Сборник хайку и танка разных авторов - Коллектив авторов

Сборник хайку и танка разных авторов

Из классики:

Башо, Бусон, Исса, Шики

Мацуо Башо (Басе)

1644–1694

Башо прежде всего был мастером «сцепленных строф» — рэнга, и его трехстишия назывались по-старому «хокку» («начальная строфа» рэнги). Термин «хайку» появился позднее, однако именно Башо считается Первым Великим Мастером Хайку, так как именно он был первым, кто писал в жанре «отдельных трехстиший». Согласно Башо, процесс написания стихотворения начинается с проникновения поэта во «внутреннюю жизнь», в «душу» предмета или явления, с последующей передачей этого «внутреннего состояния» в простой и немногословной хокку. Такое умение Башо связывал с принципом-состоянием «саби» («печаль одиночества», или «просветленное одиночество»), что позволяет видеть «внутреннюю красоту», выраженную в простых, даже скупых формах. Это прежде всего означало особый тип всей жизни — Башо жил скромно и уединенно, не имел почти никакой собственности (хотя был неплохого происхождения), много странствовал. Кроме хокку и рэнга, он оставил после себя несколько поэтических дневников (смесь прозы и стихов), из которых самый известный — «Тропа на Север».

На голой веткеВорон сидит одиноко.Осенний вечер.

В небе такая луна,Словно дерево спилено под корень:Белеет свежий срез.

Как разлилась река!Цапля бредет на коротких ножках,По колено в воде.

Что глупей темноты!Хотел светлячка поймать я —и напоролся на шип.

Старый пруд.Прыгнула в воду лягушка.Всплеск в тишине.

С треском лопнул кувшин:Вода в нем замёрзла.Я пробудился вдруг.

Чистый родник!Вверх побежал по ногеМаленький краб.

А ну скорее, друзья!Пойдем по первому снегу бродить,Пока не свалимся с ног.

В ловушке осьминог.Он видит сон — такой короткий!Под летнею луной.

Еса Бусон

1716–1784

Среди своих современников Бусон славился больше как художник, чем как поэт. Он превосходно владел китайской тушью и был одним из крупнейших художников, благодаря которым методы китайской живописи получили распространение в Японии. Он знал китайскую философию и поэзию, и сам неплохо писал стихи в классической китайской манере, а также особые стихи на «смешанном» японско-китайском языке. Бусон очень любил творчество Башо и даже сделал иллюстрации к его «Тропе на Север». В собственных хайку Бусона прежде всего чувствуется художник многие из них выглядят как настоящие наброски тушью с натуры (в отличие, скажем, от трехстиший Башо, у которого чаще, чем у Бусона, встречаются хайку-«суждения»).

Зал для заморских гостейТушью благоухает…Белые сливы в цвету.

Коротконосая кукла…Верно, в детстве мама е?Мало за нос тянула!

Грузный колокол.А на самом его краюДремлет бабочка.

Прорезал прямой чертойНебеса над Хэйанской столицейКукушки кочующей крик.

Я поднялся на холм,Полон грусти — и что же:Там шиповник в цвету!

Хорошо по воде брестиЧерез тихий летний ручейС сандалиями в руке.

Два или три лепесткаДруг на друга упали…Облетает пион.

Зеленую сливуКрасавица надкусила…Нахмурила брови.

«Буря началась!» —Грабитель на дорогеПредостерег меня.

Кобаяши Исса

1762–1826

Исса, в отличие от Башо и Бусона, происходил из бедной крестьянской семьи. Он тоже много странствовал, но в его жизни было больше страданий и борьбы, чем созерцания. Жизнь с мачехой в детстве, нищета, смерть двух жен и нескольких детей — все это сильно сказалось на его поэзии. У Иссы много стихов о самых мелких и незначительных существах — мухах, улитках, вшах. Тем не менее, в его стихах об этих «братьях меньших» не просто патетическая жалость, но симпатия и воодушевление, переходящее в призыв к протесту против жизненных тягот и отчаяния.

Стаяли снега, —И полна вокруг вся деревняШумной детворой.

Ах, не топчи траву!Там светлячки сиялиВчера ночной порой.

Вот выплыла луна,И самый мелкий кустикНа праздник приглашен.

О, с какой тоскойПтица из клетки глядитНа полет мотылька!

Наша жизнь — росинка.Пусть лишь капелька росыНаша жизнь — и все же…

Тихо-тихо ползи,Улитка, по склону ФудзиВверх, до самых высот!

Будда в вышине!Вылетела ласточкаИз его ноздри.

Ой, не бейте муху!Руки у нее дрожат…Ноги у нее дрожат…

О, до чего мне стыдноСлушать, лежа в тениПесню посадки риса!

Масаока Шики (Сики)

1867–1902

Именно Шики ввел термин «хайку», там самым «официально» отделив искусство одиночных трехстиший от искусства рэнги (последнее уже не было так популярно, как во времена Башо). В поэзии хайку Шики основал новую школу (считается, что он просто возродил этот жанр, который уже тоже начал приходить в упадок). Шики провозгласил принцип «объективности» как основополагающий: образы для хайку следовало брать из реального жизненного опыта, а не из собственного воображения; фигура самого наблюдателя-поэта, его суждения, лично придуманные эпитеты — все это по возможности удалялось теперь из кадра. Именно Шики прославил Бусона как поэта, противопоставив «более объективного» Бусона-художника «субъективному» Башо-монаху. Почти всю жизнь Шики страдал от болезней, и последние семь лет он был прикован к постели. Он и умер довольно рано, в 35 лет (от туберкулеза), однако оставил после себя новую школу хайку и новую школу танка, что в общем не так мало…

убил паука,и так одиноко сталов холоде ночи

горная деревняиз-под сугробов доноситсяжурчанье воды

горы веснойглядят одна из-за другойсо всех сторон

груши в цвету…а от дома после битвылишь руины

цветок ирисапочти завялвесенние сумерки

летом на рекерядом мост, но мой коньпереходит вброд

чищу грушукапли сладкого сокаползут по лезвию ножа

ты остаешься,я ухожу — две разныеосени для нас

Еще из Шики:

Весенний дождь.Зонтами со всех сторонПокрыта лодка.

Так быстро-быстроСмывает лето прочьРека Могами!

Местечко Сага.Могилы многих красавицВ летней сокрыты траве.

Молодая листва…Ах! Три тысячи воиновСпрятаны в ней!

Стих гром.В лучах заката на веткеПоет цикада.

Прозрачный пруд.От взгляда зимородкаРыбы уходят на дно.

Прохладно у ворот!Звезд имена называетНезнакомый мне человек.

Внезапный ливень!На голове у карпаОн отбивает дробь.

Высоко в облакахЖаворонки парят,Вдыхают туман.

Сердита как красавица!Она проигралаИгру в волан.

Поет цикада.Но мой старый отецГлухой…

Засуха.В деревню набрать водыЗаходят пираты.

В город крестьянинПришел любоваться вишней,А его обокрали!

Увяла ипомеяПока я рисовалС нее картину…

Долгий день.Лодка и берег ведутДруг с другом разговор.

Жаркая ночь.Не спится в клеткеПерепелам.

На землюТелеграфные столбы —Осенняя буря!

Цветы ипомеи.Сегодня они не такиеКакими были вчера.

На лодке, на мостах,У рам для сушки белья,Везде глядят на луну!

Полдень.В облака поднимаясь,Жаворонки поют.

В руке — ветка сливы.Я поздравляю людейС Новым Годом.

Весенний день.Облака лежат на коленяхБольшого Будды.

Совсем старухойСтала камышовка…Голос кукушки.

Ах! Как распустилНа весеннем ветруСвой хвост павлин!

Умирает цикада,Но как все еще громокГолос ее!

Много людейРазлеглось на палубе:Летняя луна!

Летний отпуск.Гуляя, встречаешь вездеЗнакомые лица.

Летняя река.Есть мост, но кониИдут водой.

Зимние горы.Перевалили их,Волка не повстречав.

Улетела канарейка…Весенний денекПодошел к концу.

Весенней ночьюМимо кто-то прошел,На свирели играя…

Снег растаялЛишь с одной стороныБольшого Будды!

Умер священник,Рисовавший картины…Осенний храм.

О всех заботах забыв,Я любуюсьЛетней луной.

Какой грустный вид!Бабочки висятНа паутине…

ОглянулсяПрошедший мимо человекУже исчез в тумане.

Выплыли из тумана.Какое широкое мореЛежит перед нами!

Тихий Океан.Ласточки смело летятВ сторону его.

В забытом горшкеРасцвели вдруг цветы.Весенний денек.

Этот рассветПодарили мнеПутешествие и весна!

Сколько хлопотСтоило мне повеситьЛампу на ветку вишни!

Какой грустный вид!Всадник на скачках осталсяДалеко позади…

Люди разошлись.После фейерверкаСтало так темно!

Уходя,Не забудь взять с собоюУнылую осень…

В храме топчутКартины с ликом Христа.Цветут пионы.

Млечный Путь!Вражеский лагерьВиден внизу.

Поймали вораИ привязали к столбу.Холодная ночь…

Осенний вечер.На другом берегуГлухой паромщик.

Замер крик оленя.Раздался выстрелВскоре после него.

Сразу весь свой «серп»Трусы-богомолыПоднимают вверх!

Бледная луна.Мне вдруг захотелосьУкрасть арбуз.

Вечер. На утокВ старом прудуПадает снег.

Малоизвестные японские хайку