Жребий брошен - Андрей Константинов

На столе требовательно запищал сигнал стационарного переговорного устройства. Не меняя позы, Мешок попытался было дотянуться до тумблера, однако даже с его ростом сделать этого не удалось. Пришлось подниматься.

– Андрей Иванович! – Вслед за щелчком ворвался в кабинет возбужденный голос стажёра Коли Лоскуткова. – Извицкая на связи! Утверждает, что Монах в Питере и что в данный момент он идет за ней по Невскому.

– А, чёрт! Этим оэрбэшникам надо головы поотрывать! Контролируют они ситуацию… мать их!

Сонливость как рукой сняло. Мешок подорвался к стоящей в углу кабинета стойке-вешалке, на ходу схватил висящие здесь кобуру и пиджак и кинулся в соседнюю комнату, в которой располагалась общая оперская…

…Нечастых гостей и частых проверяющих в оперской подразделения «гоблинов» всегда неизменно поражали две вещи: размеры самой комнаты и занимающая полстены электронная карта города. И то сказать: для домов старого фонда с их коммунальными клетушками и норками, большею частью выходящими окнами на загаженные внутренние дворики, тридцатипятиметровая комната с панорамным видом на Фонтанку смотрелась слишком вызывающе. Так что всё это великолепие немедля хотелось взять – да и приватизировать. После чего либо устроить здесь достойный евроремонт, либо быстренько скинуть по цене неплохого пентхауса где-нибудь в Центральной Европе.

К слову, ремонт помещениям, обжитым «гоблинами», действительно не помешал бы. Вот только денег на него категорически не осталось – большая часть выделенного на год бюджета была вбухана в покупку компьютерной и оргтехники, а также ушла на разработку вышеупомянутой электронной карты. Впрочем, последняя того стоила и затраченные на себя деньги потихонечку отбивала.

Коля Лоскутков сидел за диспетчерским пультом и безуспешно пытался разбудить электронное чудо – маячок Извицкой на карте города признаков жизни не подавал. Между тем, судя по прижатой левым плечом к уху трубке радиотелефона, клиентка в данный момент по-прежнему находилась на связи.

– Где конкретно на Невском?! – с порога уточнил Мешок.

– Не знаю, – по-детски грустно пояснил стажер. – Сигнал почему-то не проходит.

Мешок, укоризненно взглянув на Тараса, тщетно пытавшегося свернуть страничку «Вконтакте», подскочил к Лоскуткову и, выхватив у него трубку одной рукой, другой принялся нахлобучивать на себя подмышечную кобуру.

– Алла Валерьевна… Да-да, извините, Валерьяновна… Во-первых, успокойтесь. Да. Во-вторых, нажмите кнопочку на вашем брелочке. Вернее: сначала нажмите, а уже потом…

Через пару секунд на электронной карте города вспыхнула-таки и медленно поползла вбок красная точка. Стажер Лоскутков победно вскинул руки:

– Есть контакт! Невский, 19, в сторону Казанского!

– Прекрасно, Алла Валерьяновна, вы у нас просто молодчина, – в голосе Мешка преобладали успокаивающие интонации. – А теперь идите себе спокойненько дальше, словно бы ничего не заметили. Только, ради бога, никуда с Невского не сворачивайте. А мы заберем вас оттуда буквально через десять – пятнадцать минут…

Прикрыв трубку ладонью, Мешок принялся отдавать распоряжения:

– Коля, скомандуй Сергеичу, чтобы срочно выводил на исходную пепелац. Тарас, возьми стволы, браслеты и мухой в машину. А где остальные?

– Не знаю, – в очередной раз расписался в некомпетентности стажер. – Они все… на заданиях… наверное.

– Что значит «не знаю»?! Ты – ответственный дежурный по подразделению или хвост собачий?

– Андрюх, да ты это… ты не шебутись, – вступился за молодого Тарас. – Народ весь как один… Короче, все в полях…

– Что, и Северова тоже? «В полях»? – закипел Мешок, и Тарас поспешил ретироваться в сторону оружейки.

– Андрей Иванович, Наташа, она…

Это в оперскую вошла Анечка – молоденькая миниатюрная девушка с огромным, тянущим на все девять месяцев, животом. В руках она держала стратегически важные для предстоящего материнства предметы – пакет с бифидоком и надкушенную ватрушку.

– А ты вообще что здесь делаешь? – «закипел в квадрате» Мешок. – Сейчас ты должна быть дома и готовиться стать матерью. Когда срок?

– Еще целых две недели!.. Просто муж опять уехал на гастроли. А одной дома – скуШно.

– Ску-у-шно, – передразнил начальник. – Так что Северова?

– Наташа с утра документы в Главк понесла. По делам зашифровки.

– Я в курсе, что с утра понесла! Одна – на сносях, другая – понесла… На часах, между прочим, половина третьего! Ну, я вам устрою… поля… усеянные костями!

Спохватившись, он вслушался в трубку:

– Что?! Аллочка Валерь… яновна! Нет, это я не вам… Да… Не бойтесь, на Невском он вас не тронет… Идите не спеша, спокойно, уверенно. Купите мороженое. Вы какое больше любите?.. Трубочку? Вот и замечательно, купите себе большую-пребольшую трубочку. Всё, через десять минут мы будем рядом, и я сразу отзвонюсь.

Мешок отключил трубку и перебросил ее Лоскуткову. Тот, как водится, не поймал, и японский аппарат получил очередной скол пластмассового корпуса.

– Всё, Коля, мы уехали. Настроечки давать чётко, ежеминутно. А не как обычно – тыр-пыр, плюс-минус два квартала… В паузах постарайся дозвониться до оэрбэшников и поведай, как они обосрались с Монахом. В выражениях можешь не стесняться.

Мешок выскочил из кабинета, на ходу надевая пиджак, а маленькая красная точка на электронной карте города продолжала медленно двигаться на юго-восток…

…Во внутреннем дворике дома, в котором размещалась конспиративная квартира, под разведёнными парами стояла с виду самая обыкновенная маршрутка. Сиречь базовый микроавтобус ГАЗ-3221. Обыкновенная маршрутка, да не совсем: большая часть окон в салоне была не только густо тонирована, но еще и занавешена глухими шторками; табличка с маршрутом на традиционном месте отсутствовала. Это и был он – пепелац. Сиречь служебная машина «гоблинов».

Мешок заскочил в салон, громыхнул тяжелой дверью и дал команду выдвигаться. Водитель Сергеич невозмутимо повернул ключ зажигания, но тут Тарас отчаянно замахал руками:

– Подождите! Вон, Анька чего-то к нам бежит.

Мешок недовольно рванул дверь навстречу нелепо семенящей, на ходу поддерживающей двумя руками гигантский живот Анечке:

– Ну, что там еще стряслось?!

– Я с вами!

– Сдурела?! Куда тебе, с твоим-то пузом?!

Игнорируя возражения начальства, Анечка отважно забралась в салон.

– Это вы сами сдурели, – обиженно фыркнула она. – Пустая маршрутка в час пик на Невском! Да уж, вершина конспирации, ничего не скажешь!

– Ладно, воспитывать она меня еще будет, – проворчал Мешок. – Лучше кефир на моське вытри… Всё, Сергеич, погнали наши городских. Только постарайся без необязательных жертв.

– Вот еще. Без жертв, как говорит наша Анечка, – скуШно, – усмехнулся водитель, выруливая на набережную…

…До Садовой долетели без проблем, а вот дальше сплошняком пошли мини-пробочки. Воспользовавшись одной из вынужденных пауз, Сергеич на пару секунд обернулся в салон и обвел критическим взглядом ведомый экипаж:

– М-да, с таким куцым оперсоставом лучше бы я вас на своей «ласточке» довез. Всяко быстрее, чем на этой колымаге.

– А задержанного куда девать будем? – поинтересовался Мешок. – Снова в багажник?

– Мы что, опять кого-то рубить собрались?

– Нет, блин, отпустим на все четыре стороны. И пускай его оэрбэшники еще полгода майками ловят.

– Тарас! – попросил Сергеич. – Ты только это… Давай как-то поаккуратнее, что ли. Чтобы не как в прошлый раз.

– А как в прошлый было? – запамятовал Тарас.

– Да так, что мне потом три чехла пришлось в химчистку нести, кровищу замывать. За свои кровные, между прочим.

– У тебя, Сергеич, прям каламбур получился.

– Угу, ты бы видел, какими глазами на меня приемщица смотрела, когда я ей этот каламбур сдавал. Однако ж в ментовку так и не застучала… Э-эх, и откуда в нынешних людях столько равнодушия?

– Андрей Иванович!

Мешок обернулся на голос – Анечка, распластавшаяся на заднем сиденье, была невероятно бледна. С немалым трудом, из последних сил она удерживалась в кресле всякий раз, когда маршрутка подпрыгивала на ухабах и выбоинах. А подпрыгивала она почти всё время, потому как дороги в центре Питера – они как девушки. В смысле, оставляют желать лучших.

– Что, Анюта, совсем худо?.. Сергеич, ты бы в самом деле того… полегче на виражах. Дети в салоне!

– Ничего, терпимо, – благодарно улыбнулась Анечка и показала глазами: – Табличку…

– Что?.. А, черт! Слышь, ты, поэт-песенник! Где табличка с маршрутом?

– Так я же не знаю какую ставить, – развел руками Тарас.

– Русским языком было сказано – едем на Невский. У-у, понарожает земля хохляцкая…