Расставание в голубом - Джон Макдональд

Но желание расслабиться – тоже реальность жизни, и я направился к большому, ярко украшенному колесному пароходу. Им владел некто Тигр из Алабамы, и веселье продолжалось здесь денно и нощно. Меня приветствовали невнятными возгласами. Баюкая стакан, я становлюсь особенно дружелюбным, в меру загадочным и остроумным – в общем, то что надо. Внимательно оглядев компании за столиками, я выделил двух. Наконец остановился на цветущей рыжеволосой девушке из Вако по прозвищу Техас Лучше Всех Вас и по имени Молли Би Луччер. Аккуратно извлек ее, слегка подвыпившую, из колоды и отбуксовал на «Дутый флэш». Она встретила это с готовностью, нашла, что «Флэш» – восхитительное суденышко, носилась, словно котенок, взад и вперед, ахая и охая над разными деталями и приспособлениями, пока не подошло неизбежное время ложиться в постель и она не принялась исполнять свой очаровательный общественный долг с натренированной умелостью и врожденным прилежанием. Потом мы отдыхали, обменивались необходимыми комплиментами, она рассказывала мне о своих ужасных проблемах: то ли вернуться на последний курс в колледж, то ли выйти замуж за ужасно в нее влюбленного восхитительного парнишку, то ли, наконец, поехать в Хьюстон работать в одной шикарной страховой компании. Она вздохнула, одарила меня сестринским поцелуйчиком и дружеским шлепком, встала, привела себя в порядок, втиснулась обратно в шорты и прочую сбрую, и, после того как я смешал еще пару коктейлей в стаканах, которые мы прихватили с попойки Тигра, я проводил ее назад и побыл там еще минут пятнадцать, выразив тем самым некоторую благодарность.

Лежа в темноте в своей постели, я почувствовал себя одиноким, дряхлым, безразличным ко всему и обведенным вокруг пальца.

К моей жизни Молли Би имела отношение не большее, чем могла бы иметь резиновая кукла вроде тех, что моряки покупают в японских портах.

И в этой темноте мне вспомнились покорные карие глаза Кэтти Керр под копной соломенных волос. Молли Би, обладательница тугих белых грудей, слегка позолоченных веснушками, никогда не будет так унижена жизнью, потому что никогда не окажется в самой гуще этой жизни. Никто не растопчет ее иллюзий просто потому, что для них нет подходящей почвы. Когда старые иллюзии износятся, Молли всегда найдет новые. Кэтти же от своих неотделима. Иллюзия любви, злым колдовством превращенная в память о стыде.

В этот момент я презирал ту часть самого себя, которая ничем не отличалась от Джуниора Аллена. В какое изумление могли бы повергнуть мои ночные мысли беззаботных компаньонов жизнерадостного Тревиса Макги – большого смуглого разболтанного морского бродяги, светлоглазого жестковолосого охотника за девочками, грозу рыб и рыбешек, праздношатающегося любителя джина и острого словца, искателя приключений, ниспровергателя, неверующего, спорщика, подвижного, покрытого шрамами парии общества точного расчета.

Но чувства сострадания, гнева и вины лучше прятать поглубже от любых веселых приятелей.

И доставать их ночью.

Макги, старина, ты ведь вправду знаешь, как жить.

Восхитительный старина.

Я собирался спокойно провести этот вечер дома. Но появилась Кэтти Керр и принесла тревогу. Я, наконец, смог себе признаться, что отдающий резиной эпизод с техасским рыжиком произошел не из-за того, что я не позволил себе принять ванну с Чук, а из-за того, что пытался проигнорировать призыв Кэтти. Еще много месяцев я мог бы дрейфовать спокойно. Но Кэтти заронила в мою душу зерна беспокойства, негодования и осознания постыдной необходимости вскарабкаться на верную клячу, стряхнуть ржавчину с доспехов, взять наперевес старое погнутое копье и завопить «Ура!».

Что ж, я принял решение. И немедленно заснул.

Глава 3

На следующее утро я отвязал свой велосипед и направился к гаражу, в котором держал «Мисс Агнесс», оберегая ее от солнца и соленых брызг. В свои преклонные годы она нуждалась в любви и заботе. Уверен, что «Мисс Агнесс» – единственный в Америке «роллс-ройлс», переделанный в пикап. Это машина благородного урожая 1936 года. Видимо, при одном из прежних владельцев с верхней половиной: ее задней оконечности приключилось какое-то невероятное несчастье, и хозяин исправил положение таким вот экстравагантным способом. Она из племени больших автомобилей и, несмотря на жестокость хирургов, остается верна семейной традиции не издавать ни звука в течение дня, прожитого на скорости 130 километров в час. Другой идиот покрасил ее в ужасающий голубой «металлик». Увидев ее, съежившуюся и пристыженную, в последнем ряду гигантской автостоянки, я купил не раздумывая и назвал в честь своей учительницы рисования, которая красила волосы в голубой цвет того же оттенка.

«Мисс Агнесс» домчала меня до Майами, и я начал обходить торговцев катерами и яхтами, задавая им разные окольные вопросы. После ленча обнаружил наконец нужную контору «Кимби и Мейер». Согласно их записям, Амброз А. Аллен купил двенадцатиметровый таможенный катер марки «Штадль» еще в марте. В графе «Адрес» значилось: "Отель «Прибрежный». Самого маклера, по имени Джо Честно, не было. Ожидая его возвращения, я позвонил в «Прибрежный». А. А. Аллен у них не проживал. Джо Честно появился в два тридцать, попахивая хорошим бурбоном. Это был подвижный человек с дубленой кожей, каждую свою фразу он сопровождал смешками и подмигиваниями, словно рассказывал очередной анекдот. Узнав, что я не потенциальный покупатель, он слегка загрустил, но вскоре вновь просветлел, когда я предложил выпить. Мы отправились в одно местечко неподалеку, где каждый знал его, словно родного, и не успели усесться у стойки на табуреты, как он уже отхлебывал из молниеносно поданного стакана.

– По правде говоря, я не верил, что ему действительно нужен катер, – сказал Джо Честно. – Уж я-то знаю, как выглядят люди, покупающие такие суда. А этот мистер Аллен больше походил на матроса, которого наняли прощупать почву. Грязь под ногтями, татуировка на запястье. Очень крутой тип, загорелый, широкоплечий, я бы сказал – могучий мужик. И все время улыбается. Я ему кое-что предложил, и он сразу шустро так заговорил о цене. Тут уж я начал принимать его всерьез. Он остановился на «Джессике-III», как она тогда называлась.

– Хорошее судно?

– Прекрасное, мистер Макги. Много плавало, но за ним хорошо следили. Двигатели сдвоенные, по сто пятьдесят пять лошадей, к тому же форсированные. Лучше не придумаешь, если нужны и скорость и дальность. Отличное оборудование. Если не ошибаюсь, спущено на воду в пятьдесят шестом. Минимум бортовой качки при большой волне. Вышли мы в море, он – за штурвалом, и мне понравилось, как управляет. А вот когда мчались обратно, заставил меня поволноваться. Я думал, мы снесем весь причал. Но тут он дал полный назад – я как раз стоял на носу, – и касание было как поцелуй ребенка. И осматривал судно он грамотно, знал, как и что проверять. Не понадобилось никаких пояснений. И купил катер не торгуясь. Ровно двадцать четыре штуки.

Джо Честно подвинул стакан бармену, посмотрел на меня и сказал:

– Вы сказали бы хоть, что именно вас интересует?

– Просто нужно найти его, Джо. Небольшая услуга нашему общему другу.

– Я малость поволновался за эту сделку и поделился своими опасениями с мистером Кимби, а он связался с адвокатом. Где бы Аллен ни взял эти деньги, по закону они уже наши.

– А чем его деньги не нравятся?

– Не похож он на тех, у кого водятся такие деньжищи. Вот и все. Но как спросишь, где их достал? Может, он какой-нибудь эксцентричный миллионер или скопидом. У него было пять чеков, все из разных банков, причем из нью-йоркских. Четыре по пять тысяч и один на две пятьсот. Разницу он доплатил стодолларовыми купюрами. Согласно договоренности, мы сменили название, взяли оформление документов на себя и оказали еще несколько услуг. Ничего существенного. Так, покрасили ялик, заменили якорный канат и все такое. Пока этим занимались, банк подтвердил прием чеков, так что мы встретились в доке, я вручил ему бумаги, и он принял судно. Знаете, он все время улыбался! Светлые вьющиеся волосы, выгоревшие чуть не до седины, маленькие голубые глазки и улыбка, улыбка, улыбка. По тому, как он вел катер, я все-таки решил, что покупает не для себя, хотя он даже регистрировал его на свое имя. Какой-нибудь фокус с налогами или что-нибудь в этом роде. Хочу сказать, уж больно лихо бросался он этими чеками. Одежда на нем была очень дорогая, но почему-то плохо сидела.

– И с тех пор вы его не видели?

– Не видел и ничего о нем не слышал. Но думаю, он остался доволен покупкой.

– А сколько ему лет?

Джо Честно сдвинул брови:

– Трудно сказать. На вид лет тридцать восемь. В прекрасной форме, быстрый и ловкий. Когда чалились, спрыгнул с борта и, пока я привязывал носовой канат, успел принайтовить и бортовой и кормовой. Чуть ли не бантиками их украсил.