa». Поднимается в дом. Раффаэлла уже ждет его. Самый страшный допрос в его жизни, хуже, чем в кино про полицейских. Раффаэлла всегда выступает в роли злого следователя, про доброго — того, что в кино ведет себя по-дружески, предлагает стакан воды или сигарету — она как-то забывает.

 — И как же все прошло? Выкладывай!

 — Все нормально, даже хорошо. Стэп — порядочный человек и отличный парень. Незачем волноваться.

 — Как это — незачем волноваться?! Он же сломал Аккадо нос!

 — Может, Аккадо сам нарвался. Мы же не знаем. И потом, Раффаэлла, честно говоря, Аккадо тот еще фрукт…

 — Что ты несешь?! Ты хоть сказал ему, чтобы он не трогал нашу девочку? Чтобы не встречался с ней, не звонил и не приезжал в школу?

 — Ну, об этом мы поговорить не успели.

 — А что ты ему тогда сказал? Что ты вообще делал все это время? Уже двенадцать!

   Клаудио сдается.

 — Мы играли в бильярд. Ты знаешь, дорогая, там двое много трепались, так вот, мы их обыграли! И я забил два последних шара! И даже выиграл сто евро. Здорово, правда?

 — Здорово? Да ты просто кретин! Ты вообще ничего не можешь! Пришел пьяный, дымом за километр воняет — и даже не смог поставить на место этого бандита!

   Рассерженная Раффаэлла уходит. Клаудио из последних сил пытается ее успокоить.

 — Подожди, Раффаэлла!

 — Чего еще?

 — Стэп сказал, что он получает диплом.

   Раффаэлла, хлопнув дверью, скрывается в комнате. Ложь не помогла. Как же сильно она обозлилась! Для нее-то эта бумажка — все. «В сущности, она мне так и не простила, что я не получил диплома». Упавший духом от этой мысли и взбудораженный самим вечером, он плетется в ванную. Поднимает крышку унитаза, его рвет. Потом, когда он раздевается, из кармана пиджака выпадает бумажка. Это номер телефона Франчески. Красавицы с волосами цвета воронова крыла и медово-смуглой кожей. Наверно, подсунула, когда мы целовались в машине. Перечитывает записку. Как в фильме «Бабочка». Стив Маккуин в тюрьме получает записку от Дастина Хоффмана и глотает ее, чтобы не нашли. Клаудио запоминает номер, но записку выкидывает в унитаз. Словно для того, чтобы точно убедиться, что записка утонула, его снова одолевает приступ рвоты. Клаудио спускает воду, гасит свет, выходит из ванной и забирается в кровать.

 45

 — И вы их обыграли? — не верит своим ушам Полло.

 — Мы сняли с них двести евро как с куста!

 — Значит, папаша Баби — ничего себе тип?

 — Да просто офигеть! Мужик что надо. Франческа сказала, что запала на него.