Течет река Мойка... От Фонтанки до Невского проспекта - Георгий Зуев

В 1771–1715 годах по распоряжению Петра I прорыли Лебяжий канал, который не только ограничил территорию Летнего сада с запада, но и соединил Мойку с Большой Невой.

В 1711 году на земельном участке, отведенном сразу же после основания новой столицы капитан-командору Шхельтингу, русский император построил свой первый Зимний дворец и распорядился прорыть канал, ограничивающий дворцовый участок с запада и соединяющий Неву с рекой Мойкой (Зимняя канавка). В те же годы от набережной Невы к Мойке, вдоль западной границы будущего Марсова поля, отходил (ныне засыпанный) Красный канал.

Берега реки Мойки стали постепенно осваиваться уже в первые годы строительства нового столичного города. В начале жилые строения появились на правом берегу Мойки в 1705 году, вскоре после постройки Адмиралтейства. Это были, как правило, небольшие деревянные дома, возведенные на участке между Невской першпективой и Исаакиевской площадью. Их заселяли главным образом морские офицеры, корабельные мастера и иные работники Адмиралтейской верфи.

5 (16) ноября 1704 года, вскоре после основания новой столицы Петр I заложил на южном берегу Невы судостроительную верфь – Санкт-Петербургское, или Главное, Адмиралтейство. Архивные документы утверждают, что строилась она по проекту и при непосредственном участии самого российского императора. Сегодня в Центральном военно-морском музее нашего города хранится старинная гравюра с собственноручной подписью Петра I: «Сей верфь делать государственными работниками или подрядом как лучше и построить по сему».

Царь сумел разместить на сравнительно небольшом земельном участке необходимые и взаимосвязанные кораблестроительные производства.

В начале 20-х годов XVIII века в устье реки Мойки построили адмиралтейские склады для хранения и выдержки лесоматериалов, мастерские по строительству шлюпок, корабельного рангоута и блоков.

В развитии идеи российского императора о превращении новой столицы в Северную Венецию, для удобства транспортировки строительных материалов на верфь и склады, в 1720 году специально прорыли Адмиралтейский канал, по которому на верфь доставляли лес из «магазейнов» – складов, проводили для завершающей оснастки боевые галеры из Галерного двора.

В 1717–1719 годах, почти под прямым углом к Адмиралтейскому каналу, через территорию современной площади Труда проложили еще один рукотворный водоем – Крюков канал. В Государственном архиве сохранился документ XVIII века, удостоверяющий факт приемки нового канала: «Урочище Крюков канал, который проведен из Большой Невы, мимо Новой Голландии в Мойку речку, звание свое имеет по сему, что с первых лет был здесь при Санкт-Петербурге знатный подрядчик посадский человек, прозванием Семен Крюков, которого государь Петр Великий знал довольно, и оный подрядчик выше описанный канал делал, от чего и именование получил».

Кстати, должен отметить, что после опустошительных грандиозных пожаров 1736–1737 годов на набережных Мойки Комиссией о каменном строении Санкт-Петербурга при разработке проекта планировки части города между Мойкой и Фонтанкой было решено продлить Крюков канал от Мойки до реки Фонтанки по прямой линии. Продление диктовалось необходимостью расселения в этих местах значительного числа погорельцев – морских офицеров и адмиралтейских служащих. В те трагические дни настоятельно потребовалось эффективное гидротехническое сооружение, чтобы быстро осушить заболоченную местность, отведенную погорельцам, и получить надежную дешевую водную магистраль для доставки необходимых строительных материалов и продуктов питания. Причиной страшных пожаров, уничтоживших почти все строения на набережных реки Мойки, по мнению Комиссии, стала невероятная скученность на них деревянных зданий: «…порой между домами даже один человек проходил с трудом».

Для погорельцев – адмиралтейских служащих – отвели участок за Мойкой, вдоль Глухой речки (впоследствии – Екатерининского канала) от Вознесенского моста до пересечения с нынешним руслом Крюкова канала. Значительная площадь земельного участка, предназначенного для заселения погорельцев с набережных Мойки, тогда представляла собой совершенно неосвоенный и сильно заболоченный лес. Проект его осушения и последующего освоения 20 апреля 1738 года утвердила императрица Анна Иоанновна, а в начале 40-х годов XVIII века на осушенном участке уже приступили к строительным работам.

Князь А.Д. Меншиков, первый генерал-губернатор Петербурга

В непосредственной близости от набережных Мойки, в Адмиралтейской части города, одной из первых возвели деревянную церковь Преподобного Исаакия Долматского. Кстати, день памяти святого – 30 мая по старому стилю, совпадал с днем рождения основателя Петербурга. В этом храме в 1712 году Петр I венчался с Екатериной Алексеевной – будущей императрицей Екатериной I.

От первого Зимнего царского дворца – дома «корабельного мастера» Петра Михайлова, до Потешного поля (Марсова), между Невой и Мойкой протянулись одноэтажные деревянные дома с огородами, принадлежащие жителям Немецкой и Греческой слобод.

За строительство домов в столице, в том числе и первых строений на набережных реки Мойки, за городское хозяйство отвечал первый генерал-губернатор столицы «светлейший князь» А.Д. Меншиков.

В 1703–1706 годах Канцелярией городовых дел ведал Р.В. Брюс. Все строительные работы в тот период находились под его контролем. В 1723 году эта организация была преобразована в Канцелярию от строений. В ее состав вошли столичные архитекторы, скульпторы, живописцы и резчики. Ее руководитель отвечал за планировку города, сооружение и ремонт каналов, за состояние больших и малых рек, а также набережных, мостов, заготовку и доставку строительных материалов, заключение контрактов с зодчими, подрядчиками, за работы по отделке зданий, разработку типовых «образцовых» строительных проектов, оплату всех строительных работ и наем рабочей силы.

Под руководством этой организации Северная столица с самого начала строилась по планам и проектам, а не хаотично. Подобного планового возведения зданий в новой столице Европа не знала. Ее города возводились постепенно, иногда целыми столетиями. С самого своего рождения Санкт-Петербург приобрел собственный оригинальный и неповторимый вид.

Согласно историческому описанию города Санкт-Петербурга, составленному русским историком и архивариусом А.И. Богдановым, к периоду 1716–1717 годов в первых домах по набережной реки Мойки жили русские и иностранные специалисты различного ранга. Дома представляли собой деревянные постройки из положенных друг на друга бревен, которые обычно обтесывали лишь внутри. Крыши жилых зданий либо покрывали тонкой еловой щепой, либо же досками длиной 10–12 футов, уложенными рядами и закрепленными парой поперечных реек. Кто хотел лучше защититься от дождя, тот, как правило, укладывал под доски большие куски березовой коры. Иные же клали поверх щепы большие четырех угольные куски дерна. Очевидцы вспоминали, что пока он был свеж, крыша дома походила на цветущий зеленый луг.

Любопытно отметить, что дарственная на земельный участок по набережной реки Мойки в те годы обязывала владельцев «отделать деревом» берега водоема. Обычно тогда обустройство берегов реки, строительство на них жилых построек сопровождалось вырубкой близлежащих лесных массивов. Однако царским указом категорически запрещалось рубить дуб, клен и липу. В случае же нахождения выделенного участка застройки в зоне произрастания подобных сортов деревьев «их надлежало бережно вырывать из земли и пересаживать в приусадебные сады и огороды».

Петровский указ от 3 сентября 1716 года требовал, чтобы жители набережной реки Мьи «против своего двора по утрам, покамест люди по улице не будут ходить… с мостовой всякий сор сметали, и каменье, которые из своего места выломятся, поправляли, и чтоб по улице отнюдь никакого сору не было…»

Не выполнявших этих обязательных правил сурово наказывали: штрафовали «по две деньги с сажени в ширину их двора». Особенно строго наказывали тех, кто сбрасывал в русло речки мусор и разные нечистоты. За подобные поступки виновных публично били кнутом, а в отдельных случаях, «чтоб было неповадно другим», ссылали на вечные каторжные работы.

Правда, заметим, идеальной чистоты на набережных водоема тогда все же не было, но во все времена детище Петра Великого – реанимированная им река Мойка – оставалось объектом, в котором по его распоряжению с 1717 года неукоснительно действовали правила, предохраняющие набережные старейшей столичной реки от загрязнения городскими отбросами. А как отмечали современники, уборка территорий водоемов в петровские времена являлась делом весьма нелегким. Мостовых в полном смысле этого слова длительное время на набережных реки фактически не существовало. В первый же год после ввода в строй очищенного, углубленного и расчищенного водоема его набережные лишь выстилались хворостом, и только во второй половине XVIII столетия на них появились первые пешеходные настилы из толстых сосновых досок. Петербуржцы, обосновавшиеся на набережной Мойки, так же как и те, кто жил на набережных новых столичных каналов, постоянно жаловались: «Когда один только день идет дождик, то уже нигде нет прохода и на всяком шагу вязнешь в грязи».