Победа от Виктории - Татьяна Кручина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вика продолжала спать и не видела, как в палату с тележкой для уборки зашла пожилая женщина. Она принялась мыть пол. Возле кровати с Викой остановилась и засмотрелась на нее. Бледное лицо пациентки словно светилось, его красиво обрамляли волны пепельных волос, как будто их уложили, длинные ресницы подрагивали, губы алели. На этом лице не было забот и усталости, никакой болезни тоже не было.
— Ангел, — прошептала пожилая женщина.
Санитарка помнила, как этот ангел вчера бесновался. Хрупкая пациентка легко отталкивала медсестер и врачей. Тогда ее лицо и тело корчились в судорогах, изо рта шла пена и вырывалось рычание:
— Сдохни, Зарина! Умри, гадина!
Санитарка перекрестилась. Много чего она в реанимации повидала, а такое впервые. Не иначе, в девицу вселился дьявол. Она перекрестила пациентку, а затем продолжила елозить шваброй, что-то нашептывая и покачивая головой.
Вика проснулась глубокой ночью. Голова и тело болели меньше. Ей хотелось не только пить, но и есть. Сколько сейчас времени? Часы у нее забрали. Она повернула голову к окну и увидела полную луну. Только этого не хватало. Вика никогда не следила за небесными светилами и не читала гороскопы, но знала, что Луна и ретроградный Меркурий каким-то образом влияют на нее. Она становилась нервной и рассеянной. Эту связь установила ее мама. Может, поэтому накануне так сильно болела душа?
В темноте ярко горели огни на приборах, разноцветными змейками неслись по экранам кривые жизнедеятельности. На посту светила настольная лампа, но сестры там не было. Через приоткрытую дверь доносился негромкий смех. Девчонки пили чай в сестринской, расположенной напротив реанимации.
Виктория попробовала сесть. Это у нее получилось, но сильнее заныл бок и закружилась голова. Она дотянулась до тумбочки и взяла оттуда стакан с пластмассовой трубочкой. С жадностью потянула воду. Выпила всю, поставила стакан обратно и сползла с кровати, держась за поручень. Провода на груди натянулись. Как она об этом не подумала? Это из-за травмы, а может, полнолуние. Она залезла обратно на кровать и сползла с нее на другой стороне. Отключила монитор и отцепила электроды от себя. Теперь он не поднимет тревогу. Затем маленькими шагами добралась до поста. Выдвинула ящик стола и вытащила оттуда свою историю болезни. Стала быстро листать.
…Потеря сознания… пульс и дыхание не определяются… закрытый массаж сердца… адреналин… дефибрилляция двести джоулей… дефибрилляция триста джоулей… Господи, у нее была клиническая смерть. Что еще? По рентгену в двух ребрах трещины, два сломано. Кто ее так качал? Послышались шаги. Виктория засунула историю болезни в ящик.
В палату вошла молоденькая медсестра. Увидела Викторию на посту, сразу сделала строгое лицо:
— Что вы здесь делаете? Вам нельзя вставать.
— Никого не было.
— Пойдемте на кровать.
Медсестра подхватила пациентку за плечо и отвела к койке. От прочитанного у Виктории подкашивались ноги, так что помощь оказалась кстати.
— Я хочу пить и есть, — жалобно проговорила она.
— Сейчас принесу вам чай и бутерброд. Но больше не вставайте. Договорились?
— Хорошо. Спасибо.
Виктория поела, после чего попросила обезболивающую таблетку. От движений разболелись перебитые ребра.
— Я вам лучше укольчик сделаю, — сказала медсестра.
После инъекции боль ушла, но тревожные мысли остались. Что же с ней случилось? Если бы она потеряла сознание не в больнице, а где-нибудь на улице или в магазине, то умерла бы. Ей повезло, что все случилось в реанимации. «Хоть в чем-то повезло», — усмехнулась она.
Виктория знала десятки причин внезапной сердечной смерти и стала перебирать их в уме. Она поймала себя на мысли, что ей не страшно умирать. Неужели в ее жизни все так плохо? Потом она вспомнила маму, бабушку, детей, и ей стало ужасно жалко себя и их. По щекам поползли слезы.
На следующий день к Виктории пришла начмед, Анжела Васильевна. Удивилась, что ее ничем не лечат, не провели консилиум, не определились с диагнозом.
— Я поговорю с Ильей Игоревичем, — сказала она.
— Как там Тавренкова? — спросила Виктория.
— С ней случилась удивительная история. У нее все прошло.
— Как так?
— Давление нормализовалось.
— Так бывает у детей с болезнями почек. Что-то перестраивается, и давление нормализуется. Помните Дятлову?
— Помню. Но тут другой случай. У Тавренковой почки заработали. Совершенно нормальные анализы. Креатинин, мочевина, калий — все в норме.
— Ничего себе.
— Никто не понимает. Ну да ладно. Вы выздоравливайте. Нам без кардиолога плохо.
Целый день Вику возили на обследования. Она устала и пропустила обед. Хорошо, что ей оставили еду. Она с аппетитом съела жиденькие щи и принялась за макароны с тефтелькой, когда во рту что-то хрустнуло. Вика замерла. Только этого сейчас не хватало. Наверное, в мясе оказалась кость. Неужели зуб раскололся? Денег у нее на стоматолога точно нет. Она осторожно провела языком по поверхности зубов. Причмокнула и почувствовала солоноватый вкус крови. Господи! Все-таки зуб. Да не один. Верхние моляры справа качались. И слева тоже! Может, их повредили, когда ее откачивали? Могли челюсть разжимать, воздуховод вставлять. Что за костолом ее реанимировал?!
Вика отставила тарелку с недоеденной тефтелькой на тумбочку, прополоскала рот компотом и улеглась на койку. Собралась поспать, но пришла заведующая приемным покоем.
— Выглядишь отлично.
— Угу.
— Я тебе фрукты принесла.
Вика посмотрела на крупные зеленые яблоки, и у нее заныли все зубы.
— Спасибо. Передачи в реанимацию не разрешают.
— Ну, мы все свои. Как ты себя чувствуешь?
— Лучше.
— Отлично. Ты, наверное, больничный возьмешь?
Вика удивленно посмотрела на заведующую. Похоже, той хотелось, чтобы она со сломанными ребрами, синяками, после клинической смерти, вышла на работу. Да ведь у нее как раз завтра дежурство. И вдруг Виктория отчетливо поняла, что больше никогда не вернется в эту больницу.
Глава 3. Дома
Вика выписалась из больницы с большим трудом, после длительной перепалки с Ильей Игоревичем. Он настаивал на переводе в федеральный центр. Трус и бюрократ. Сам ничего не понял, хотел переложить ответственность на других. Но формально он был прав и это злило Вику еще больше. Она сама несколько раз направляла в федеральный центр детей с опасными аритмиями. Обидно заболеть той болезнью, от которой спасаешь других. Как говорится, сапожник без сапог. Но у нее другой случай. Ей просто не повезло. Бывает же фатальное стечение обстоятельств. Она написала отказ от обследования и лечения.
— Ты играешь со смертью, — сказал Илья, отдавая ей выписку.
— Я знаю, что
