Кости внутри (ЛП) - Пирс Моника Эндерле

— Я понимаю, что вы тут живете, лорд Риш, — продолжила королева, — но вы выбрали уединенную жизнь, — она прижала ладонь к груди и сказала, — я — нет, — она указала на комнату, сын спал у ее плеча. — Вся ваша крепость меньше моих покоев! — Церис смотрела на главный зал со смесью ужаса и недовольства на милом лице.

Гетен не злился, а терпеливо улыбался жене брата.

— Ранит маленький, но удобный и безопасный, — он добавил после паузы. — Пока вы не ходите на четвертый этаж.

— А что там? — она взглянула на лестницу.

— Развалины. Пятый и шестой этаж открыты стихиям, испорчены магией некроманта, одного из неудачливых предшественников. Даже я не хожу туда, только если не нужно загнать дух в Пустоту.

— О, — она резко села в кресло у камина. Герезель открыл рот, глаза были закрыты, он был милым во сне.

— И не покидайте холм, — продолжил Гетен. — Я советовал бы вам оставаться на землях цитадели. Холм защищен опасной магией, и лес Хараян принадлежит волкам.

— Волкам? — пискнула она.

— Я скажу им, что вы — мои гости, но они — не домашние питомцы. И я не хотел бы, чтобы вы встретили призрака, — он нахмурился, как и Галина от воспоминаний, и продолжил. — Когда в прошлый раз призрак сбежал из-под моего контроля, он чуть не убил мою жену.

Церис смотрела на него, карие глаза были огромными, как у испуганной лани.

Герезель пошевелился в руках матери, потянулся, бормоча. Она тут же подвинула его и заворковала с ним.

Тон Гетена смягчился.

— Это самое безопасное место для вас, ваше высочество. На холме живут только олени, птицы и белки. Волки не побеспокоят, я прослежу за этим. Ранит — убежище, магия тут под контролем. Вы и кронпринц будете защищены под моей крышей.

Она кивнула и погладила спину спящего младенца, глядя на Гетена.

— Почему вы не с моим мужем, сражающимся за Бесеру, лорд Риш? Вы — все еще подданный королевства, герцог. Вы должны вести людей в тяжелое время. Вы должны поддерживать короля и вести людей против Урсинума. Если вы не будете биться за короля, то не можете звать себя бесеранцем, особенно — герцогом Риш.

Злясь из-за ее глупости, Галина сунула еще фрукт в рот, подавляя желание ответить. Церис мало знала о Гетене, еще меньше — о магии и роли мага солнца в делах Кворегны.

— Если бы король был моим повелителем, было бы верно обвинять меня в неисполнении обязанностей, — сказал он, восхищая спокойным тоном. — Но Зелал — не мой лорд, как и Илькер, Данас или другой смертный король. Я служу одному господину, защищаю один народ: Скирону и всем жителям Кворегны. Я не вмешиваюсь ради одного королевства или личности.

— Но ты защищаешь принцессу Фэдерику от ее безумного отца. Ты бился, чтобы спасти свою жену много раз, и ты рядом с ней в этом бою против Налвики и ее королевства. Ты — лицемер, лорд Риш. Или просто эгоист.

Галина прикусила язык.

Гетен медленно вдохнул.

— Похоже, вы не знаете природу моей службы Кворегне, ваше высочество. Я защищаю и сопровождаю Галину, потому что король Валдрам хочет украсть магию крови, текущую в ее венах. Если он ее получит, он станет волшебником сильнее меня. Он даст Шемелу силу захватить его тело. Мой бывший наставник уничтожит меня. Без меня Шемел разобьет границу Пустоты, завладеет душами в Пустоте для своих целей, поработит всех смертных в Кворегне. Я защищаю Галину, чтобы защитить всех нас. Я сделал бы это, даже если бы она была моим худшим врагом, а не величайшей любовью. Я защищаю Галину, потому что это мой долг.

— Но…

— Но хоть я не могу быть на стороне Бесеры во вред Урсинуму, я могу помочь ослабить угрозу войны. Король Илькер наказывает Бесеру из-за лжи, но его действия не угрожают безопасности Пустоты. Я не могу пойти прямо против него, иначе разозлю своего господина, Скирона.

— Но король Валдрам не волшебник, — заявила королева. — Не знаю, кто пустил ложь, но я знала его несколько лет, и я не видела ни капли его магических сил.

Галина сунула фрукт в рот. Королева Бесеры злила своим неведением.

— Это не удивительно, — ответил Гетен, его сдержанность была бальзамом для раздраженной Галины. — Моя жена знала своего кузена двадцать девять лет, но узнала о его силах некроманта пару месяцев назад, когда он чуть не убил ими ее, — Гетен улыбнулся Церис хищно, как волк, добавил. — Некроманты скрываются, их редко принимают тепло в обществе, ваше высочество. Даже если намерения Валдрама не были плохими, он скрывал бы свои силы. Магия стала незаконной при дворе Налвики указом Совета королей после Войны ветров, вы должны были знать это.

Церис нахмурилась, но смолчала. Герезель зашумел, и она встала, гладя спину ребенка и качая его. Она оглядела простой зал Ранита.

— Думаю, эта темница достаточно уютная.

Гетен с болью улыбнулся ей.

— Это точно лучше пепла Иствита, ваше высочество. Или погребального костра.

Она повернулась к нему.

— Я не хочу быть неблагодарной, просто… — она вздохнула и села. — Мне не нравится, что меня прогнали как объедки, выброшенные с кухни.

Галина вошла в главный зал.

— Вы не бесполезны, ваше высочество. Вы защищаете будущее Бесеры. Что важнее?

— Убедиться, что для него останется Бесера, — ответила Церис.

— Оставьте это солдатам, — сказала Галина.

— Вот! — королева указала на Галину. — Это меня оскорбляет. Намеки, что я не могу защитить свое королевство, потому что я женщина. Я могу ездить верхом не хуже вас. И я могу держать в руках меч.

Гетен поднял ладонь к виску.

— Вы не видели бой, покидая Иствит? Армия Урсинума — не пустяки.

Галина прошла по комнате, вытянув руки.

— Не украшайте войну, потому что вы не понимаете, что на самом деле происходит на поле боя. Это лишь кусочек того, как выглядит война. Эти шрамы и раны — реальность войны. Солдаты жертвуют кожей, костями, конечностями и жизнями. Вы не понимаете, что война делает с телом.

Церис смотрела на обрубки пальцев Галины, серебряные шрамы на костяшках и запястьях.

— Я ношу шрамы, от которых вас может стошнить, — продолжила Галина. — Я наносила и получала раны, от которых у меня все еще кошмары. Война жестока, Церис, кошмар, который остается надолго после конца боя. Вы — не солдат. Это не роль женщин в Бесере. Но у вас есть то, что я пожертвовала, когда отправилась воевать, — она коснулась волос Герезеля, прижала ладонь к своему животу в шрамах. — Я не смогу родить ребенка. Меч лишил меня этого, меч одного из капитанов Налвики во время Войны ветров, — она улыбнулась с горечью и добавила. — Но он тоже не сможет никого породить. Я убедилась в этом.

Церис посмотрела на своего сына.

— Я была девочкой во время Войны ветров. Семья укрыла меня далеко от боя. Но, — она посмотрела на Галину, — я хочу сыграть свою роль в защите моего дома, ведь теперь я — королева Бесеры.

— И вы это делаете, — голос Галины чуть смягчился. — Войны выигрывают на многих фронтах, ваше высочество, не только на поле боя. Солдаты Бесеры будут биться даже сильнее, зная, что их королева и кронпринц изгнаны из дома врагом, желающим поймать их.

Церис кивнула и поцеловала лицо Герезеля.

Гетен поклонился.

— Простите, ваше высочество, но мне нужно найти волков Хараяна.

Юная королева кивнула. Галина проводила его взглядом и повернулась к ней.

— Надеюсь, ваше высочество научится сначала думать и наблюдать, а потом искать изъяны в принявшем ее доме. Королевы не могут прогонять союзников, особенно, когда их безопасность зависит только от доброты того, кого они упрекают.

Глаза королевы расширились.

— Вы смеете так резко говорить со мной?

— Да. Вы сами сказали, что не знаете о политике. Налвика хочет уничтожить всех на своем пути. Если вы думаете, что Валдрам не станет убивать вас или вашего сына, то вы глупее, чем кажетесь. Иствит — пепел. Ничего не осталось от крепости и города. Вы — юна, мало знаете, и я сожалею, что никто не обучил вас реальности этой ситуации, так что это придется сделать мне, ваше высочество. Я приказываю солдатам идти на смерть. Поле боя не позволяет мягких слов или хороших манер, так что я буду прямой. Оставайтесь за стенами Ранита, и вы с вашим сыном переживете нападения Валдрама. И поймите, что брат вашего мужа не обязан заботиться о вас и своем племяннике. Он выбрал помощь Бесере. Он не относит себя к этой стране, как и к другим в Кворегне. Смерти глупой королевы и ее мальчика — песчинки на пляже для человека, который в ответе за все души, живые и мертвые, в мире смертных и Пустоте.