Письмо Россетти - Кристи Филипс

– Как мило с вашей стороны, – заметила Рената, но искренности и теплоты в ее голосе не было.

Она повернулась к двери в столовую и подозвала официанта в униформе. “Боже ты мой, – подумала Клер, – да у них и слуги имеются”. Рената отдала официанту пакет и велела отнести на кухню.

– Жаль, что моя старшая дочь, Джульетта, не может познакомиться с вами. Она сейчас в Риме, учится в университете. Эти современные молодые девушки хотят быть независимыми. Но я сказала Джульетте: ты должна обзавестись детьми, пока еще молода. Не откладывай в долгий ящик, в двадцать пять лет – это самое позднее. Ей уже двадцать три, и я начинаю беспокоиться. Тут нечего долго ждать, иногда женщины так поздно рожают первого ребенка, что сразу и не поймешь, доводятся ли они ему матерью или бабушкой.

Клер нахмурилась. Господи, неужели она намерена талдычить об этом весь вечер? Неужели Джанкарло стоит всех этих мучений и унижений?

Рената в тот момент тоже подумала о сыне. Покосилась на старинные напольные часы, они как раз пробили четверть.

– Джанкарло уже должен быть. Слишком много работает, как и его отец. На фирме все держится на нем. В настоящее время они разрабатывают большой и сложный проект в палаццо возле Академии.

– По поставке туда еды?

– Нет, по реставрации, разумеется. – Рената улыбнулась, поняв, что навело Клер на эту ошибочную мысль. – Ну да, конечно. Вы же познакомились с ним в траттории. Он не говорил, чем на самом деле занимается?

– Нет.

– Наш Джанкарло никакой не официант. Просто иногда помогает своему другу Серджио, владельцу заведения. Джанкарло архитектор.

В голосе ее звучала безграничная гордость за сына, как бы подразумевавшая, что Клер ему просто не пара. Нет, он определенно не стоит всех этих унижений, подумала Клер.

И тут на ступеньках появился Джанкарло, он слегка запыхался и раскраснелся и выглядел еще красивей, чем всегда. Эти волосы! Сочетание вьющихся длинных прядей с изящно сшитым итальянским костюмом смотрелось восхитительно. Джанкарло был просто нечеловечески хорош собой и обладал того рода обаянием, что особенно заметно здесь, в его естественной среде. И все три женщины сразу же повернулись к нему, словно цветки к солнцу. Неужели он не стоил нескольких минут унижения?…

Джанкарло поздоровался с матерью, нежно чмокнул ее в щеку, затем взял Клер за руку.

– Простите, что опоздал. Страшно рад, что вы нашли время навестить нас. Надеюсь, мама оказала вам достойный прием.

Клер выдавила нечто отдаленно напоминающее “да, конечно” и почувствовала на себе взгляд Ренаты. Та смотрела на нее с любопытством и одновременно настороженно. Взгляд львицы, надзирающей за своими котятами.

ГЛАВА 12

– Почему же вы не сказали вчера, что работаете архитектором? – тихо спросила Клер у Джанкарло, когда вино разлили по бокалам.

– Не хотел выглядеть так, словно изо всех сил пытаюсь произвести на вас впечатление. И еще хотелось знать, согласитесь ли вы принять приглашение, думая, что я…

– Что вы простой официант?

– Да, – улыбнулся Джанкарло.

И Клер почувствовала, как затрепыхалось у нее сердце.

Она вздохнула и оглядела огромную комнату, где они обедали. Высокие потолки в барочном стиле, свечи на столе, откуда-то издалека доносится музыка Вивальди, вокруг, точно тени, скользят официанты. Помимо Маурицио и Ренаты на званом обеде присутствовала Габриэлла, а еще четыре профессора, прибывшие на конференцию, и младшая сестра Джанкарло Стефания, которую посадили рядом с Гвен.

Лишь один момент портил этот замечательный вечер. Прямо напротив Клер сидел за столом человек, которого ей меньше всего хотелось видеть. Эндрю Кент собственной персоной. Его появление в доме Бальдессари стало для нее неприятным сюрпризом. Джанкарло, познакомив гостий с сестрой, устроил им небольшую экскурсию по дому. А вернувшись в гостиную, Клер так и застыла на пороге, увидев, что ее враг мило беседует с Маурицио. Последний поманил девушек к себе.

– Мы уже имели удовольствие познакомиться, – заметил Эндрю с ироничной, но беззлобной улыбкой. – Хотя без всяких формальностей.

Клер тоже попыталась выдавить улыбку, а сама уже подумывала об удобном предлоге покинуть гостеприимный дом, но Кент спросил:

– Маурицио сказал, что вы изучаете Венецию семнадцатого века. Какова тема вашей диссертации?

– Ну, э-э, я изучаю активизацию пиратства в Адриатике и… э-э… миллионы различных отрицательных воздействий на перевозку грузов морем в Венеции.

– Миллионы? Неужели одного пиратства недостаточно?

– Да, пираты, конечно, сильно доставали мореходов.

– Я так и думал. – Он отпил глоток шампанского, долго смотрел в пол. Потом поднял голову и заглянул ей прямо в глаза. – Считаете, это может пролить свет на тогдашнее положение населения?

Он снова смеялся над ней. Краска бросилась в лицо Клер, и она, снедаемая злобой, силилась придумать достойный ответ, который бы обозначал ее неудовольствие и одновременно был бы достаточно вежлив. К счастью, Рената пригласила гостей за стол до того, как она успела сморозить какую-нибудь очередную глупость. Джанкарло подвел ее к столу и усадил рядом с собой. Усевшись, Клер увидела, что Эндрю Кент разместился как раз напротив. Она старалась не смотреть на него, целиком сконцентрировать все свое внимание на Джанкарло. Это было совсем не трудно, она не уставала любоваться его профилем.

– Но почему? – спросила Клер. – Зачем вам понадобилось притворяться кем-то другим?

– Венеция – город маленький, – ответил Джанкарло. – Здесь все меня знают, знают мою семью, мою… ситуацию. И я заметил, что иногда нравлюсь людям по причинам, не имеющим ко мне никакого отношения. Впрочем, венецианцы во все времена были людьми неискренними, – с улыбкой добавил он.

Из скупых его ответов Клер легко сделала простой вывод. И живо представила себе бесконечную процессию потенциальных невест, матери которых посылали их на завоевание цитадели Бальдессари, где мужским представителем этого почтенного рода был красавец Джанкарло. Переживания людей красивых и богатых обычно не трогали ее, но откровения молодого итальянца убедили, что порой и он чувствовал себя одиноким и почти несчастным, и это только добавило ему очарования.

Он также оказался блестящим собеседником. Они говорили о его работе – уже два года Джанкарло трудился в архитектурной фирме, специализирующейся на реставрации старинных зданий и сооружений, – затем о работе Клер (она с ходу сочинила несколько занимательных пиратских историй). Затем обсудили проблемы проживания в Венеции (бесконечные наводнения, туристы), преимущества жизни в Венеции (почти полное отсутствие автомобилей) и извечный вопрос о том, как долго еще просуществует Венеция с учетом глобального потепления и повышения уровня вод в морях и океанах.

– Неужели итальянское правительство совершенно об этом не задумывается? – возмутилась Клер.

– Всякий раз, как только задумывается и решает, что предпринять, мы избираем новое правительство. И оно начинает рассматривать все заново, – с улыбкой сказал Джанкарло. – Создался даже оборот речи, который вы наверняка оцените. “Передавать ведро”.

Тут к ним обратилась Рената и задала Джанкарло вопрос о том, как продвигаются дела по реставрации в палаццо. Клер знала итальянский, довольно бегло говорила на нем. Но понять венецианский акцент могла не всегда. А потому даже не стала прислушиваться к беседе, которую повели между собой Джанкарло, его мать и Габриэлла Гризери.

По всей видимости, Рената всеми доступными средствами пытается помешать их дальнейшему сближению, подумала Клер. И сразу спохватилась: все это время, что они сидели за столом, она старалась не смеяться слишком громко, не склоняться слишком близко к красавцу Джанкарло, воздерживалась и от прочих штучек, к которым могла прибегнуть – или прибегала – сто лет тому назад, еще до того, как начала встречаться с Майклом. К кокетству, довольно, впрочем, невинному, и так далее. Джанкарло был очень внимателен к ней, и это вдруг показалось ей странным. Он не походил на мужчин, которые нахально ухлестывают за приглашенной на обед девушкой. И Клер решила: если она действительно нравится ему, он не станет обращать внимания на то, что думает по этому поводу его мамаша.

Джанкарло продолжал говорить с Ренатой, и настроение у Клер упало. Что, если интерес Джанкарло к ней продиктован какими-то более обыденными причинами? Пока что он не проявил себя с романтической стороны. К тому же Маурицио сказал, что это он попросил Джанкарло пригласить их к себе в дом. И появление Джанкарло в гостинице, на следующее утро после их знакомства, объясняется тем, что он просто выполнял желание отца. Как она не подумала об этом прежде?

Но она вспомнила, как Джанкарло смотрел на нее, когда она спускалась по лестнице в вестибюль, и глаза у него были такие… влюбленные. Или ей просто показалось? В конце концов Клер решила, что ни в чем не уверена. Да и немудрено – она так давно не встречалась с мужчинами, что разобраться, нравится ему или нет, просто не в силах.