Такие как мы - Илья Шевцов

Глупости какие. Но, здравое зерно в этом вздоре есть. Чем бы там не занимались крутые мэны, они были заняты ЛИЧНОЙ БЕЗОПАСНОСТЬЮ! Даже забирались на вершину власти, не для того что бы сладко есть, много спать, и не меньше ср… А, для того чтобы окружить себя как можно большим числом телохранителей, преданных и обязанных им людей. Создавая, тем самым, вокруг себя буфер безопасности.

Я не стал изобретать велосипед и пошёл «проторенной» дорожкой, приступив к «гонке вооружений».

Вооружаться я начал с переодевания. Ходить в тапочках и в домашнем халате с дубинкой в руках и кухонным ножом в зубах, не очень удобно. Надорваться можно, от смеха. Чтобы не окончить свою жизнь от хохота пришлось перерыть весь гардероб.

— Да, не густо. — Я посмотрел на жалкую стопку нижнего белья, стыдливо прикрытую джинсовым костюмом, в котором я приехал из города. Рядом с кроватью стояла пара лакированных ботинок… и всё. Не считать же тапочки серьёзной обувью. Да уж, на даче я был редким гостем…

Рядом с маленькой стопкой лежала большая, отцовская. Я потёр руки от удовольствия. Размеры у нас с отцом почти совпадали, в длине. Рост у нас одинаков. А вот фигуры… При росте сто восемьдесят два сантиметра я был худым и «стройным», вес минус сто, это не про меня. Минус сто двадцать, это ближе к истине, ветром не качает и ладно. Отец же у меня коренастый мужчина, с небольшим брюшком. Не пивным, это у него гены такие, в прадеда, говорят, пошёл, а вот плечи и то, что к ним крепиться, это от деда. Как бы там ни было, а его прикид висит на мне мешкообразно. Главное не жмёт, а в остальное придётся врастать, или ушивать, если нитки с иголкой найду и научусь этим пользоваться.

Я натянул на себя камуфляжного цвета футболку, которая повисла на мне как мини-юбка, натянутая на самые плечи. Снизу натянул того же цвета штаны из плотной ткани, с кучей кармашков, даже на коленях два, и один на правой икре, затянул их толстым кожаным ремнём, чтобы не сползали, и всунул ноги в отцовские берцы. И в конце, натянул парусообразную камуфляжную куртку, идущую в комплекте со штанами и футболкой, и почувствовал себя почти защищённым. Не хватало, что ни будь посущественнее, например автомата, или какого ни будь маленького, пускай завалявшегося, пистолета… Увы, чего не было, того не было. За то был нож! К большому, тридцати сантиметровому клинку, с выточенной на боку бороздкой «кровопускателя», была приделана рукоятка из моржового клыка с вырезанными для пальцев углублениями. Этот нож подарили отцу дружественные оленеводы Чукотки, в бытность, когда отец возглавлял геологическую экспедицию, искавшую в тех отдалённо-промороженных местах редкоземельные элементы, особенно химический элемент с атомной массой равной двумстам тридцати восьми единицам.

Посмотрев на себя в гардеробное ростовое зеркало, я был обескуражен. Солдат первогод… перводневка смотрел на меня из зеркала с укоризной, как бы спрашивая «Зачем?». Не хватало только лысого черепа, который скрывался под густой копной вьющихся светло-русых волос. Ну, это дело поправимое, машинка у меня, т. е. у отца есть. Как мама его не ругала, а он всё равно стриг голову себе самостоятельно и, под полубокс. Ножницами и бритвой сотворить такое сложновато, вот отец и прибарахлил себе по случаю машинку фирмы Браун.

— Ты себе ещё эпилятор купи, — злилась мама и, хмуря брови, отворачивалась от только что подстриженного мужа, не скрывая своего раздражения.

— Зачем? — Удивлялся отец, поглаживая на самой макушке поблёскивающую лысину, размером с советский пятак. — Скоро сами выпадут.

Нахмурив брови, я придал себе более серьёзный вид, вызывая к самому себе больше уважения.

— К бою готов, — отрапортовал я своему отражению и, развернувшись через левое плечо, отправился на второй этаж, чтобы осмотреть с балкона окрестности, на более дальнем расстоянии.

Проходя мимо печки, чуть не познакомил свой нос, с ламинатным покрытием. Банально споткнулся. О брошенные книги….

— Это меня бог наказал.

…. — Выбрасывать книги, какими бы они ни были последнее дело, Алекс, — внушал мне отец, когда я приспособил учебник по математики в мусорное ведро. Достал.

— Па, я закончил четвёртый класс, он мне больше не нужен.

— Ну, и что? Тебе не нужен, другим пригодиться. Отдай его кому ни будь…

— Это мой учебник, что хочу то и делаю. И с третьеклашками я не тусуюсь.

— Всё равно.

Отец свёл брови, и многозначительно погладил на поясе пряжку ремня.

— Отнеси в школьную библиотеку, это тебе мой совет. Увижу ещё что-то подобное, займусь твоим воспитанием серьёзнее….

Я поднял книги и, убрав их обратно на полку, полез на верх.

Балконная площадка выходила на северо-восток… Ну, это ТАМ, а здесь? Я посмотрел вниз на зелёную лужайку с торчащим в её середине куском арматуры разложенными вокруг него камушками. Ага, вон тот, самый светлый, и самый круглый, это двенадцать часов и северная сторона, значит с противоположной стороны юг. Я расставил руки в стороны, правая на юг, левая на север. В таком положении окна балкона оказались строго параллельно моей крестообразной позе, значит балкон, в этом месте смотрит точно на,… — я сложил вытянутые руки перед собой, — … восток!

Балконная площадка, расположенная на крыше веранды, была большой, и с неё открылся чудесный вид. С севера и юга раскинулась широкая и ровная как стол степь сочно-зелёного цвета, с колышущейся на ветру высокой травой. На востоке, проходила видимая мной ранее, полоса густого кустарника. Я присмотрелся внимательнее. Эх, жаль, что нет самого завалящегося бинокля, крат эдак на шесть, ну, или хотя бы на четыре. Нет, не кустарник. За густо переплетёнными тонкими веточками с вытянутыми и тонкими листиками, как у ивы, проглядывались тёмные и также густо переплетённые стволы деревьев. Это хорошо, что деревья, а не кусты, значит, без дров не останусь. Посмотрев на порхание пернатой живности в зелёных зарослях, я повернулся на север. Сквозь кроны яблонь, захваченных с соседского участка, и крону сливы с моего, просматривалось ровное поле и море травы, окаймлённое с востока всё теми же зарослями.

Эх, широта, лепота… Пахать, не перепахать. Вообщем, ничего интересного.

Я повернулся на юг. Вот тут-то было на что посмотреть, точнее на кого.

От самых зарослей и до самого горизонта, с востока на запад, тянулась тёмно-коричневая шевелящаяся полоса.

— И хто это? — я приложил ладонь козырьком ко лбу, и всмотрелся внимательнее. Нет, далеко, рассмотреть не получается. Километра два, не меньше.