Невинная обольстительница - Сара Беннет

Нет, еще раз подумала Вивианна, ей не стоит опасаться какого-то лорда с репутацией распутника и негодяя – она вполне способна постоять за себя, – однако она сомневалась в том, что ей вообще когда-либо понадобится воспользоваться хлыстом, чтобы отогнать его. Нет, ее цель состояла совсем в другом – ей нужно привлечь к себе его внимание и заставить согласиться с ее точкой зрения. И Вивианна знала, что сможет показаться ему убедительной.

Входная дверь распахнулась. Она увидела, как блеснули зеркала и мраморная облицовка стен в холле. Следовало признать, что дом лорда Монтгомери весьма красив, а Вивианна всегда восхищалась красотой в любых ее проявлениях. Ее приемная мать происходила из семьи Тремейнов, разбогатевшей на торговле. Дед леди Гринтри торговал мясом. Тремейны не могли похвастаться голубой кровью своих предков, а мать Вивианны получила благородный титул от мужа, сэра Эдварда Гринтри. Кроме того, ей достался красивый дом в Йоркшире и, самое главное, любящая ее семья.

Но ведь в этом нет ничего необычного, верно? Ведь в жизни обязательно должен быть кто-то, кто любит тебя и кого любишь ты. Даже такой человек, как лорд Монтгомери, поймет ту просьбу, с которой она намерена к нему обратиться. Неужели он останется глух к ее словам?

Неожиданно на пороге появился и сам хозяин особняка, лорд Монтгомери собственной персоной. Вивианна невольно прищурилась и немного подалась вперед, чтобы получше рассмотреть его.

Тот на мгновение задержался на пороге. Лорд Монтгомери был высок, широкоплеч и прекрасно сложен. Его фигуру выгодно подчеркивал идеально скроенный сюртук, сидевший на нем как влитой. В одной руке у него была трость, в другой цилиндр. Он повернул голову в сторону приближающегося к крыльцу экипажа. Его густые темные волосы были зачесаны назад. Сзади они были длинноваты и падали на высокий стоячий воротничок. Лорд Монтгомери бросил рассеянный небрежный взгляд в сторону Вивианны, несомненно, наслаждаясь чистым и прозрачным вечерним воздухом, и той представилась возможность разглядеть его лицо – прямой нос, высокие скулы, темные бакенбарды, волевой подбородок. Да, лорд Монтгомери был, вне всякого сомнения, хорош собой. Но дело было не просто в красоте. В Лондоне немало видных мужчин. В этом же джентльмене было нечто особенное. Даже в своем прекрасно сшитом сюртуке он все равно казался пиратом. Было в нем нечто такое, чего следовало опасаться.

От осознания этого Вивианна невольно вздрогнула и плотнее закуталась в плащ. Однако стоит ли удивляться? Разве она ожидала увидеть благообразного старого джентльмена? Кроме того, повторяла про себя Вивианна, за свои двадцать лет она попадала и в более трудные ситуации. Убедить богатого и самовлюбленного джентльмена изменить свое решение, сделать добро тем, кого судьба обделила богатством и счастьем, дело не такое уж сложное. Ей незачем опасаться его, хотя именно страх закрался сейчас в ее душу, отчего по коже ее пробежали мурашки, а дыхание заметно участилось.

Вивианна придвинулась ближе к садовой решетке.

Лорд Монтгомери медленно сошел с крыльца и зашагал к мостовой, помахивая тростью. Вид у него был такой, будто ему совершенно нет никакого дела до окружающего мира. Вивианна предположила, что так, наверное, и есть на самом деле. Что ж, скоро лицо его примет другое выражение, в этом не приходится сомневаться. Прямо у нее на глазах лорд Монтгомери сел в карсту, в следующее мгновение колеса пришли в движение, и экипаж двинулся в южном направлении. Вивианна подобрала юбку и бросилась к своему кебу – он все еще ожидал ее на другой стороне Беркли-сквер.

Рывком распахнув дверцу, она рухнула на сиденье.

– Следуйте вон за той каретой! – крикнула она кучеру и откинулась на спинку. Кучер поспешно подчинился ее приказанию.

«Ты уверена, что именно так должна вести себя юная леди? Разве не было бы разумнее вернуться утром и оставить свою визитную карточку?» Вивианне показалось, будто она явственно слышит эти вопросы, произнесенные спокойным, негромким голосом ее матери.

Возможно, призналась она самой себе, при других обстоятельствах ее поведение действительно можно было бы расценить как излишне импульсивное и немного бестактное, однако по-другому она поступить не могла. Ей непременно нужно было поговорить с этим человеком, убедить его изменить свое решение и спасти приют для бедных сирот. Это действительно не такое уж великое безрассудство с ее стороны – сделать важное дело для других людей, чье благополучие зависит от взбалмошного толстосума лорда Монтгомери.

«Верно, моя дорогая, все это прекрасно, но ты уверена, что не слишком увлеклась авантюрной стороной этой затеи? Тебе не кажется, что ты зашла чуть дальше необходимого?»

Немного подумав, Вивианна решила не обращать внимания на эти вопросы.

Кеб продолжала следовать за каретой лорда Монтгомери. Праведный гнев Вивианны уступил место новому приступу беспокойства. Ей оставалось лишь надеяться на то что лорд Монтгомери едет не в Севен-Дайалз и не в Сент-Джайлз или иное место в Лондоне с дурной репутацией. Несмотря на то, что она провела в столице лишь очень короткое время, она уже получила представление о том, каковы эти запруженные людьми, прокуренные вертепы разврата.

Она наделялась, что лорд Монтгомери собрался провести вечер в одном из своих любимых клубов, или даже в каком-нибудь игорном доме для джентльменов, или даже в питейном заведении, каких немало в британской столице. Респектабельная юная дама вроде нее наверняка окажется нежеланной гостьей в игорных домах или трактирах. Однако, оказавшись в многолюдном месте, она будет чувствовать себя достаточно защищенной от возможных оскорблений и посягательств на ее честь. Если она не будет говорить лишнего и постарается не встречаться взглядами с окружающими людьми, то избавится от назойливого внимания тех, кого заинтересует ее присутствие в мужском обществе.

Прогрохотав колесами по булыжной мостовой, кеб в очередной раз, вслед за каретой свернул за угол. Мимо промчался омнибус, несмотря на поздний час, до отказа заполненный пассажирами. На полном скаку оба возницы обменялись какими-то словами, содержания которых Вивианне так и не удалось разобрать. Ее мысли снова вернулись к письму мисс Сьюзен и мисс Греты, сестер Битти, которое и позвало ее в дорогу. Слова этого нервного, как будто в лихорадке написанного послания буквально обжигали ей мозг.

«Многоуважаемая мисс Гринтри!

Обращаемся к Вам потому, что Вы являетесь нашим глубокопочитаемым и любимым другом и надежным помощником во всех наших начинаниях, и умоляем Вас о немедленном содействии. Спешим сообщить Вам ужасные новости! Мы недавно узнали о том, что через девять недель наш приют для бедных сирот будет отнят у нас. Разрушен! Умоляем Вас, мисс Гринтри, поспешите к нам, нельзя терять ни минуты. Заклинаем Вас прибыть в Лондон как можно скорее! Умоляем Вас, поспешите, пока не Стало слишком поздно...»