Повелитель Рун. Том 3 (СИ) - Сапунов Илья

Жених из Последней Песни был зол не меньше своего отца, ведь на его невесту позарились прямо перед свадьбой, что не могло не бросить тень на его репутацию и положение. Поэтому молодой воин согласился на вызов без малейших сомнений.

Хотя никто этого прямым текстом не говорил, но все прекрасно понимали, что как вождь Последнего Вздоха, Канто не мог желать Гото победы, из-за проблем, которые она принесет. Отец и сын сильно повздорили перед поединком, и когда схватка состоялась… Гото победил, но в порыве ярости, случайно убил своего соперника. Худшего исхода боя и быть не могло.

В безумном гневе, вождь рода Последней Песни поклялся могилами предков, что если свадьба Гото и Каны состоится, то он не посмотрит на традиции и сделает все возможное, чтобы собрать союзников, и уничтожить сначала племя Последнего Рассвета, а потом и Последнего Вздоха. Если же её не будет, то отвечать за смерть его сына будет только Канто и его род.

Решение было непростым. Последний Рассвет был не тем племенем, которое могло легко проглотить угрозы, но в этот раз после долгого обсуждения и споров, их старейшины с вождем решили, что не позволят Кане выйти за Гото. В конце концов, за Песней, по их мнению, была правда, к тому же, еще совсем недавно они собирались породниться, и, если бы не выскочка Гото, все бы закончилось по-другому.

В итоге, оскорбленными оказались все: отец, что потерял сына, отец, что не смог выдать дочь замуж, и отец, сыну которого не засчитали результат поединка чести. Собрание племен закончилось катастрофой.

Ниито не стал рассказывать все подробности того конфликта. Дорен узнал только, что война с родом Последней Песни продолжалась целых полтора года. Множество сильных воинов погибло во время столкновений, в том числе и отец мальчишки. Помимо этого, погиб старший брат и еще один сын Канто, он был старше Докато и всего на год младше Гото. Апогеем войны стала дуэль вождей, в которой глава Песни получил смертельное ранение, а Канто заявил, что снимает с себя полномочия, и поклялся предками, что ни он, ни его потомки никогда не будут претендовать на пост вождя Последнего Вздоха. Старейшины враждебного племени со скрипом, но приняли такой расклад, оба племени очень сильно ослабли за время их столкновений, пострадали все, еще больше смертей привело бы к полной гибели племен. Так все и закончилось.

— А дочь вождя Последнего Рассвета по-прежнему не может выйти замуж, потому что, хоть племена и ослабли, у них все еще остается внушительная сила. А в этом вопросе старейшины обоих племен солидарны — женщина, частично виновная в таком количестве смертей, не должна достаться кому-то другому, — так Ниито и закончил свой рассказ.

Дорен про себя вздохнул. Конечно, наверняка, многое мальчишка узнал и подслушал из разговоров взрослых, но скорее всего по большей части все именно так и было.

«А я еще удивился, что его называют старейшиной, хотя он еще недостаточно стар и вместе с остальными ходит на охоту. А оно вот как все получилось. И теперь мне очень интересно почему у них в названиях племен фигурирует слово Последний.»

Парень не стал спрашивать у мальчишки еще и это, тот и так рассказал ему довольно много. Дорен плавно перевел разговор на тему охоты, и как бы между делом стал делиться полезными советами. Ниито внимательно слушал и явно старался все запомнить, оставшийся сиротой мальчишка совсем не хотел отставать от сверстников. Канто, как мог приглядывал за ним, но упрямый юнец отказывался от любой помощи, стараясь всего добиться сам. И согласно обычаям рода, заставить его принять новую семью никто не мог, пока он был способен жить самостоятельно. И юнец, к его чести, до этого времени худо-бедно справлялся, много работал, чтобы получить право на еду, кров и воду.

Разговор оказался продуктивным, но в итоге, они решили возвращаться. Кровь из туши оленя уже стекла, и Дорен с легкостью взвалил её себе на плечо.

— А ты вроде бы и не слабак, новичок, — мальчишка оценивающе оглядел парня с ног до головы. — Ладно, позволяю тебе донести трофей до лагеря.

— Как скажешь, — парень усмехнулся, последние крохи раздражения на Ниито окончательно рассеялись.

Они неспешно двинулись назад, благо они забрели в лес не слишком глубоко, и обратный путь занял не так уж и много времени. Возможно, если бы их отряд и был больше, охоту можно было бы продолжить, но учитывая, что напарником Дорена был двенадцатилетний мальчишка, вопрос об этом даже не стоял.

Подобравшись к окраине леса, парень внезапно остановился и с сомнением посмотрел на Ниито.

— Что? — тот сразу подозрительно сжался.

— Да вот думаю, а не слишком ли ты слабый.

— Что?! Я очень сильный для своего возраста! — юнец, не ожидавший такой наглости, зашипел как разъяренный кот.

— Да ну? Что-то я сильно сомневаюсь, — свободной рукой Дорен с «сомнением» погладил подбородок.

— Не веришь моим словам? — парнишка стал буквально надуваться от возмущения.

— А что слова, сказать что угодно можно. Доказать сможешь? — Взгляд юноши был полон сомнений.

— Легко! — Ниито ударил кулаком себя в грудь. — Вызывай на бой если не боишься.

— Ну, это совсем несерьезно, все-таки я заметно старше, в таком поединке нет чести, — Дорен хмыкнул.

— А что тогда мне сделать?! — малец был заметно раздражен внезапными нападками.

Целую минуту парень думал, задумчиво хмурясь, а потом «внезапно» нашел решение.

— Да хотя бы донеси эту тушу до лагеря, — он встряхнул оленя на плече.

— Ха! Проще простого! — Ниито откровенно завелся, легко поддавшись на провокацию.

Посмеиваясь про себя, Дорен сохранил внешний серьез и аккуратно переложил тушу на плечи мальчишки. Конечно, если бы перед ним был обычный ребенок, он бы ни за что подобного не сделал, уж слишком большим был вес добычи. Однако кочевники, живущие в этом странном, лишенном маны месте, неизвестно откуда набирались огромных сил, и были физически крайне развиты. Поэтому парнишка не рухнул под тяжестью оленя. Несмотря на то, что его ноги на секунду предательски подогнулись, он почти сразу же скрипнул зубами и гордо выпрямился.

— И совсем не тяжело, — Ниито изо всех сил старался казаться невозмутимым.

— Угу-угу, вот как донесешь до конца, так и скажешь, — но парень не давал ему поблажек.

Они вышли из леса и по прямой направились к лагерю. Гордый юнец шел пошатываясь, но при этом не жаловался, лишь тяжело пыхтел под тяжестью ноши. А Дорену лишь оставалось повздыхать про себя.

«Если даже этот пацан способен тащить на себе сто пятьдесят килограммов чистого веса, в ближайшем будущем у меня будут немалые проблемы из-за местных дураков. Внешность Элисы для них слишком привлекательная, мне только кучи вызовов на бой за женщину не хватало.»

Формально, внутри рода мужчины не могли сражаться за чужую жену. Но Дорен опасался другого. В конце концов, по древней традиции, замужней женщине набивали на спине особую символическую татуировку: фиолетовый гиацинт, который начинался с шеи и уходил на спину. Парень уже успел заметить, что этот обычай никуда не делся, на шеях многих женщин были заметны верхушки цветов. У Элисы, по понятным причинам, ничего такого не было и быть не могло. И тут возникала другая проблема, Дорен, всем своим видом показывал, что он полноправный охотник и член рода, а значит, по идее, у его жены должна была быть татуировка. Но её не было.

«Кажется, я сам себя загнал в ловушку. Кто ж знал, что скорее всего нас не убили бы, а просто прогнали за пределы зоны влияния племени. А теперь, некоторым моим словам могут просто не поверить.»

Погрузившись в свои мысли, и время от времени поглядывая на Ниито, Дорен подошел к лагерю.

«Ладно, теперь еще одна мелочь.»

Караульные уже встречали их, и юноша отстал от мальчишки на пару шагов, правой рукой нарисовал у себя на груди особый знак. Воины сразу же заметили его, и коротко переглянувшись, едва заметно кивнули.

— Ниито, ты будешь достойным охотником, род будет рад такой добыче, — один из кочевников одобрительно произнес, когда парнишка подошел ближе.