Стихотворения - Окуджава Шалвович

«Рифмы, милые мои…»

Б. Ахмадулиной

Рифмы, милые мои,баловни мои, гордячки!Вы — как будто соловьииз бессонниц и горячки,вы — как музыка за мной,умопомраченья вроде,вы — как будто шар земной,вскрикнувший на повороте.

С вами я, как тот богач,и куражусь и чудачу,но из всяких неудачвыбираю вам удачу…Я как всадник на конесо склоненной головою…

Господи, легко ли мне?Вам-то хорошо ль со мною?

«Это случится, случится…»

Это случится, случится,этого не миновать:вскрикнут над городом птицы,будут оркестры играть.

Станет прозрачнее воздух,пушек забудется гам,и пограничное войскос песней уйдет по домам.

Кровь и военная службасгинут навеки во мгле, —вот уж воистину дружбабудет царить на земле.

Это случится, случится.В домнах расплавят броню…Не забывайте учитьсяэтому нужному дню.

Дежурный по апрелю

Ах, какие удивительные ночи!Только мама моя в грусти и тревоге:— Что же ты гуляешь, мой сыночек,одинокий,одинокий? —Из конца в конец апреля путь держу я.Стали звезды и круглее и добрее…— Мама, мама, это я дежурю,я — дежурныйпо апрелю!

— Мой сыночек, вспоминаю всё, что было,стали грустными глаза твои, сыночек…Может быть, она тебя забыла,знать не хочет?Знать не хочет? —Из конца в конец апреля путь держу я.Стали звезды и круглее и добрее…— Что ты, мама! Просто я дежурю,я — дежурныйпо апрелю…

О кузнечиках

Два кузнечика зеленых в траве, насупившись, сидят.Над ними синие туманы во все стороны летят.Под ними красные цветочки и золотые лопухи…Два кузнечика зеленых пишут белые стихи.

Они перышки макают в облака и молоко,чтобы белые их строчки было видно далеко,и в затылках дружно чешут, каждый лапкой шевелит.Но заглядывать в работу один другому не велит.

К ним бежит букашка божья, бедной барышней бежит,но у них к любви и ласкам что-то сердце не лежи.К ним и прочие соблазны подбираются, тихи,но кузнечики не видят — пишут белые стихи.

Снег их бьет, жара их мучит, мелкий дождичек   кропит,шар земной на повороте отвратительно скрипит…Но меж летом и зимою, между счастьем и бедойпрорастает неизменно вещий смысл работы той,и сквозь всякие обиды пробиваются в векахлеб (поэма), жизнь (поэма), ветка тополя (строка)…

Осень в Кахетии

Вдруг возник осенний ветер, и на землю он упал.Красный ястреб в листьях красных словно   в краске утопал.Были листья странно скроены, похожие на лица, —сумасшедшие закройщики кроили эти листья,озорные, заводные посшивали их швеи…Листья падали на палевые пальчики свои.

Называлось это просто: облетевшая листва.С ней случалось это часто по традиции по давней.Было поровну и в меру в ней улыбки и страданья,торжества и увяданья, колдовства и мастерства.

И у самого порога, где кончается дорога,веселился, и кружился, и плясал хмельной немноголист осенний, лист багряный, лист с нелепою резьбой.В час, когда печальный ястреб вылетает на разбой.

«Горит пламя, не чадит…»

Горит пламя, не чадит.Надолго ли хватит?Она меня не щадит —тратит меня, тратит.

Быть недолго молодым,скоро срок догонит.Неразменным золотымпокачусь с ладони.

Потемнят меня ветра,дождичком окатит…А она щедра, щедра —надолго ли хватит?

Старый пиджак

Я много лет пиджак ношу.Давно потерся и не нов он.И я зову к себе портногои перешить пиджак прошу.

Я говорю ему шутя:«Перекроите всё иначе,сулит мне новые удачиискусство кройки и шитья».

Я пошутил. А он пиджаксерьезно так перешивает,а сам-то всё переживает:вдруг что не так. Такой чудак.

Одна забота наявув его усердье молчаливом,чтобы я выглядел счастливымв том пиджаке, пока живу.

Он представляет это так:едва лишь я пиджак примерю —опять в твою любовь поверю…Как бы не так. Такой чудак.

«Тьмою здесь всё занавешено…»

Г. Венгеровой

Тьмою здесь всё занавешеноИ тишина, как на дне…Ваше величество женщина,да неужели — ко мне?

Тусклое здесь электричество,с крыши сочится вода.Женщина, ваше величество,как вы решились сюда?

О, ваш приход — как пожарище.Дымно, и трудно дышать…Ну, заходите, пожалуйста.Что ж на пороге стоять?

Кто вы такая? Откуда вы?!Ах, я смешной человек…Просто вы дверь перепутали,улицу, город и век.

Московский муравей

Не тридцать лет, а триста лет иду, представьте вы,по этим древним площадям, по голубым торцам.Мой город носит высший чин и звание Москвы,но он навстречу всем гостям всегда выходит сам.

Иду по улицам его в рассветной тишине,бегу по улицам кривым (простите, города).Но я — московский муравей, и нет покоя мне,так было триста лет назад, и будет так всегда.

Ах, этот город, он такой, похожий на меня:то грустен он, то весел он, но он всегда высок.Что там за девочка в руке несет кусочек дня,как будто завтрак в узелке мне, муравью, несет?

По Смоленской дороге

По Смоленской дороге — леса, леса, леса.По Смоленской дороге — столбы, столбы, столбы.Над Смоленской дорогою, как твои глаза, —две вечерних звезды — голубых моей судьбы.

По Смоленской дороге — метель в лицо, в лицо,всё нас из дому гонят дела, дела, дела.Может, будь понадежнее рук твоих кольцо —покороче б, наверно, дорога мне легла.

По Смоленской дороге — леса, леса, леса.По Смоленской дороге — столбы гудят, гудят.На дорогу Смоленскую, как твои глаза,две холодных звезды голубых глядят, глядят.

Шарманка-шарлатанка

Е. Евтушенко

Шарманка-шарлатанка, как сладко ты поешь!Шарманка-шарлатанка, куда меня зовешь?Шагаю еле-еле, вершок за пять минут.Ну как дойти до цели, когда ботинки жмут?

Работа есть работа. Работа есть всегда.Хватило б только пота на все мои года.Расплата за ошибки — она ведь тоже труд.Хватило бы улыбки, когда под ребра бьют.

Чудесный вальс

Ю. Левитанскому

Музыкант в лесу под деревом наигрывает вальс.Он наигрывает вальс то ласково, то страстно.Что касается меня, то я опять гляжу на вас,а вы глядите на него, а он глядит в пространство.

Целый век играет музыка. Затянулся наш пикник.Тот пикник, где пьют и плачут, любят и бросают.Музыкант приник губами к флейте. Я бы к вам   приник!Но вы, наверно, тот родник, который не спасает.

А музыкант играет вальс. И он не видит ничего.Он стоит, к стволу березовому прислонясь плечами.И березовые ветки вместо пальцев у него,а глаза его березовые строги и печальны.

А перед ним стоит сосна, вся в ожидании весны.А музыкант врастает в землю… Звуки вальса льются…И его худые ноги как будто корни той сосны —они в земле переплетаются, никак не расплетутся.

Целый век играет музыка. Затянулся наш роман.Он затянулся в узелок, горит он — не сгорает…Ну, давайте ж успокоимся! Разойдемся по домам!..Но вы глядите на него… А музыкант играет.

Песенка веселого солдата