Такие как мы - Илья Шевцов

— И ничего страшного здесь нет, это же только сон. Если что, проснусь.

Собравшись с духом, я сделал шаг… и оказался на половине оставшейся дороги проходящей вдоль забора.

По колее ездить неудобно, это факт, любой автомобилист согласится с этим. Пройдя до угла забора к стоявшей там ржавой бочке для сжигания мусора, я понял одну непреложную истину, ходить по колее, больше похожую на сточную канаву, не более удобно, чем ездить. Лично мне не понравилось. Тапочки промокли, и покрылись слоем жидкой, цвета детской неожиданности, грязи. Ко всем прелестям половины российской дороги добавилась росшая вместо второй половины местная травка. Я провёл над кисточками высоких стеблей рукой и приложил её к груди. Вот такой вот высоты местный газончик оказался.

— В такой травке легко прятаться… — пробормотал я и осёкся. Несмотря на высоту, трава была сочной и зелёной, такая должна нравиться крупному рогатому скоту, и скоту поменьше, и не очень рогатому. А если есть скот щиплющий травку, то всегда найдётся и тот кто «щиплет» самих «щипачей», хищники например. Интересно, а я в этой пищевой цепочки кем буду, хищником, или его добычей?

Привставание на цыпочки ничего не дало. Обзор не увеличился, высоковата травка.

— А есть ли поблизости вообще какая-нибудь живность? — задал я сам себе вопрос, на который без дополнительных изысканий и сбора информации ответить так и не смог.

Взгляд мой тем временем упал на обожжённую бочку.

— Вот, ты мне сейчас и поможешь, подруга ржавая моя.

Я вернулся назад и, достав из сарая, находящегося не далеко от калитки на хоздворе… нет, не так, на хозпятачке, прорезиненные перчатки, и вернулся обратно.

— Эх, грехи мои тяжкие, — перевернув бочку вверх ногами и проклиная свою глупость, забрался на неё и осмотрелся. Ну как же неудобно в халате и тапочках, выполнять подобные трюки… Вокруг, никого не было. Никто не пасся, никто ни на кого не охотился. Если бы не птички, порхающие около тёмных зарослей… Как назвать растение, если оно похоже на иву? Ивой! Так вот, если бы не птички, порхающие около и в зарослях ивняка, окружающая меня степь казалась бы безжизненной.

Оглядевшись по сторонам ещё раз и вздохнув при взгляде на забор, который с высоты казался маленьким, я слез с бочки и быстрым шагом, добежал до калитки.

Мнительный я всё-таки. Мне постоянно мерещились в зелёном море шорохи и какие-то лишние движения, но как не оборачивался и не присматривался, ничего кроме колышущейся на ветру травы не замечал. Влетев в распахнутую дверь… Раззява! Я закрыл её на щеколду и перевёл дух.

Не хороший сон, надо просыпаться… Но как не напрягался, как я не тёр глаза и не дёргал за мочки ушей, ничего не менялось. Пришлось прибегнуть к последнему средству.

— Ай, — я потёр ущипнутую руку. — Больно же!

Эксперимент закончился полным провалом, я не проснулся. А если я не проснулся, то остаётся одно из двух: или я умер, или… Или меня, такого бедного и несчастного, неизвестное природное явление занесло невесть куда.

— Это, что же, я стал классическим попаданцем? — Я сам пишу книги, и про попаданцев в частности, и в последнее время даже стал потихоньку составлять энциклопедию «попаданца», но никогда не примерял шкуру бедолаг на свои плечи. Зачем? Мне и так неплохо живётся.

Я посмотрел на синее небо с облаками, надеясь разглядеть виновника моих бед.

— Боже, почему я? — крикнул я во всё горло, но небеса хранили молчание. — Тьфу. Сволочи! Ничего, когда-нибудь у меня дойдут до вас руки… — До кого должны дойти руки я не уточнил, сам не знал. И о каких руках может идти речь, когда на повестке дня стоит совсем другое… Не протянуть бы ноги! Например, от голода.

— Тьфу, на вас, — плюнул я неизвестно в кого. — Проживу как-нибудь.

Нахлынувшее раздражение уступило место жажде деятельности.

Первым делом я ещё раз обошёл свои шесть соток, чтобы убедиться, что в открытую дверь калитки не забрел, кто ни будь посторонний, иначе беды не оберёшься. Но всё обошлось, никого лишнего я не нашёл, и заглянув на всякий случай в парник с увядающими огурцами и хорошо себя чувствующим перцем, пошёл в дом, где собрался переодеться и крепко подумать. Скинув на крыльце тапочки, я прошёл на залитую солнцем кухню и включил чайник. Чайник не включился. Света не было.

— Тьфу, на тебя, — я взял стоящую на холодильнике полутора литровую бутылку чая, и свинтив крышку, сделал большой глоток. Утолив жажду, я вместе с бутылкой прошёл в комнату и плюхнулся на диван, релаксировать и думать.

С чего начинать? Я написал уже более десяти романов про «попаданцев», прочитал более сотни чужих произведений, и пришёл к неутешительному выводу, что единой точки зрения по этому вопросу, у различных авторов нет, и у меня в том числе.

Впрочем это и понятно, так как у разных ГГ были различные исходные условия «попадания». Кто-то попадал совсем без штанов, а кто-то и на танке. Мои герои так, точно не попадали.

— Танк, это не мой случай, — сделал я вывод, и переключился, мысленно, на «голодранцев». С чего начинали они?

Я подошёл к книжной полке, и выбрал первую книжку наугад…. И что же пишет этот автор? Читаю: «…Надо срочно освоить плетение корзин». Ну, э-э-э,… а что они есть будут, пока будут осваивать плетение корзин? И сколько на это освоение уйдёт времени? Нет, корзины мне не нужны. Так, а что дальше? Читаю: «…печь для обжига устроим в лощине, недалеко». О, как! Без штанов, а печь для обжига горшков, стоит в плане вторым номером после корзин. Даже технология нешуточная предлагается «Режим и температуру, состав глин и наполнителя выработаем экспериментально». Нет, этот автор пределы своей квартиры никогда не покидал, и дальше районной библиотеки нигде не был. Я поставил книгу на полку… Потом вытащил её обратно и, бросив рядом с печкой, на растопку, достал следующую.

Так, а этот что пишет?

«Гончарное дело начинается с навеса… Ведь самое долгое в производстве керамики — это сушка изделий перед обжигом». Тьфу, на них. Ещё один деятель. Я закрыл этот опус, и бросил вслед за первым к печке.

Так дело не пойдёт. Чужой опыт, особенно благоприобретённый под действием алкогольных паров и сивушных масел, мне не очень подходит. И мой, теоретический, тоже не подходит. Одно дело, когда мои герои попадали в населённые пункты, или вселялись в носителей живших совсем не в пустыне. Во всяком случае, проблема выживания, перед ними стояла не так остро. К сожалению, ни одного из своих героев я не запихивал на необитаемый остров, как Даниель Дефо своего Робинзона Крузо. Очень жаль.

— Да уж, — высказался я вслух, — вот и предстала возможность попробовать всё на своей шкуре, не всё же коту масленица. Других отправлял, пусть и выдуманных, теперь пришла моя очередь. Надо хорошо подумать, и идти другим путём, заодно материалов для следующей книги наберу.