Мемуары голодной попаданки - Владимирова Наталья

– Располагайся, – только и сказал он, протиснувшись мимо меня и спускаясь обратно в шумный зал.

Я осторожно шагнула внутрь предложенной мне коморки, освещая путь и заодно осматриваясь. М-да. Это помещение не пострадало от обрушения кровли, но и на жилую комнату не тянуло, причем не только из-за скромных размеров, но и по причине отсутствия окна. Раньше здесь, скорее всего, был чулан. Вон полки пустые остались, наверняка на них белье чистое хранилось. А в углу какие-то тряпки – должно быть, ветошь для хозяйственных работ. На стенных крючках с кружевами паутины соседствовала засохшая косица незнакомых трав – уверена, именно от нее стоит такой резкий невыносимый запах, завтра обязательно выкину эту «красоту». Кровати, разумеется, нет, собственно, как и места, где можно устроить лежанку. Придется на пол между стеллажами и стеной лечь, скрючившись в загогулину. О-хо-хо-юшки.

Я поставила плошку со свечкой на одну из полок и развернула одеяло настолько замызганное и вонючее, что захотелось немедленно выкинуть эту гадость. Но пол, покрытый толстым слоем грязи и пыли, не позволил мне подобной роскоши. Пришлось кинуть на подгнившие доски и улечься поверх. Не так я представляла попадание в чужой мир. Совсем не так. Даже нет возможности власть погрустить о прошлом и будущем как полагается, глядя в окно на звезды.

Снизу послышалась громкая брань и звуки ломаемой мебели. Пьяная драка. Ужас! Надеюсь, никто не додумается забраться сюда. Дед Матвей обещал, что Захарий защитит. Но как бы сам этот хозяин спьяну чего не удумал. Так зыркал на меня, словно я во всех его несчастиях виновата.

Огарок закончился, предательски потухнув и оставив меня в кромешной тьме. Вот непруха! На дальнейшие размышления о собственной невезучести меня просто не хватило, так как, несмотря на непривычные условия, шум, доносившийся с первого этажа, и незнакомое место, заснула я на несколько часов беспробудным сном.

А проснулась, когда уже светало. В доме стояла тишина, нарушаемая лишь шорохом из соседнего угла, там, где я вечером заметила ветошь. Еще толком не придя в себя, протянула руку и встряхнула тряпье. Из него посыпалось что-то мелкое, серое и … живое! Потревоженное мышиное семейство бросилось в рассыпную, а я дурью заголосила на весь дом, пятясь к стеллажу и пытаясь при этом запихнуть на полку свою малограциозную тушку.

Мой визг еще не успел утихнуть, а в каморку уже ввалился сонный Захарий с еще более встрепанной шевелюрой, чем вчера, и выпученными глазами безумца. Этого выдержать моя психика просто не могла.

– Деду-у-усь! – заорала я так, как только позволили ненатренированные подобными упражнениями легкие, и чудесным образом оказалась на самой верхотуре.

– Матве-е-ей! – взревел трубным голосом во всю свою мощь Захарий, ни на миллиметр не приближаясь ко мне. – Мать твою за ногу! Кого ты мне всучил?! – Казалось стены и без того полуразрушенного здания не выдержат и сложатся сейчас, как карточный домик.

Осознав, что этот бугай с помятым лицом и одеждой – верно так и спал, не раздеваясь – моей безопасности вовсе не угрожает, я закрыла рот и ошалело уставилась на него. Он – на меня, вопросительно и зло.

– Ну? – не выдержал мужик. – Чего орем?

– Мы-мыши.

– И???

– И вы.

– А что я?

– Вбежали и кричите.

– Вообще-то, пампушка, кричишь у нас ты. Башка и без того словно ведро с камнями, а ты будишь своим визгом. Я уж думал, что-то стряслось, а тут…, – он зло сплюнул и развернулся уходить. – Пойду спать, раз все нормально.

– А я? – жалко пролепетала, уставившись в широкую спину рассерженного хозяина.

– А ты полы на первом этаже помой, раз не спится.

– Чем?

– Чего чем?

– Чем мыть?

– Ты издеваешься? – он все-таки повернул ко мне бородатое лицо, сверкая недобрым взглядом. – Водой и тряпкой!

– Где взять?

– Тряпку с ведром под крыльцом. Воду в колодце, – Захарий говорил свозь зубы, явно теряя терпение. Наверно он считал, я должна сама догадаться, где у него что лежит. Вот только от здешних реалий я далека, а потому вряд ли отыскала бы сама нужные мне вещи.

– Хорошо.

– И да, – бросил напоследок, – Ты б не сидела там, доски, небось, совсем прогнившие…

И тут подо мной подозрительно крякнуло. Я не успела даже сообразить, что это злополучная полка не выдержала-таки моего веса, как полетела вниз. Реакция Захария поразила молниеносностью. Мгновение – я на руках гиганта, еще миг – и стою на полу, а мужик уходит от меня, грозно хлопнув дверью.

– Сы-спасибо, – шепчу в пустоту и понимаю, что хозяин невзлюбил меня еще больше прежнего. Разбудила я его! Сам виноват, развел тут целый зверинец! Поворчав немного про себя, решила, что заглажу вину, наготовив ему всякой вкуснятины. Мне ли не знать, как мужской пол падок на еду.

Покосившись в угол с тряпками и мышиным пометом, бочком вышла из комнаты. Вот кто бы мог подумать, что мне, городской жительнице, придется столкнуться нос к носу с мышами, которые будут не в аквариуме зоомагазина резвиться за стеклом, а спать рядышком по соседству со мной? Наверняка это от них такой ужасный запах в коморке.

Мои осторожные шаги по скрипучим ступеням раздавались по всему притихшему дому. Что тут у нас? На первом этаже небольшой коридор от лестницы вел в кухню, и я решила сначала исследовать крыльцо черного хода на наличие необходимых мне для уборки предметов. К сожалению, ничего подобного там не оказалось, дверь прямиком выходила на заросший бурьяном огород, а петляющая от порога тропинка вела к хозяйственным постройкам. Пришлось взять курс на парадное крыльцо, для чего потребовалось выйти в зал. Посетители, разумеется, помещение давно покинули, разойдясь под утро и оставив после себя крепкий дух перегара. Я шла по липкому полу, залитому спиртным, затоптанному грязью, заплеванному местными пьянчугами – не похоже, что вообще его когда-нибудь мыли – и поднимала, попадавшиеся мне по пути, табуреты. За что же мне взяться в первую очередь? Всюду валялись перевернутые лавки и столы, обломки мебели, пустые деревянные кружки и оставшиеся после ночных разборок глиняные черепки. Начинать нужно явно не с мытья полов. Повезло, что под пресловутым крыльцом отыскалась обтрепанная метла с редкими прутьями, а не только обещанные ведро с тряпкой. Совок, к сожалению, не обнаружился. Ну, да ладно, что-нибудь приспособлю.

Я принялась старательно выметать мусор из первого попавшегося угла. Не знаю, когда Захарий последний раз тут прибирался, но грязи оказалось даже больше, чем мне думалось поначалу. Сдвигая в кучу плоды вчерашней попойки, я нашла отличный кусок половицы, на который сгребла ближайшие ко мне черепки и щепки, чтобы вынести в мусорный бак, ну, или куда тут обычно складывают отбросы. Вот только выйдя на улицу и оглядевшись, выяснила, что склад мусора здесь… везде. Дом Захария стоял не просто на отшибе, а на приличном расстоянии от окраины города, и ведущая к нему дорога, если вообще можно так назвать две длинные выбоины в земляном месиве, словно постовыми сопровождалась то тут, то там помойными горками.

Куда-то я не туда попала, это точно. И если с отсутствием жениха голубых кровей и королевского дворца еще можно смириться, то жить вот в таком местечке – пожалуйста, увольте! Сейчас приберусь в благодарность за ночлег, сварю обед и пойду искать работу поинтереснее, а место проживания поуютнее. Уверена, негостеприимный Захарий только рад будет.

С еще большим рвением я взялась выгребать мусор. Фрагменты бывшей посуды и порядком поломанной обстановки – на выброс. Самодельные кружки – на барную стойку. Целую мебель – к стене. Тяжелая скамья будто приросла к полу и не желала ни в какую двигаться с места, поэтому я обошла ее с другой стороны и… принялась жадно хватать ртом воздух, пытаясь хоть глоток пропихнуть в легкие. На полу под столом лежал мужичок в луже крови. Желто-зеленое одутловатое лицо застыло восковой маской в мучительной гримасе, дыхание отсутствовало, а конечности раскинулись под неестественным углом.