Товарищ мой - Евгений Долматовский

РАССКАЗ ЛЕТЧИКА

Как летчик, я поклонник скоростей!Люблю по небу пулей просвистеть.Медлительной езды не выношу,Но странный случай в памяти ношуИ говорю: достойны похвалыЛенивые полтавские волы.

Я в первой схватке был зениткой сбит.Пожалуй, «ястребок» не долетит,Хотя до фронта километров пять,А там аэродром — рукой подать.Я сбил огонь, бежавший по крылу,Но сесть пришлось во вражеском тылу.

Я сел в долине между двух дубравИ вывалился, куртку разодрав.Взвожу на всякий случай пистолет,Но никого вокруг как будто пет.Зенитки где-то хлопают левей,А здесь поет и свищет соловей.

И я решаю: самолет сожгу,Чтоб только не достался он врагу...А совесть возражает: пожалейЧесть летчика и миллион рублей.

Нет! Вот сейчас услышу лай собак —Затворы в речку, спичку в бензобак.Саднит плечо, на лбу холодный пот.А соловей поет, поет, поет.Вдруг слышу скучный мирный скрип колес:Лесной дорогой выезжает воз.Фронт и волы! Представьте вы себе!Их дядька понукает — цоб-цобе.

— Где немцы? — спрашиваю у дядька,А он: — Мы их не бачили пока.Тебе, наверное, видней с небес,Куда в пределы наши враг залез.— Далеко ль едешь?— Сам не видишь? В гай...— Волов из колымаги выпрягай!

Волы потянут самолет домой! —А дядька причитает: — Бог ты мой! —Мой «ястребок» поехал, как арба.Плывут четыре рога, два горба.Гей! Цоб-цобе! Под носом у врагаМедлительно качаются рога.

В такой упряжке бедный «ястребок» Условный фронт, хромая, пересек.История закончилась добром —Вернулся я на свой аэродром.Всего хлебнул я в летчицкой судьбе.Но надо ж вот такое. Цоб-цобе...

РАССКАЗ ИНЖЕНЕРА

В Детройте приставили мне переводчика,Хотя понимаю и сам по-английски.Умильно хвалил он кубанскую водочку,Ругаясь, из фляги потягивал виски,И все вспоминал ставропольские ерики,И вдруг замолкал, озираясь сурово.О том, как он стал гражданином Америки,Его я не спрашивал, честное слово.

Зачем ворошить эти залежи душные?В расспросах и смысла теперь уже нету.Дай бог, если только одно малодушиеЕго занесло на иную планету.Полнейший порядок у этого мистера —Предел благоденствия — домик с бассейном.Чего я киплю, конструируя мысленно,Какою неправдой обрел он спасенье?

Меня раздражает его мельтешение,Но знаю, что слушаться нервов не нужно.Мы оба при галстуках. Вот приглашение —Нас просят пожаловать в Общество дружбы.Как я говорил, переводчик не нужен мне,Я сам кое-как управляюсь с беседой.И мой прикрепленный остался за ужиномВ радушном кругу седовласых соседей.

И слышу — к нему обращаются с тостами:«За вашу страну! За московские звезды!Так счастливы видеть советского гостя мы».Он должен в свой адрес принять эти тосты.Здесь, в Обществе дружбы, не знают,Что проданаБыла по дешевке душа его дважды.Пусть сам разбирается, где его родина,Пусть глотка его пересохнет от жажды.

Лицо переводчика — красными пятнами.Он дорого дал бы, чтоб я не заметил.История грустная, в общем понятнаяВ разорванном мире, в двадцатом столетье.

РАССКАЗ ПАРТИЗАНКИ

В непокорной стороне лесной,В чащах между Гомелем и Речицей,Партизанской я была связной —Зря потом писали, что разведчицей.Сами знаете, в шестнадцать летВ жизни все легко — какие тяготы?Чтоб карателям запутать след,Делай вид, что собираешь ягоды.

Часто мины доверяли мне:Я ходила с ивовой корзиною,Дремлет гибель на плетеном дне,Поверху засыпана малиною.Уж не помню — в полдень, поутру ль —По опушке я прошла над бездною:Там остановил меня патруль —Угости малиною, любезная.

Было трое их. Один, малой,Ягоду горстями в рот заталкивал.Вот уже остался тонкий слойСверху мины той противотанковой,Что взорвать мне, видно, не суметь —Я делам саперным не обучена.Очень легкая была бы смерть —Лучше так, чем быть в тюрьме замученной.

Я сказала — мне пора домой —И пошла, неся корзину тяжкую,В чащу, в лес тропинкою прямой,Вслед глаза — как дула под фуражкою,Запахом малины дышит зной.Губы пересохли. Сердце мечется.В партизанах я была связной,Зря потом писали, что разведчицей.

ПОСЛЕДНЕЕ СЛОВО БЕРЕСТА

Лавров не надо — сгодится и вереск.Впрочем, и жесть неплоха на венки.Я, лейтенант по фамилии Берест,Смерти случайной своей вопрекиВыйду к товарищам на перекличку,Как победитель десятка смертей.Мимо Сельмаша летит электричка...Дети на рельсах...Спасайте детей!

Знает начальство ростовский мой норов.В жизни однажды штурмуют рейхстаг.Вспомнит Кантария, скажет Егоров,Кто их водил устанавливать флаг.Это вранье, что я жил непутевоПосле войны из-за мелких обид.Не был тщеславен я, честное слово...Дети на рельсах,А гибель трубит!

Лавров не надо. Пришлось мне изведатьГорькие годы, тоску и позор.Но непорочное Знамя ПобедыНес я тогда и несу до сих пор.Под выходной, вдоль дороги железной,Трезвый шагаю домой из гостей.Про осторожность твердить бесполезно.Дети на рельсах...Спасайте детей!

Вот просигналить бы предупрежденье!В руки бы мне кумачовый лоскут!Но на принятие трезвых решенийМне никогда не хватало секунд.Может, на рельсах игравшие дети,Двое, потом, после игр и затей,Будут взбираться на крышу столетьяС флагом Победы...Спасайте детей!

ПОМНЯТ ЛЮДИ 

На земле многострадальной белорусскойНаш разведчик в руки ворога попался.Был захвачен он, когда тропинкой узкойВ партизанские районы пробирался.Был он смуглый, черноглазый, чернобровый,Он из Грузии ушел в поход суровый.Ты лазутчик? Признавайся в час последний!Отвечал он:— Из деревни я соседней.

По деревне, по снегам осиротелымПовели его галдящею гурьбою.Если врешь, не миновать тебе расстрела,Если правда, то отпустим, черт с тобою!Не иначе лейтенантом был ты прежде,А теперь в крестьянской прячешься одежде.Отвечал он: — Вон вторая хата с края,Проживает там сестра моя родная.

Тяжела его прощальная дорога.Конвоиры аж заходятся от злости.Смотрит женщина растерянно с порога —Незнакомца к ней ведут лихие гости.Узнаешь ли ты, кто этот черноглазый?Что ответить, коль не видела ни разу?Оттолкнула чужеземного солдата:— Ты не трогай моего родного брата!

И прильнула вдруг к щеке его колючей,От мучения, от смерти заслонила.На Полесье помнят люди этот случай.В лихолетье, в сорок первом, это было.Ничего о них мне больше не известно,Но о брате и сестре сложилась песня.Может, в Грузии ту песню он услышитИ письмо ей в Белоруссию напишет...

ВТОРОЙ РАССКАЗ ИНЖЕНЕРА

Память о Победе дорога!И сейчас я вижу все деталиДня, когда под городом ТоргауМы с американцами братались.Был один из них чудаковатИ носил пилотку на затылке,К удивлению своих солдат,Воду Эльбы наливал в бутылки.

Он мои гвардейские усыТрогал беспардонно и беспечно.Он хотел купить мои часы,Я ему их подарил, конечно.И представьте, мир настолько мал,Что недавно в городе ДетройтеВ день приезда сразу повстречалЧудака, с кем виделся на фронте.

Как друг друга распознать смоглиЧерез годы,И какие годы!На обратной стороне землиРазные системы и народы?Тот американец! Тот солдат!Пожимавшая мне руку лапа.Ухарски заломлена назадЖелтая стетсоновская шляпа.

Он к себе домой повез меня:Выпьем что-нибудь за нашу встречу.Не люблю я пить в начале дня,Но во имя дружбы не перечу.— Помнишь Эльбу?Воду той реки,—Говорит он,—С наступленьем мираЯ расфасовал на пузырьки,Получилось вроде сувенира.

С этого мой бизнес начался.Развернул я славную торговлю.Знает магазин округа вся,Сувениры новые готовлю.

Пили мы не очень крепкий грог,И молчал, деля застолье с нами,Здоровенный лоб, его сынок,Летчик, воевавший во Вьетнаме.

РАССКАЗ ВЕТЕРАНА