Охота на инспектора - Валерий Гусев

– Ну и как он тебе? Глянулся?

– Нормальный мужик, – мама пожала плечами. – От мухи в супе в обморок не упал.

– А чего привез? Покажи!

– Воду из колодца, – похвалился Алешка. – Из лондонского.

– Скромненько, – огорчилась тетя Зина. Будто это ей привезли бутылочку водички, а не горсточку брильянтиков. – А ты вот в этих брюках его принимала? С ума сошла! Я бы такие ни за что не надела.

Конечно, не надела бы. Потому что она бы в них не влезла.

Потом тетя Зина стала расспрашивать маму, чем она угощала англичан. И все время при этом старалась стоять ближе к маме. Чтобы папа мог их сравнить и убедиться, насколько она, Зинка, покрасивее его жены. Наивная такая…

А когда тетя Зина узнала про пересоленный борщ, то тут же выдала:

– Все у вас, у Оболенских, не как у людей. – И при этом опять посмотрела на папу, намекая: вот если бы он на ней, на Зинке, женился, то уж тогда у Оболенских все было бы как у людей. У таких, как сама Зинка.

Папа на это не удержался и откровенно зевнул. Ну, он же не английский лорд. И слава богу!

Потом она пристала к Алешке: покажи да покажи ей английскую воду. Выхватила у Алешки фляжку, повертела ее, рассмотрела наклейку («Что за мужик-то?»):

– Я глоточек попробую, а?

– Что вы! – ужаснулся Алешка. – Этому колодцу триста лет. Знаете, за эти годы сколько кошек в нем утонуло!

Тетя Зина сунула ему в руки фляжку и убежала. Руки мыть, наверное. А мама сказала нам с Алешкой:

– Так и быть, я разрешаю вам помыть посуду.

– И доесть борщ, – буркнул Алешка.

А когда я поставил на сушилку последнюю тарелку, он серьезно, даже как-то мрачно сказал:

– Дим, а за нашим Хилтоном кто-то следит.

– Ты про ту машину, что ли?

– Ну! Я их сразу заметил. Они там сидели, курили, ничего не делали и никуда не спешили. Они ждали, Дим. И очень долго. А как он поехал, они тут же за ним сорвались.

– А почему ты решил, что они ждали очень долго? – недоверчиво спросил я.

– Элементарно, Ватсон, – усмехнулся Алешка. – На них столько листьев нападало…

Я призадумался: похоже, Лешка прав.

– Надо папе сказать. – Ничего лучше я не придумал.

Алешка, как ни странно, согласился.

– Но я, Дим, все равно этого Хилтона под свою охрану возьму.

Можно себе представить!

– С чего начнем? – усмехнулся я и вытер мокрые руки.

– С начала! Нужно узнать, зачем этот Хилтон приехал к нам! И тогда мы постепенно выйдем на его тайных врагов.

– А потом?

– А потом как получится.

Получилось здорово. Скоро узнаете…

– Папа не спит, – сказал Алешка с намеком. – Верняк, что он работает. Пошли?

Папа в самом деле работал, читал какие-то бумаги. Когда мы вошли в кабинет, он поднял голову, перевернул на обратную, белую сторону прочитанный лист.

– Вы чего бродите? Спать давно пора.

– Пап, – сказал Алешка, – нам очень понравился твой английский инспектор.

Ага, еще бы: не морщась, ест пересоленный борщ и пластмассовых мух.

– Мне тоже он нравится, – сказал папа с легкой усмешкой. – Он хороший сыщик. А в чем дело?

– Пап, за ним следят! – И Алешка рассказал ему о наших подозрениях.

Папа, прежде чем ответить, попытался пригладить его макушку. (Никакая стрижка не помогает, даже в «Амазонке». Когда Алешка волнуется, у него на макушке вскакивает боевой хохолок. Ну и что? У кого-то волосы дыбом, а у него хохолок торчком.)

– Не дергайся, – сказал папа. – Во-первых, кроме нас, никто не знает о его приезде в Россию. Во-вторых, он прибыл под чужим именем. А в-третьих, он умеет постоять за себя. И хорошо вооружен.

– Пап, – настаивал Алешка, – наши бандиты это не то что английские комары. Они покруче. Их игрушечным пистолетиком не напугаешь.

– Это смотря у кого в руках пистолетик. Вопросы есть? Вопросов нет. Приказ по команде: отбой!

Следующим утром папа долго распоряжался по телефону, а потом куда-то уехал на весь день.

А мы никуда не поехали, мы с Алешкой помогали маме. Она поменяла воду в вазе с цветами и долго таскала ее по квартире, выбирая, куда бы покрасивее поставить. Выбрала Алешкин стол, полюбовалась, отойдя на два шага. Переставила на мой, вздохнула. И отнесла в папин кабинет: «Ему будет приятно». Потом она разбавила борщ, прокипятила его, попробовала и сделала нам без слов понятный знак. Мы вылили борщ в унитаз. Потом мама сказала:

– Завтра – в школу. Садитесь за уроки.

– Нам не задали! – в один голос ответили мы.

– Не верю! – отрезала мама и сурово приказала: – Покажите свои дневники!

Мы не показали. Потому что вчера так хорошо запрятали их от английского сыщика, что совершенно забыли, куда. Мы добросовестно обыскали всю квартиру. Алешка даже в пылесос и в холодильник заглянул. Дневники исчезли без следа. Мы чуть не расплакались.

– В помойном ведре смотрели? – сурово спросила мама. – Пока не найдете дневники, в школу не пойдете.

Мы разрыдались.

Наверное, от счастья.

По правде говоря, мне очень не светило идти в школу в понедельник. Да и не только мне – каждому нормальному ученику старших классов.

Дело в том, что в понедельник в нашу школу должна нагрянуть какая-то комиссия из министерства. Она ознакомится с тем, как идет в старших классах образовательная и педагогическая деятельность, а потом они протестируют нас на знания и сообразительность. А нам это надо?

Нам это не надо еще и потому, что с начала учебного года мы больше увлекались внеклассной работой, чем классной.

У нас очень хорошая школа. Нас там не только учат, но и воспитывают. Внеклассной работой. У нас есть свой школьный театр, мы ставим в нем ту классику, которую изучаем по литературе. Есть свой ансамбль, веселенький такой – вокально-инструментальный. Много спортивных секций, клуб поэтов и прозаиков, художественная студия. У нас даже был фотокружок. Правда, он давно зачах. Когда появились новые фотоаппараты и проявочные пункты, отпала необходимость проявлять пленки и печатать снимки. А без этого стало скучно. И мы из этого кружка разбежались по другим кружкам. Тем более что наш руководитель-фотограф ушел из школы в модельное ателье.

Впрочем, я немного отвлекся. Просто я хотел сказать, что у нас в начале нового учебного года очень мало оставалось времени на саму учебу. За лето мы сильно соскучились по всем своим кружкам. И поэтому предстоящее завтра тестирование нас не вдохновляло. Его результаты могли нанести существенный урон имиджу нашей школы и авторитету наших педагогов.

– Ты чего пыхтишь? – спросил Алешка. – Проблемы?

Он сам тоже пыхтел. Старательно рисовал по памяти портрет инспектора Хилтона. Лешка здорово рисует. Только, как заметил наш школьный художник, рисует с сатирическим уклоном. Он умеет подмечать смешное и нелепое в характере человека и изображать эти черты на бумаге. У него из-за этого тоже бывали проблемы.

Тем не менее я поделился с ним своими.

– Элементарно, Ватсон. – Алешка не отрывался от рисунка. – Нужно позвонить в милицию и сообщить, что в школе находится взрывное устройство. И никакая комиссия в школу не полезет. – Он откинул голову, критически осмотрел рисунок, что-то подтер ластиком и подправил карандашом. Только сам не звони. И не по нашему телефону. Хоп?

– Никакой не хоп! – Этот «хоп» появился в нашей школе, когда в ней стали учиться дети «узбекских таджиков», по словам Алешки.

Алешка легко согласился. Нам ли, детям Шерлока Холмса… то есть полковника милиции, не знать, чего стоит такой звонок. Мало того, что от настоящих серьезных дел отвлекаются такие серьезные службы, как милиция, саперы, пожарные, врачи «Скорой помощи», так еще и на это уходит много государственных денег. Да и неприятности у родителей могут случиться в виде приличного штрафа.

– Ладно, – сказал я, – перебьемся.

Но Лешка – верный друг и младший брат – не остановился в своей помощи.

– Дим, можно другую заморочку сделать.

– Школу затопить? В другой раз, ладно?

– Это не опасно, Дим.

– Проверял, что ли? – подозрительно спросил я. И кое-что припомнил. Но пока промолчал.

– Нужно, Дим, – сказал Алешка, не отрываясь от рисунка, – вонючку устроить.

– Какую еще вонючку? – Мне стало интересно.

– Вонючую! Один мальчик у нас ее делал. Он поссорился с учителем физкультуры.

Знаю я этого мальчика! Десять лет уже знаю, он такой – с хохолком на макушке. И помню этот конфликт. Был у нас учитель физкультуры, халтурщик такой. Он со всеми младшими классами занимался очень просто.

– Так! Становись! Р-равняйсь! Смир-рна! Напра-у! Бегом марш!

Вот и весь урок физкультуры. Ребятишки бегали в хорошую погоду на стадионе, в плохую – в спортзале. Вот Алешка и забастовал. Он пробежал два круга, сошел с дистанции и сел на скамейку.

– Так! – Перед ним возник разгневанный физкультурник, скрестив руки на груди: – Стал в строй! Побежал!

– Сам побежал! – сердито отмахнулся Алешка. – Я уже набегался. На ваших уроках.