Бронепоезд. Огненный рейд - Руслан Мельников

Егор, пожав плечами, вдавил кнопку межвагонной связи.

— Исследовательский. Полный расход оперативно-тактического запаса, — доложил он.

— Экипажам вагонов пополнить запасы на базе, — распорядился Коган. — Исследовательский, вас это касается тоже. И впредь, по возможности, никому не допускать перерасхода боеприпасов.

«Вот именно, по возможности! — мысленно усмехнулся Егор. — Немаловажное уточнение. А если такой возможности не будет? Если опять встанем на разбитых рельсах и со всех сторон снова попрут интродукты?»

— Напоминаю, — продолжал комброн. — Наша задача — не вести с партизанами и тварями бои на уничтожение, а прорываться через заслоны.

Последовала непродолжительная пауза. Слабое потрескивание в динамике свидетельствовало о том, что Коган еще не отключился от межвагонной связи, а значит — не закончил. И точно…

— Значит так, боеприпасы экономить, но не расслабляться, — снова заговорил он. — Вряд ли партизаны жили в лесу. Где-то поблизости должна находиться их база. Возможно, мы будем проезжать мимо нее.

Через некоторое время из лаборатории вышла Марина. Задумчивая и молчаливая — видимо, под впечатлением от проведенной на пару с доком вивисекции. На этот раз выбрасывать из вагона останки интродуктов не пришлось. Видимо, все без помех ушло в лабораторные сливы.

— Ну и как твари? — поинтересовался Егор, уступая место у пульта.

— Как всегда, — скупо ответила девушка. — Удивляют.

Ну да, конечно. Чего перед ним разглагольствовать-то: он не док, он не оценит.

Егор пожал плечами. Раз говорить с тобой не желают столь явно, навязываться глупо. Он молча занял место башенного стрелка.

Вскоре выяснилось: Коган как в воду глядел, когда говорил о партизанской базе. В сплошной зеленой стене леса начали попадаться дачные домики с разбитыми окнами. Потом промелькнула заброшенная деревенька из нескольких десятков дворов. И наконец показалась безлюдная станция.

Ржавые пути. Заросшие сорняком платформы. Обветшалое здание небольшого провинциального вокзальчика со сбитой вывеской. Что за станция — не понять. Из-за разросшихся кустов и деревьев оказалось трудно даже определить, насколько большим был поселок.

Безымянный населенный пункт встретил бронепоезд беспорядочной всполошной стрельбой из пустых оконных глазниц.

Похоже, именно здесь и базировались партизаны. И видимо, появления бронепоезда здесь никто не ждал.

— Локомотивная, полный вперед! — велел комброн.

Пули и картечь звякали по броне. Дважды взорвались гранаты подствольников, осыпав вагоны густыми, но безобидными осколками. Прочертил в воздухе дымную дугу реактивный снаряд РПГ, но стрелок оказался никудышным: кумулятивная противотанковая граната пролетела над составом и развалила какую-то деревянную хибару на противоположной стороне железки.

Коган не отдавал приказа открывать огонь, и бронепоезд пронесся мимо станции, так и не сделав ни единого выстрела. Что ж, невидимый противник все равно не высовывался из укрытий, вражеские пули и осколки не причиняли вреда броневагонам, а лимит расхода боеприпасов на несколько дней вперед экипаж исчерпал в прошлой стычке.

Через полтора-два километра стрельба стихла сама собой: партизанская база осталась позади.

Дальше ехали без приключений. Не очень долго, впрочем…

Глава 27

Яркая белая вспышка полыхнула где-то далеко впереди, правее железнодорожного полотна. Диковинное серебристое свечение поднялось выше деревьев, зависло над кронами и раскрасило слепящими бликами воздух, как воду в летний полдень.

Егор прилип к перископу. Что такое? Опять партизаны? Взрыв?

Но чем можно было ТАК шарахнуть? И почему в стороне от железки?

Вспышка тускнела, но не гасла совсем, столб ослепительного света рассеивался, мешался с воздухом, однако не опадал и не исчезал. Наоборот, странное сияние стремительно росло вверх и вширь. Превращалось в волну расширяющейся мерцающей дымки.

Да что за хрень такая, в самом-то деле?! Егор проверил оптику. Нет, перископ вроде в порядке. Но как тогда это объяснить? И чем объяснить?

Дымка быстро надвигалась на них. Впрочем, не только на них. Будто мириады частиц серебряной пыли разносило во все стороны мощной, но совершенно беззвучной взрывной волной. Будто взбухала на горизонте полусфера ядерного гриба, только не зловеще-темная, а белая, блестящая. И без пресловутой грибной ножки.

Загадочные блестки уже достигли железнодорожной насыпи и пересекли ее. Воздух впереди играл и переливался расплавленным и разбрызганным серебром. Сияние искажало очертания окружающего мира. Лес расплывался. Подрагивали и плясали, словно в мареве раскаленного воздуха, железнодорожные пути.

Мерцание шло сплошной, изогнутой в дугу и выросшей уже до самых облаков стеной. Кусок неба, попадавший в странное марево, был как лист скомканной синей бумаги, который все еще мнут и мнут невидимые руки.

Два коротких сигнала сирены нарушили тишину вагона.

— Всем сохранять спокойствие! — снова звучал из переговорного устройства ровный бесстрастный голос Когана. — Локомотивная бригада, малый вперед.

Бронепоезд сбросил скорость, но не остановился. Состав продолжал двигаться навстречу сияющему мареву и словно намеревался протаранить раздувающуюся серебряную полусферу.

У Егора внутри все похолодело.

— Какого черта?! — пробормотал он. — Куда прет Коган?!

— А в чем дело? — Голос Марины тоже был спокойным, деловитым и, кажется, даже немного удивленным. Сначала. Потом стал сочувствующе-насмешливым: — Ах да, ты же в первый раз!

Она развернулась на своем крутящемся стуле и уставилась на Егора с пытливой улыбкой любознательного натуралиста.

— В первый раз что? — Егор лишь мельком глянул на нее и вновь прильнул к перископу.

— Не волнуйся, больно не будет, — заверила его Марина. Ее улыбка стала шире. Девчонка откровенно над ним потешалась. — Оглохнешь только ненадолго, а так ничего страшного не произойдет…

«Наверное ж, ничего, — угрюмо подумал Егор. — Было бы что-то страшное — ты бы сейчас не лыбилась во весь рот, дорогуша».

— Это всего лишь…

«Ну?» — Егор молча ждал продолжения.

— Пе-ре-нос, — сказала, как пропела, она.

— Перенос?

Всего лишь… Егор почувствовал, как потеют ладони. Всего лишь…

— Ага. Первый на маршруте. Но, разумеется, не последний.

— Могли бы заранее предупредить, что ли, — недовольно буркнул Егор.

— О Переносе? — Марина прыснула. — Где и когда он появится — заранее не предугадаешь. А насчет того, что дальние экспедиции осуществляются через Переносы, ты и сам должен быть в курсе.

Ну да, все верно. Егор тоже выдавил из себя вымученную улыбочку. Конечно, он сморозил глупость. Предсказать такие пространственные аномалии — не в человеческих силах. Как и избежать встречи с ними во время экспедиции.

Он снова прильнул к перископу. Воздух серебрился уже совсем близко.

— Экипажу приготовиться к Переносу! — приказал Коган.

Интересно, а как к этому вообще готовятся?

— Оружие к бою!

Ага, теперь понятно как… Егор положил одну руку на спусковой крючок пулемета, вторую — на гашетку автоматического гранатомета. Никто ведь не знает заранее, где окажется бронепоезд и с чем придется столкнуться его экипажу сразу после Переноса.

Сияющая стена надвинулась на них вплотную. Бронепоезд вошел в серебристое марево…

Локомотив и страховочная платформа перед ним, вонзившись в сверкающую муть, исчезли. Совсем.

И первый вагон, прицепленный к локомотиву, исчез тоже.

И второй.

И третий…

За мерцающей дымкой продолжались рельсы, но пропавшей из виду головы состава на них уже не было. А где она тогда была? Скоро, очень скоро это станет известно.

Бронепоезд растворялся на глазах. Вагон за вагоном, платформа за платформой. Состав словно въезжал в чью-то незримую пасть, и пасть эта заглатывала его, как оголодавший пес, не жуя, глотает связку сосисок.

Локомотив, которого больше не было, продолжал тянуть за собой вагоны. Или тяжелые броневагоны вкатывались в Перенос сами собою, двигаясь исключительно по инерции. Егор этого не знал. Это было выше его понимания.

Исчез штабной вагон. Настал черед и их бронированной «сосиски». Егор не удержался. Прикрыл глаза. Почувствовал несильное сотрясение. То ли весь вагон чуток тряхнуло, то ли его самого. Уши заложило, как во время резкого погружения на большую глубину.

В следующий миг, устыдившись своего страха, он все же открыл глаза.

Местность вокруг разительно изменилась. Только что по обе стороны железки сплошной стеной стояли леса. А теперь сквозь широкие просветы между редкими корявыми и низкорослыми деревьями виднелась водная гладь, покрытая ряской и густо поросшая камышами. То ли озера, то ли болота… Пожалуй, все же болота. От воды на железнодорожную насыпь, основательно укрепленную бетонными плитами, наползал туман. Не так чтоб очень густой, скорее легкая молочная дымка, почти не препятствующая обзору.