Бронепоезд. Огненный рейд - Руслан Мельников

Это жалкое подобие Форпостовской Стенки явно должно было защищать от болотных тварей. Такую тройную преграду никакой слизень не перелезет и не перепрыгнет. Скорее уж насадится на нее вмертвую. Впрочем, фортификация могла остановить и людей. По крайней мере, в частоколе имелись узкие, плотно закрытые изнутри стрелковые бойницы. А ведь по слизнякам, как уже понял Егор, стрелять бессмысленно.

Частокол длиннющим вытянутым полукругом огораживал небольшую станцию с переходным мостом посередке и часть примыкавших к станции путей. За защитной оградой вплотную к железке жались невысокие хибарки и навесы. То ли склады, то ли сараи, то ли жилые помещения. Понять было трудно: из-за частокола торчали только покатые и плоские крыши. На мосту высилась этакая крытая «голубятня», обложенная пухлыми мешками. Наблюдательный пункт или пулеметное гнездо.

Ближайшие подступы к частоколу были зачем-то засыпаны песком, золой, угольной пылью, щебенкой, кирпичным крошевом и мелким, перемолотым мусором. И нигде не видать ни одной живой души. Вероятно, аборигены успели попрятаться за своей оградой.

Но место-то, вне всякого сомнения, обжитое! Вон и дымок над крышами вьется.

Для Егора это оказалось полной неожиданностью: он и предположить не мог, что в провинции, захлестнутой нашествием интродуктов, может теплиться более-менее организованная жизнь. А вот теплилась же…

Собственно, их бронепоезда все это касалось мало. Были бы пути свободны — и он проехал бы мимо придорожного поселения без проблем и остановок. Но беда заключалась в том, что пути оказались перекрытыми. Над рельсами нависали массивные ворота частокола. Под воротами лежала тяжелая заградительная плита. И вдобавок ко всему перед плитой к рельсам были привинчены огромными болтами ржавые железнодорожные башмаки. По паре на каждом.

А ведь это уже не слизень. Такую штуку с путей на ходу не сковырнешь. Колеса, наехав на подобное препятствие, непременно соскочат с колеи.

— Стоп, машина! — приказал Коган.

Заскрипели тормозные колодки. Состав начал останавливаться.

— Всем подразделениям, открывать огонь только по моей команде. Десанту приготовиться к высадке. Готовы?

Экипажи вагонов доложили о готовности.

Поезд остановился в нескольких метрах от запертых ворот. Головная страховочная платформа едва не боднула блокирующую плиту выступающим вперед навесным тараном.

Ворота приоткрылись. Чуть-чуть, самую малость. На рельсы вышел человек. Один. Похожий на гнома низкорослый и ширококостный мужик с обильной сединой в волосах.

«Гном» безбоязненно встал перед бронепоездом. Помахал над головой руками. Оружия у него в руках не было.

«Говорить хочет», — понял Егор.

Незнакомец обогнул справа страховочно-грузовую платформу и бронетепловоз, неторопливо прошелся вдоль вагонов. При этом «гном» внимательно и вроде бы оценивающе разглядывал каждый. Провинциал, похоже, ничуть не беспокоился ни по поводу автоматных стволов, торчавших из бортовых бойниц, ни насчет башенных пулеметов, державших его на прицеле.

Чужак приблизился к штабному броневагону, вдумчиво осмотрел и его, прошелся до сцепки с исследовательским. Бросил любопытствующий взгляд в сторону передвижной лаборатории, но остановился все же возле заднего тамбура штабного вагона и как ни в чем не бывало оперся о шипастый правый борт.

Егор из стрелковой башни, также смещенной вправо, хорошо видел незнакомца через триплексы. Провинциал, склонив голову к плечу, насмешливо оскалился щербатым ртом в крайнюю амбразуру штабного. Затем постучал в запертый бортовой люк.

— Мариночка, дайте звук, пожалуйста, — попросил док, стоявший за спиной девушки и внимательно наблюдавший через мониторы за происходящим снаружи.

Марина щелкнула каким-то переключателем на пульте. Вагон наполнил шум ветра. Из динамиков между мониторами донесся глухой стук кулака о металл.

Ишь ты! Исследовательский вагон, оказывается, оборудован не только мини-камерами, но и скрытыми внешними микрофонами. И весьма притом чуткими микрофонами.

— Здорово, что ли, москвичи. — Голос у чужака-«гнома» был громкий, задорный и веселый, но какой-то наигранно, нарочито веселый. — Вы ведь из столицы в наши края пожаловали, верно?

Штабной вагон, к которому обращался незнакомец, хранил гробовое молчание.

— Ну че молчим, мужики? Я с командиром вашим базары перетереть хочу. Позовите его, что ли? Он в этом вагоне обитает или как?

Провинциал, конечно же, распознал штабной вагон правильно. Отмалчиваться дальше было бы глупо.

— Чего надо? — Ага, а это уже Коган. Приглушенный голос комброна донесся из-за бойницы.

— Поговорить, мил человек. Узнать, куда и зачем путь держите, да и так, вообще…

— А тебе оно надо, куда и зачем мы едем?

Селянин-«гном» пожал плечами:

— Если честно, то не особенно. В чужие секреты и в чужую душу мы не лезем.

— Тогда в чем проблема? Пропустите через станцию, помашите ручкой — и до свидания.

— Оно-то, конечно, можно. — Селянин словно в раздумье почесал затылок. — Но ты для начала все-таки пригласил бы меня к себе в вагончик, а? Чайком побаловались бы да покалякали малость. Чтоб все нормально было, по-человечески. А то говорим как через дырку в сортире.

— Обойдешься, — прозвучал краткий и емкий ответ.

— Э-э-э, — неодобрительно качнул головой провинциал, — а что ж ты грубишь-то, командир? Нехорошо это, когда гость грубит хозяину.

Егор никак не мог понять, издевается над ними «гном» или нет. Вообще-то дядя вел себя весьма рискованно. Запросто ведь мог схлопотать пулю в лобешник. Или…

Или не мог? Или было за ним что-то, о чем они еще не знали.

Глава 31

— Дайте дорогу, — снова потребовал Коган. — Не нарывайтесь.

— И в мыслях не держим, — развел руками селянин. Усмехнулся. — Просто поболтать охота. Когда еще аж из самой столицы важные путники в нашу глухомань пожалуют…

— Нет у нас времени на болтовню, — отрезал полковник.

— Зато у нас его — навалом, — быстро вставил селянин. — Я — здешний староста и комендант. Кличут Иван Лукич. А вы, простите, кто? Не расслышал, с кем имею честь?

— Хватит паясничать, а? — Комброн начинал закипать. — Че ты тут ваньку валяешь, Иван, мать твою, Лукич? Мы торопимся, а вы нас задерживаете. Драки хотите?

— На самом деле — нет, — мотнул головой староста. — Можно ведь обойтись и без нее…

Сказано это было вроде бы вежливо, но в то же время таким тоном, который подразумевал, что можно и не обойтись.

— Если договоримся.

— Договоримся? — Кажется, Коган был скорее удивлен, чем разъярен тем фактом, что кто-то пытается ставить ему условия. — О чем нам с тобой договариваться?!

— А о чем обычно договариваются разумные люди? О взаимовыгодном сотрудничестве.

— В смысле?

— Вы нам — подарочек. Мы вам — дорогу.

— Че-го?! — угрожающе протянул комброн.

— А что? — Староста Иван Лукич сделал наивные глазки. — Вы же из Москвы прикатили. А Москва — она, говорят, богатенькая. Всегда такой была и сейчас, наверное, тоже не бедствует.

«Ох, батя, еще как бедствует!» — с тоской подумал Егор.

— Короче, пошлину заплатите — и езжайте себе спокойно.

— Какую, на хрен, пошлину?! — Вот теперь, кажется, комброн вспылил по-настоящему.

— Известно какую — за проезд. — Староста сохранял невозмутимый вид. — Мы стоим на этой дороге. Вы по нашей дороге едете. Так что платите, уж будьте любезны.

— Ах, по вашей, значит? — недобро процедил Коган.

— Ну не по вашей же.

— Слушай, мужик, в последний раз добром прошу. Освободите путь, откройте ворота, дайте проехать, и никто не пострадает.

Селянин поморщился, неодобрительно качнул головой:

— Узнаю москвичей. Всегда с гонором были. Но сейчас-то вы, ребята, не у себя за МКАД. У нас вы. В гостях. Типа… Как бы…

— Ты не понял, да? — донеслось из бойницы. — Хочешь, чтобы я отдал приказ открыть огонь из всех стволов и разнес на фиг ваш долбаный полустанок?

— Нет, это вы кое-чего недопонимаете, — мягко заметил староста. — Не все так просто, как вам кажется, сынки.

Мягко-то оно мягко. Но вот «сынки» в его устах прозвучало как «сосунки».

— В самом деле? — Судя по хриплому голосу Когана, полковник был уже за гранью. Егор ничуть не удивился бы, если бы комброн прямо сейчас собственноручно пристрелил дерзкого провинциала. — А что тут сложного? Залп из минометов через забор. Добавить из гранатометов — тоже навесиком. Потом прямой наводкой из башенных пулеметов. Крупный калибр ваша оградка не выдержит. Если надо будет — бронетехнику подключим. Ну а десант расчистит пути. Что нам может помешать?

— Две вещи…

Следовало признать, абориген держать себя в руках умел. Доброжелательный тон, ни малейших признаков беспокойства, уверенность в себе и полное отсутствие страха. По крайней мере, внешне.