В приемной доктора. Закулисные драмы отделения терапии - Амир Хан

Наверное, я впервые наложил швы так быстро. Сделав последний стежок, я ринулся в уборную и вымыл рот с мылом.

– Все готово, мистер Джонс, можете идти! – воскликнул я как-то чересчур радостно, выходя из уборной. Мистер Джонс сел и надел рубашку. Он все еще был встревожен. Чтобы компенсировать свое молчание, я стал без умолку болтать об ужасной погоде, что только усугубило ситуацию. Мистер Джонс вышел из кабинета спиной вперед, не сводя с меня глаз.

Я испытал облегчение, когда он ушел. Мне нужно было немного времени, чтобы прийти в себя. После случившегося я перестал с нетерпением ждать ужина.

Следующим утром, когда воспоминания о кисте мистера Джонса стали чуть менее яркими, я решил посмотреть, кто ко мне записан.

Эмили Эшворт снова заговорила! Трахеостомическую трубку извлекли, и ее голосовые связки восстановились. Она с улыбкой села напротив меня.

– Это вам, доктор Хан, – сказала она, протягивая мне игрушечного оленя. – Это от Санты.

– Ого! От Санты, правда? Наверное, я был хорошим мальчиком, – подмигнул я. Эмили засмеялась.

В прошлом месяце благотворительная организация отправила всю семью Эмили в Лапландию. Венди показала мне фотографии на телефоне. Они ездили вместе с семьями других больных детей, и Эмили завела новых друзей.

Закончив показывать фотографии, Венди сказала, что их направили в детский хоспис.

– Я всегда думала, что хоспис – это место, где люди умирают, но это не так, – сказала Венди. – Мы все можем поехать туда и провести там время, чтобы немного отдохнуть. Сотрудники организуют игры и развлечения для детей, а я могу поговорить с другими родителями.

Сегодня Венди выглядела гораздо лучше. Ее глаза снова сияли.

– Да, они хороши для таких целей, – ответил я.

– С Эмили все в порядке. Мы просто хотели зайти и подарить вам подарок. Мы предупредили администратора, что не хотим занимать целую консультацию, но она ответила, что вы не станете возражать.

– Разумеется, я не возражаю, – сказал я. – Вам не стоило ничего мне покупать, но мне очень приятно, спасибо.

Подарок от пациента – это всегда приятный сюрприз. Я никогда не жду подарков, но открытка или благодарственное письмо способны сделать даже плохой день гораздо лучше.

– Пойдем, Эмили, не будем тратить время доктора Хана, – сказала Венди, поднимая Эмили.

– Я очень рад, что вы зашли. Теперь мне нужно придумать оленю имя.

– Но у него уже есть имя! – воскликнула Эмили.

– Да?

– Да, Блитцен! Это мне Санта сказал, – добавила она шепотом.

– О, прости, – сказал я, глядя на оленя. – Конечно, это Блитцен!

Эмили подбежала и обняла меня. Венди засмеялась. Это стало для меня неожиданностью. Я часто обнимал пожилых пациентов, особенно если они переживали тяжелые времена, но это объятие было особенным. Оно подняло мне настроение на весь день. Благодаря ему я понял, что ежедневный контакт с фекалиями, мочой и другими телесными жидкостями стоит того.

Глава 12

На часах было всего лишь 10 утра, а я уже устал. У меня глаза слипались, когда я смотрел на экран компьютера. Три чашки кофе, которые я успел выпить, были просто каплей в океане сонливости.

В 03:00 меня разбудил звонок Роберта, пожилого друга нашей семьи. У его жены Кэтрин уже час было затруднено дыхание, и у нее появились боли в груди.

– Я не хотел вызывать скорую помощь без необходимости, – сказал он. – Мне не хочется тратить их время.

– Роберт, твоей жене действительно нужна скорая помощь, особенно если у нее появились боли в груди, – ответил я.

Последовала пауза. Я вздохнул.

– Ты хочешь, чтобы я приехал?

– Только если ты не возражаешь, – ответил Роберт с явным облегчением. – Я понимаю, что сейчас середина ночи, но я не знал, кому позвонить.

– Конечно, Роберт, я буду через полчаса, – сказал я.

Положив трубку, я стал одеваться. Честно говоря, я сам говорил Роберту и Кэтрин, что они всегда могут обратиться ко мне, если им что-нибудь понадобится. Однако я думал, что они обратятся ко мне по поводу ссадины на локте или пятна на ноге, причем в районе обеда.

Кэтрин было почти восемьдесят пять, и в прошлом она работала директрисой начальной школы в деревне, где мы когда-то жили. Она очень обрадовалась, когда я купил свой первый дом, и пришла в гости с сырно-луковым пирогом и открыткой. Мы ходили к ним в гости на Рождество, и она готовила один из лучших рождественских пирогов, что я когда-либо пробовал.

Накинув пальто поверх пижамы, я сел в машину и поехал к ним. Роберт открыл мне дверь. Он, казалось, постарел с нашей последней встречи, хотя у меня, только что вылезшего из кровати, наверное, тоже вид был странный.

Кэтрин выглядела ужасно. Она была гордой женщиной, которая никогда не появлялась перед гостями без макияжа, и если она предстала передо мной в таком виде, это значило, что ей действительно было очень плохо. Я понял, что нужно делать, еще до того, как достал свой стетоскоп. Они думали, что я сотворю чудо и сделаю так, чтобы Кэтрин не пришлось ложиться в больницу, но я, к сожалению, не был волшебником.

Скорая помощь отвезла Кэтрин в больницу. Я сказал Роберту, чтобы вечером он обязательно зашел ко мне на ужин. Когда я вернулся домой, была половина пятого – слишком поздно, чтобы ложиться в постель, но слишком рано, чтобы делать что-то еще. Я решил отправиться на пробежку, чтобы скоротать время. Стояло холодное темное декабрьское утро, я бежал по зловеще притихшим улицам, ощущая себя единственным бодрствующим человеком в мире.

Теперь, сидя за столом и просматривая список пациентов, я жалел, что не лег спать, когда у меня была такая возможность. Хуже всего было то, что после утреннего приема меня ждала фотосессия. Что ж, фотосессия – это громко сказано, но меня должны были сфотографировать в нескольких позах в разных местах клиники.

Это было частью нашей новой инициативы, направленной на то, чтобы люди, имеющие трудности с обучением, привыкли к сотрудникам больницы еще до встречи с ними. Таким людям трудно находиться в новой обстановке с незнакомыми людьми, поэтому, когда они регистрируются в нашей клинике, мы присылаем им фотографии их врача и медсестры.

Идея состоит в том, чтобы пациенты привыкли к нашему облику еще до консультации и знали, чего ожидать.

Все началось в прошлом месяце, когда родители привели в клинику девочку, испытывающую серьезные трудности в обучении и страдающую расстройством поведения. У ребенка была высокая температура