Слезы Гераклита - Елена Меньшикова

Радостью стекая,

Вон рифму изгоняя,

Митре жертву принеся,

Вышла на тропу войны,

С утопией покончить дабы.

Закончилось стенанье,

Забытье, нытье, безделье —

Словом, чепуха и грезы девы,

Что пылью-чушью зачихали,

Свернули измы в экс-фольгу —

Все, от мечтаний до метаний.

Любовью поблажила,

Зажгла и выдула

Все свечки – разом.

На войне как на войне:

Томясь, ты проиграешь!

Но призраки любви не спят,

Химерами сраженья длят и

Сумерками душу заполняют.

Драма

Ты обернуть хотел все сном? Смешком?

Коль ты пленен, зачем стыдишься плена?

Не исчерпав, едва вкусив, ужели подавился?

Так сквозняком заходит драма: без спросу,

Облетая дом, шаря по углам, пуская воду,

Зевая, нарушает тишину событий,

Заваривает чай с ленцой и мятой,

И, зависая чайкой над столом,

Вопросом липнет к чашке.

Ты обернуть хотел все сном?

Опять? Назад? Да сколько можно?

Посадить в беспамятства лукошко?

Крутануть по барабанным перепонкам

Белкой, чтоб загудел тот сон, завыл и

Стрелкой вылетел в трубу, не смея

Замахнуться на игру на флейте

Ноктюрно-водосточной?

Ты повернуть хотел весну?

Захотел пройтись смешком?

Ханами за варенье выдать?

Сакуры фатою суши завернуть?

Вишневой косточкой зардевшись,

Закат встал в горле комом —

Рассыпал розу лепестками,

Немея встал, вздохнул

И вышел, не прощаясь,

Ночлег свой уступая даме…

Мокрельные постирушки

Мне весело в дождливый день,

Особенно, когда в душе мокрень

И скука распоясалась совсем и

Растеряла все тесемки, пояски,

И колченого скачет дровосеком,

Предлагая кальмаровы колечки —

Смешки, смешарики – все оптом,

А антикварно только слезки, и,

Ржевского свистая балагуром,

Вскипая изнутри шампанью,

Стихает в пене вакханалью.

И признаюсь, однако, сюром:

Сны в дождь мне не с руки —

Мокрельные ребята струйно

Под струнный шепот, что

Ртутью капель освещает дао,

Тащат в Ганг войти и постирать

И лотоса цукаты, и скорби сари,

И гранаты, и ламою предстать!

Безлуние

Мне нравится, что ты по мне скучаешь,

Хоть иногда, нечаянно, когда читаешь,

Один или с друзьями виски пьешь,

Когда стоишь на светофоре,

Когда спешишь к другой…

Мне приятно, что невольно

Тормозишь, изредка – не важно,

Скучая радостью, не болью.

Мне нравится быть не с тобой,

Стучать тоскою по стеклу асфальта,

Впечатывая медью палую листву,

И выкупая у судьбы за пятаки

Свободу и игру без правил.

Как мило, что другой не болен:

Иллюзии гирляндою включаешь,

Сворачиваясь в вертопраха кокон

Цветными огоньками ожиданья.

Мне по нраву, как мы скучаем:

Струной натягивая миги встреч,

Объятья ветру нежно раскрывая,

Пружиной хастла память обнуляя.

По душе, что врозь скучаем:

В работе, суете, с другими —

На грани расстояний,

За гранью совершенств,

Сиюминутно и без граней.

Когда же вместе – не скучаем:

Знай, успеваем яблоки трясти,

Монетами ловя плоды румянства,

Рассветным звоном скуку изгоняя.

Занятно, что случаем скучаю я:

Иногда – по всякой чепухе,

По россыпи словесной в чате,

По музыке вдвоем и по дождю,

В котором рядом сингапурно.

Мне нравится и так скучать:

Нечаянно, час от часу —

Отчаянно, до лунной жути.

Дождем

Как славно листьями шуршать,

Когда идешь с одной ноги!

Как важно вовсе не шуршать,

Когда вдруг брызнут поцелуи

И, Гаутаме визу прерывая

Измором соло-губным,

Распыляя светом —

Оранжевым цукатом,

Латунью шелестящей, что

Зеркала асфальта зачищая

Лунным блеском, стягивая

Тени отражений к горизонту,

Индиго тротуара обращая

Лесом мачт, маня мариной

Шпилеокой, на ряби рвется

Суета, рябинкой рассыпаясь.

Как дивно шорох опрокинуть,

Ступив случайно в лужу,

Дней иноходь сорвать,

Четверкой ног сменить

Конкур аллюром и, отпуская

Шагом рысь, сосулькою застыть.

Как упоительно тогда стоять,

Кислинкой Камы обжигаясь,

В объятьях Сури ленью тая,

Мокрень свою теряя, стирая

В серебристых лужах сутр

Копеечную спесь до дыр.

Как весело плести из струй

Косички в шелест струнный,

Крутить капели ртутные клубки,

Прозрачные ткать гобелены,

Пряча слякоть в узелки и

Плавя мокрый лист до злата.

Как славно не шуршать совсем,

Особенно дождливым днем!

Стратегия

Бозоны сели на ладошку:

Словить – словила, как удержать?

Летят незримыми огнями – ни дать,

Ни взять, святых угодников приветы.

Йоргена огни? Дух Йорика? Марии?

Простите за кощунство, автор веселится,

Бозоны щекоча, ловить пытаясь ароматы.

«Чем пахнут?» – спросите лениво, руль

Правя осторожно. – «Ремеслом?»

Счастьем! Иль любовью?

Этот афро-дикий зодиак

Един для всех и многолик,

Впадая в облачный транс,

Атласно огнями сверкая,

Становится волен как кошка

И, как муссон, неудержим,

Протею подражая, меняя

Крылья, ноги и хвосты,

Тасует жизнь в лукошке,

Шлифуя сладким крапом —

На радость малиновой кошке,

И тянет к свету ворох бытия

Всполохи нытья, чертополоха,

Чертополошное горе-забытье —

Житье без поцелуя Рати,

И тянет-тянет нас репкой

За носы, за ушки к любви,

Чтоб глаз ни губ не отводили

И Йорика огонь творили.

Излучение

Не борзых щенят, скулящих

Ре-минорно, не котят слепых

Несу домой, прижав к себе, —

А мажорно рассыпных,

Глазастых, гамма-огневых,

Лучистых кванто-карамелек,

Тащу двух-спинных крошек,

Нахальство то ли блажь струю,

Когда верчу-смотрю и растворяю

Счастливые бозоны цветом в небе,

Глупостью становясь заметна в свете.

Но после слезных лет, поверьте,

Сиять приятно и вакхительно,

Особенно в антракте грозовом,

На фоне городской марины:

Небес индиго-лазуритных,

Граффити мачт кленовых,

Ступая в патины тональность

Листом золото-жарым – зонгом,

Свингуя жилками заката,

Запуская синью зрака

Проблесковый маячок.

Смолкаю – радостью своею

Могла уж надоесть приватно.

Ну, не пощу еду и соли маловато!

Презумпцию вины вменяет, видно,

Царящий на фейсбуке климат

Климакса да вспенья кошек.

Но гамма-счастие не вредно!

Плоды

– Как жизнь? Ты словно светишься?

– Долги вот раздаю – свои подарки.

– И много ль дали? Поди крупицы?

– Не мало: бозонов горсть! Щедро —

Расточительностью Хиггса удивляя.

Собирала палыми листами, дождем,

Волны накатом, целым спином —

Частицами, что держат паритет

И минус с плюсом выдыхают,

Получив любовью даром,

Соцветьями мускатов:

Родителей вздох-выдохом —

Охапками сирени – только так

Они могли плескать бозоны:

Без удержу и безоглядно,

Как Вероны дети, конденсатно —

По Бозе, сумасбродно даже.

За свечение благодарю – любовью!

Теперь вот альфой исхожу,

Свою не пряча глубину,

Синь серых глаз, свою волну

И контрабанду – ультрафиоленты,

До глупости шальные ураганы,

Свой бесшабашный норов —

Сирое лукавство-лукоморье,

И мой отчаянный десант

Из винных одуванов.

Бозоньте все! Дарите всем!

Жизнь инфантильностью глуха,

Хотя вся из стихий, бывает и нема:

Не до реликтовых ей излучений!

Свои словила я в ладошку – вот

Шелестят, скребутся светлячками,

Готовы стать твоими – приручи!

Лишь на ладонь ссади и прокати!

Проста стратегия бозона —

Ключиком каморки Карла

Окно открыть, словить озона,

Иллюзию впустить и, ухватив

Бытие за лисий хвостик,

Метнуть сестрицей в атмосферу,

И, бросив на орбите лунный корсак,

За гласом Океана в космос выйти

Для сотворенья прихотью Того,

Кто решил поиграть в песочек:

В Шестиднев куличики слепить,

Пока родители плетут амуры,

Бозоны возжигая Эрос.

Издателю отдельное спасибо —

Прозрачна книжка на просвет,

Как в амбразуре солнца лист,

Как седина волны мятежной,

Как ветра поцелуй беспечна.

Дрема бытия

Удары солнцем теменные —

Поющие терновником, густые,

Будили ночью каждый час:

Гудели сирым долгом,

Сквозным моментом

Прожитого, невольного

Шаманства лугового, —

Так грустью пеленая,

Взыскуя пустоте и морю,

Босой росой стучась в песок,