Долина цветов - Арман Баймуханов

На этом, скромная меблировка, переоборудованного под жилище сарайчика, была исчерпана.

Бахадир кряхтя, копался в белье. Тем временем Ба (так ласково называл старушку Борька), гремя чугуном, отодвинула кочергой в сторону кольца «буржуйки». Из чрева печки, облизываясь, потянулись языки пламени. Вскоре на них зашипел чайник.

– Гебята вчега пгиходили? – спросил Бригадир.

– Виталька был.

– Ясно. Ну, ты Ба, тегпи еще немного. Осталось еще чуток. Денег собегем еще немножко и, документы тебе, будут. А там и в интегнат или как его там… Словосочетание «Дом престарелых» почему-то застряло в Борькином горле и не захотело вылететь наружу. Фразу он так и не закончил, и сделал вид, что еще глубже зарылся в постельное белье.

– Да скорее бы уже. А-то сколько же вас бедных мне мучить.

Чайник, стоявший на печке, через несколько минут засопел сильнее, а затем, весело забулькал. К этому времени Бригадир заменил в бабулькиной постели старое белье на свежевыстиранные, белоснежные наволочки, пододеяльник и простынь, которые бархатно пахли порошком, с тем самым лесным ароматом, что немало рекламируют по телевизору.

После этого он принялся распечатывать рюкзак. Вынул оттуда кусок сала, две магазинные лепешки, пачку пакетированного чая, печенье и банку варенья, предусмотрительно запечатанную не жестяной крышкой, а целлофановой пленкой. Бахадир сделал так для того, чтобы старой женщине при необходимости было легче вскрыть тару.

Продукты Борька заботливо расфасовал по стеллажу, на котором стояла кухонная утварь. После чего подросток и старушка сели пить душистый, с ароматом малины чай. Тот самый, что принес Бахадир. Как бы, между прочим, они беседовали о разном.

В сарайчике Борька пробыл до четырех часов дня. К этому времени дождь прекратился, небо открылось и, в воздухе заиграли золотом лучи весеннего солнца.

Когда Бригадир собирался уходить, к бабульке пришла ее подруга – Матвеевна, одинокая старушка, которая жила в одном из многоэтажных домов неподалеку. На пороге Бахадир бросил, что завтра придет Гарик и, взвалив на плечи рюкзак набитый постельным бельем, зашагал в обратную дорогу.

Глава 7. Первая репетиция

– Нет, сгедний палец на тгетьей стгуне. Ага, вот так, – объяснял Борька Алику как правильно ставить аккорд на гитаре. – Во, во! – одобрительно кивал он головой. – свегху бей по стгунам теперь… Ага… Давай-ка бгат теперь вот, что попгобуем. Дегжи листок, текст почитай, потом послушай песенку на сотовом телефоне. Спеть попгобуй. Посмотгим, какой у тебя голос. Для пения сгодится, нет.

Бахадир вручил Алику листок с текстом песни, после чего включил фонограмму на телефоне. Из динамика полился мотив. Алик, не дожидаясь пока умолкнет песня, затянул. На тонкой ноте его голос оборвался. Кирбас улыбнулся:

– Ну, с высокими-то поработаешь. С первого раза мало у кого получается.

Алик согласно кивнул. Новое увлечение ему нравилось все больше и больше.

А еще ему очень понравилась, блестящая, очень красивая электрогитара. На вид она казалась очень легкой, наверное, потому, что была тонкой. Но когда Алик попытался поднять ее, то неожиданно обнаружил, что гитара тяжелая.

«Кило шесть, наверное, будет» – вспоминая свою гантель, подумал он.

Однако тяжесть инструмента придавала какую-то уверенность. Алик сел, положил гитару на колено, погладил ее и придирчиво начал разглядывать каждую «крутилку». Три регулятора, которые были чуть ниже струн, скользили очень плавно. Как они назывались, Алик не знал и, поэтому-то он и окрестил их «крутилками».

Все это время с него не сводил глаз Кирбас. Его взгляд был внимательным, не упускал ни одного движения Алика и вместе с этим, глубоко в глазах бас-гитариста будто застряла еле заметная смешинка.

Алик мягко прокрутил регулятор, на котором было написано: «Volume». «Громкость» – сообразил он. Теперь струны гитары стали «чувствовать» каждое прикосновение гитариста, даже незначительные. Алик провел пальцем по струнам. И из колонок полился громкий, красивый звук, который, казалось, переливался всеми «цветами радуги». Алик пришел в восторг. Но все это было в самом начале. Когда они сидели в «каморе» вдвоем с Кирбасом. Санчес, Борька и Мумуня запаздывали. И как только в комнату ввалился Борька, ребята сразу же приступили к изучению инструмента и, одновременно, тестированию способностей Алика.

Несколько позже пришли и Санчес с Мумуней. По звону стекла в рюкзаке, который висел за плечами Мумуни, Алик догадался, что там у него находилось спиртное.

– Вот это – кгиф, это пего, это джэк, это низкие частоты, – водил рукой по гитаре Бригадир. – Никогда не протигай гитагу мокгой тгяпкой. Пгежде чем выдегнуть джэк, на полную опусти на микшеге кгомкость, – наставлял он.

Алик продолжал петь. И, когда он закончил тянуть очередную ноту, Санчас одобрительно крякнул.

– Неплохо! – выдал он.

У Алика действительно был красивый голос. Он даже удивился сам, когда услышал свое пение. Петь ему было несложно – он делал это уверенно, но с непривычки закашлялся. В горле что-то заскребло.

Мумня вынул из рюкзака пять бутылок пива и поставил их на стол. Пшикнул пробками и сказал:

– Ладно, харэ! Ребя, айда пиво пить.

От предложенного пива Алик отказываться не стал. Алкоголь быстро затуманил голову. В теле появилась легкость.

– Ну, ты сам-то играть хочешь? – чтобы окончательно убедиться спросил Алика Санчес.

– Да, конечно хочу! Это очень интересно, – согласился тот.

Бригадир продолжал:

– Ну, вот возьмешь домой эту гитагу, – махнул он в сторону простой шестиструнной гитары, которая стояла у стены. – Занимайся каждый день. На электгухе икгать и на такой гитаге – одно и то же. Газучишь семь аккогдов. Как газучишь, покажем тебе какую-нибудь песенку. Попоешь, газомнешься.

До самого конца репетиции ребята сидели, пили пиво, и, чтобы поближе узнать друг друга, беседовали. За это время Алик узнал много новых слов из рокерского жаргона. Например, «лабать», что означала «играть на музыкальном инструменте».

Осмелев, он попробовал полабать на бас-гитаре, посидел немного за барабанами. Ударная установка ему показалась тоже очень интересной. Барабаны «гремели» очень громко, и, Алику казалось, что их было очень много. За «кухней», как ее называл Санчес, Алик почти ничего не видел. Весь обзор закрывали железные «тарелки», которыми были обставлены барабаны.

– Полгода хогоших гепетиций, и ты будешь классным гитагистом и певцом. А вот что такое гок, ты по-настоящему поймешь, когда впегвые выступишь на сцене! – подняв к верху указательный палец, пророчил захмелевший Бригадир.

Еще в этот вечер Алик узнал, почему Кирбаса называют Кирбасом. Оказалось, что когда-то ему очень нравилась группа «Звери». У «Зверей» в группе был гитарист с такой кличкой. Вот Кирбас, чтобы быть похожим чуточку на «Зверей», и объявил, однажды, чтобы его в группе называли исключительно только так.

Кличка к нему прижилась не только в «каморе», но и за ее пределами: в небольшом городке, все сверстники знали его только как Кирбаса. Настоящего имени, почти, никто не знал.

У Кирбаса были темно-русые волосы, слегка смуглая кожа. Его карие глаза всегда смотрели серьезно. Движения паренька были плавными и неторопливыми.

Пока Алик разглядывал Гарика, Борька «заряжал» очередной анекдот про бас-гитаристов. Откуда он их знал в таком количестве, было трудно догадаться. Только Бригадир вот уже последние полчаса то и делал, что травил один анекдотик за другим.

«Заболели как-то газ мозги у соло-гитагиста. Он пошел к доктогу. Тот говогит: оставь мозги, я тебе их подлечу. Соло-гитагист их оставил и пгопал. Доктог ему звонит, спгашивает: ты куда пгопал, мозги твои готовы, забигай. А тот отвечает: не надо доктог, я тепегь на бас-гитаге икгаю».

В конце каждого анекдота Борька громко смеялся. Было видно, что ему нравилась та комичная ситуация, в которой, в конце каждого рассказа оказывались басисты.

Кирбас, ничуточки не обижаясь, хохотал наравне со всеми. Лишь изредка подмечая: «Этот я уже слышал…» И тут же запускал с трудом ему вспомнившийся анекдот про гитариста.

Так прошла их первая совместная репетиция.

Глава 8. Музыка

Сразу же, со следующего дня, как и напутствовал Бригадир, Алик принялся учиться играть на гитаре. Первые полчаса пальцы безнадежно отказывались слушаться своего хозяина. Алик то и дело задевал то ногтем, то краем пальца струны, которых не нужно было задевать. Из-за этого гитара хрипела и отказывалась, как казалось новоявленному музыканту, красиво играть. Но через некоторое время все стало получаться. Конечно, от струн, на пальцах сильно болели подушечки. Но Алик был доволен: один аккорд держать он, все-таки, научился.

Так шли неделя за неделей. С каждым разом Алик играл все лучше и лучше и, через месяц, обращался с гитарой уже неплохо.