Кости внутри (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

Амброзина продолжила вышивку.

— А мы могли не поверить?

Галина вздохнула.

— Редкие верят, но… — она запнулась.

— Что? — спросила Янте.

— Но мне сложно верить, что чье-то сочувствие искреннее, — она взяла сестру за руку и добавила. — Кроме Аревик и ее доброго мужа, — она продолжила точить меч. Свет сверкал на краю клинка.

Амброзина ответила:

— Я — не все, дитя, и Илькер был моим сыном, а потом стал королем. Я знаю его ограничения.

Янте добавила:

— Твоя репутация Красного клинка опережает тебя, дочь, как и ваша с Валдрамом история.

Галина опустила голову, ощущая благодарность.

— Потеря поддержки Илькера и его обвинения задели меня сильнее, чем вы знаете.

Янте вздохнула. Она рассеянно теребила круглую брошь, которую всегда носила. Символ любви короля Вернарда, там был золотой медведь с гранатовыми глазами, окруженный бежевыми соловьями.

— Твой брат всегда поддерживал тебя, защищал, особенно, от Валдрама. Так что он бросил бы тебя только из-за магии и манипуляции.

Галина кивнула.

Далеко от королевского двора в Татлисе и конфликта Валдрама, Гвинкардарнлей укрыл Янте и маленького принца Вернарда, мать и дитя успели сблизиться. Графиня ушла в свой замок после похорон короля, горевала из-за убийства единственного мужчины, которого она любила. Королева Амброзина присоединилась к ней, не хотела оставаться в Татлисе, где придворные старались привлечь внимание Илькера. В пустоте без королевы и супруги Вернарда король Валдрам повлиял на нового короля Урсинума, к недовольству Галины.

Слуги зажгли в комнате свечи и жаровни, и Галина провела тканью по мечу и стала разглядывать в поисках коррозии. Не обнаружив ее, она убрала оружие в ножны и вернула ткань и точильный камень в сумку. Ладони болели. Она размяла пальцы, похрустела костяшками. Ее ладони видели много войн, были в шрамах, мозолях, на левой ладони не все пальцы были целыми, на правой было черное кольцо. Бой придал облик ее ладоням, как и сделал ее тело подтянутым и мускулистым, а разум — острее меча. В этой комнате благородных дам Галина выделялась. Она снова была женщиной с веснушками при дворе Урсинума, где ее обзывали и не уважали, пока она не стала ломать кости и побеждать.

Может, она не должна была удивляться, что ее снова прогоняли.

— Валдрам создал новые шрамы на твоих ладонях? — спросила Амброзина.

Галина подняла взгляд, потрясенная своими темными мыслями. Она посмотрела на розовые шрамы проколов на ее ладонях.

— Да, ваше высочество. В Древье Линне.

— Чтобы забрать твою магию крови? — ее мать подвинула наевшегося принца к плечу и нежно похлопала по его спине. Галина кивнула, и графиня сказала. — У твоего отца была магия воина, как и у твоего деда. Она не передалась стороне Валдрама.

— Алчный наглец, — отметила Амброзина. — Валдрам хотел силу, но презирал то, что она появилась у бастарда.

Мать Галины и королева много раз поддерживали ее, когда ее отец недооценивал ее, потому что она была девушкой. Но Янте и Амброзина всегда верили в нее.

— Ты самая сильная из его детей, — сказала ей королева, когда она была юной, и ее братья снова бросили ее и уехали к приключениям, а король сказал, что так и должно быть, когда она пожаловалась.

— Девушкам место в покоях. Юношам — на поле боя, — сказал он.

— Еще чего, — сказала Галина и получила пощечину за грубый ответ.

Амброзина нашла ее, когда она баюкала распухшую губу.

— Мы с твоей матерью принимаем тяжелые решения, — сказала ей в тот день королева. — Твой отец — голос, который произносит их, но мы решаем, кто живет и умирает, кто достоин поддержки и золота Урсинума, а чье место в канаве. Однажды король Вернард признает силу своей старшей дочери. Однажды ты будешь в короне.

— Я не хочу корону, ваше высочество. Я просто хочу приключений, как у ребят.

Амброзина посмотрела на нее нефритовыми глазами.

— Это у тебя тоже будет, дитя.

Галина вздохнула. Она не просила о таком приключении, как конфликт с Валдрамом и Илькером. Опасность росла, давила на нее. Она посмотрела на ангельское лицо принца Вернарда во сне.

— Никто не в безопасности, пока у Валдрама корона Налвики, — сказала она, — особенно дети Кворегны. Но редкие предлагают помощь.

Амброзина оскалилась.

— Они трусы, — она вышивала черный шелковый платок, добавляя пять рыжих медведей, глядящих на большого рыжего медведя. Платок был подарком для маленького принца.

— А Айестра? — спросила Аревик. — Король Данас согласился предоставить отряды?

— Нет. Он только признал мой брак, — ответила Галина.

— Но Данас в долгу перед тобой, — Аревик нахмурилась и отложила вышивку. — Айестра в долгу перед тобой. И все четыре королевства!

— Он предложил несколько кораблей, — Галина погладила нежно янтарные волосы принца Вернарда, стараясь не будить его. Она завидовала спокойному сну брата.

— Тебе нужны солдаты, а не корабли, — заявила Аревик и вернулась к вышивке. — Несколько лодок не остановят Валдрама.

— Я не буду смотреть в зубы дареному коню.

— Конечно, если он стоит задом, — буркнула Амброзина, и Галина рассмеялась.

Сумерки наступили в мире за окнами. Слуги задвинули золотые бархатные шторы и сделали ярче огонь в камине. Дворецкий графини подал мульсум, напиток, который Гетен делал из меда, белого вина и воды. Галина взяла это с собой, зная, что мама любила напиток.

— И давно у тебя интрижка с этим магом солнца? — королева Амброзина смотрела на Галину, ее темно-зеленые глаза хитро блестели. — Надеюсь, годами.

Янте захихикала. На лице Аревик сменялись ужас и изумление.

Галина замерла, не сделав до конца глоток.

— Прошу прощения, ваше высочество, — она опустила бокал. — Интрижка?

Амброзина осушила бокал, вытерла мульсум с губ и сказала:

— Не веди себя потрясенно, Галина. Ты же не из робких. Маг вовремя спустился с темной башни Ранита и присоединился к остальной Кворегне. Он провел слишком много времени взаперти с зельями и магией. А мир в это время почти развалился, — она покачала пустым бокалом, и слуга поспешил наполнить его. Она осушила бокал залпом, проглотила и посмотрела на Галину, пока слуга наливал ей еще. — Ну?

— Мы встретились прошлой осенью, когда Его величество приказал мне провести переговоры с Гетеном, чтобы он не поддерживал Бесеру во время соляного кризиса.

Янте сказала:

— Дай угадаю, Вернард сказал принести ему верность лорда Риша или его голову.

— И ты растерялась, чью голову он имел в виду, — добавила Амброзина. Обе женщины рассмеялись, даже Аревик хихикала.

Галина посмотрела в глаза королевы и сказала:

— Я решила, что понравилось и то, и то.

— Молодец, Красный клинок, — сказала королева, ее изумление превратилось в удовлетворение. — Янте и я говорили твоему отцу, что тебе нужно выйти за Гетена Риша. Упрямый дурак игнорировал нас годами.

— Точно, — согласилась Янте. — Зарывал себя все глубже с каждым брачным контрактом, который хотел навязать тебе. Мы говорили ему, что мужчина, за которого ты выйдешь, должен быть опаснее тебя, и только Херра-томрума подходил.

— А змей Валдрам Бурсук — нет, — добавила королева, когда прозвучал гонг, зовя их на ужин. Она допила третий бокал и прошла по комнате, чеканя шаг. Как Галина, Амброзина славилась способностью спаивать солдат и важных лиц, побеждая их в кости и расслабляя их языки, чтобы узнать государственные тайны.

Поев, женщины ушли в свои покои. Галина уже переоделась в ночную рубашку, когда ее вызвали в покои ее матери. Она замерла на пороге спальни и сказала:

— Все хорошо?

— Конечно, — Янте направила ее к трюмо и взяла деревянный гребень. — Я давно не готовила тебя ко сну.

Галина села.

— Ты хочешь расчесать мои волосы? — спросила она и распустила носы, когда ее мама кивнула.

Янте встала за ней, разделила ее волосы на пряди и взялась за работу.

— Ты хоть когда-нибудь расчесываешь это гнездо?