Четыре танкиста и собака - Януш Пшимановский

В танке на некоторое время воцарилась тишина. Под броней становилось душно… Небо, видное в смотровые щели, побледнело, предвещая зной. Шарик, наевшись свежего мяса, спал. Елень, привыкший философски оценивать события и ничему не удивляться, тоже задремал, клюнул носом, стукнулся головой о броню, проснулся и зевнул. Янек вынул из пулемета затвор, осмотрел его, сдул невидимую пыль и поставил на место.

Каждый по-своему переносил тягостное ожидание. Если бы они с утра пошли в бой, не было бы времени на раздумья. Теперь же, когда стало известно о безуспешной атаке роты, занимавшей позиции на противоположной окраине деревни, воображение рисовало им невеселую картину: сожженные танки, убитые осколками снарядов люди. В тиканьи танковых часов, в легком шелесте ветра, в уплывающих минутах – во всем был растворен страх. Григорий потянулся к огнетушителю и, едва дотронувшись до него, отвел руку. Потом стал было напевать, но тут же умолк. Проверил замок люка, погладил броню.

– Молодец, «Рыжий», – прошептал он и громко добавил: – Василий, видно что-нибудь?

– Когда будет видно, скажу.

Между строениями фольварка через неравные промежутки времени несколько раз охнули минометы, веером разбросав мины по лесу. Семенов видел, как, сменяя позицию, расчет переносит стереотрубу, устанавливает ее в окопчике у акации. Заметил место, где они укрылись, проверил, стоит ли у дороги орудие и немецкий танк, замаскированный крышей дома.

– Ничего существенного. Фрицы нервничают немного.

Снова заговорила советская гаубичная батарея. Между деревьями всплеснулись фонтаны взрывов, снаряд развалил угол каменного сарая. Вначале Семенов считал залпы, но быстро сбился – присоединились новые орудия и огонь усилился. Наконец артиллерия смолкла. Были слышны лишь шум моторов за деревней да длинные пулеметные очереди.

Немцы, видимо, решили начать контратаку. Неожиданно, сбросив маскировку, из укрытия выползли два, а потом еще четыре танка. Поднимая столбы пыли, они двинулись к перекрестку дорог. Семенов закусил губу и убрал руку со спуска. Его так и подмывало выпустить по немцам несколько снарядов. Танки скрылись за домами, деревьями и за завесой пыли.

С юга, теперь уже на большей высоте, снова показались немецкие самолеты.

Василий, усмехаясь, следил за ними и в тот момент, когда они начали менять порядок, готовясь перейти в пике и атаковать, поднял руку.

– Янек, иди сюда, быстро.

Кос быстро проскользнул у основания орудия и встал в башне рядом с командиром.

– Посмотри в перископ. Видишь самолеты?

– Вижу.

– Внимание, сейчас начнут бомбить, – быстро объяснял Василий. – Наши провели артиллерийскую подготовку, но в атаку не пошли. Немцы же на всякий случай вызвали самолеты, но, видимо, не выдержали напряжения и двинулись в контратаку. Это и есть то самое неосторожное движение, о котором ты спрашивал.

Заметив над землей поднятые танками столбы пыли, немецкие летчики приняли их за объект атаки. Самолеты с воем вошли в пике, сбрасывая одну за другой бомбы…

– Это они в своих? – спросил Кос.

– По своим лупят, – радовался Елень, стоявший по другую сторону орудия.

Семенов толкнул Янека в спину:

– По местам! Густлик, заряжай осколочным. Янек, внимательно слушай, а ты, Григорий, заводи мотор и будь готов.

Уже пятый самолет выходил из пике, а шестой стремительно шел в атаку, когда в шлемофонах отозвалась штабная радиостанция.

– «Сосна», «Ель», «Лиственница», внимание!.. Вперед!

Семенов знал, что через минуту последует команда и его танку. Спокойно навел пушку на противотанковое орудие, стоящее у дороги. Было видно, как к нему бегут немцы в пятнистых куртках и занимают позиции.

– «Дуб», «Бук», «Граб», внимание!..

Теперь маскировка была уже излишней, и, прежде чем послышалась очередная команда, раздался выстрел… Сквозь оседающие облака дыма и пыли стало видно завалившееся набок орудие с торчащей кверху оторванной трубой станины. Мгновенно в прицел была поймана акация, с минуту Василий отыскивал миномет и, не обнаружив его, выпустил по дереву один за другим два снаряда. Сердце командира радостно забилось, когда внезапно вверх высоко взметнулся гейзер разрыва.

– Боеприпасы рванули, – прошептал он и громко добавил: – Противотанковым заряжай!

– «Дуб», «Бук», «Граб», внимание! – повторила бригадная радиостанция, и вот долгожданная команда: – Вперед!

– Механик, стоп! – остановил Василий Григория, который уже выжал сцепление и включил скорость.

Семенов развернул ствол в ту сторону, где заметил двигающуюся крышу, секунду отыскивал ее и наконец увидел, что она еще движется, пытаясь занять позицию возле построек фольварка. Василий навел пушку в самый центр соломенной крыши и выстрелил. Крыша дрогнула, сдвинулась в сторону, и из-под нее, как раненый зверь, выполз огромный «фердинанд». Самоходка, пятясь, разворачивалась.

– Подкалиберным заряжай!

– Готово!

Василий старательно высчитал поправку, и как раз в этот момент «фердинанд» остановился на несколько секунд. Поручник воспользовался этим и всадил снаряд прямо в башню вражеской машины. Не дожидаясь результата выстрела, скомандовал:

– Механик, вперед! Полный газ!

Танк рванулся с места, как резвая лошадь, застоявшаяся в конюшне. Они скорее выскочили, чем выехали, из окопа и двинулись на фольварк.

– Янек, бей по амбразурам и окнам!

Кос прильнул к прицелу. Некоторое время в нем мелькали зеленые иглы сосен да верхушки подминаемых танком низких деревьев, но вот в прицеле посветлело – танк въехал в сад. Через смотровую щель Янек увидел, как промелькнули несущиеся вперед соседние танки и между яблонями, за пасекой, показался дом, чернеющий провалами выбитых окон. В глубине его, как глаза кошек в темном подвале, сверкнули искорки пулеметных очередей, Янек тут же открыл по ним огонь и подавил пулеметы противника, столь опасные для движущейся за танками пехоты. Затем он «обработал» два окопа и пролом в стене у самой земли. Но вот танк немного свернул в сторону и между двумя строениями въехал во двор фольварка. Из-за угла выскочил немецкий солдат с фаустпатроном. Короткой очередью Кос уложил его. Падая, немец успел нажать на спуск, и по вытоптанному двору фольварка, словно футбольный мяч, покатился снаряд. Он взорвался, ударившись о груду камней.

Рядом с убитым немцем появился мчавшийся бронетранспортер. Заметив танк, водитель резко затормозил и стал разворачивать машину, а в это время, укрывшись за его броней, два десантника, в покрытых маскировочными сетками касках, строчили из пулемета. Расстояние до бронетранспортера было чересчур мало, чтобы поразить его выстрелом из орудия. Мгновенно оценив обстановку, Семенов приказал механику:

– Тарань!

Саакашвили дал газ, и танк рванулся на вражескую машину. Отброшенный сильным толчком, бронетранспортер, теряя колеса, врезался в каменную стену, а танк, вовремя затормозив, остановился как вкопанный, избежав в последнее мгновение столкновения со стеной.

Неожиданно справа и слева появилось множество серых фигурок: бежали польские и советские солдаты. Они стреляли очередями из автоматов, швыряли гранаты в окна и двери домов, выводили из подвалов пленных. Отдельные группы немцев бежали в сторону леса. Янек знал, что там они наверняка попадут в руки гвардейцев, замкнувших на опушке кольцо окружения.

Он поднял ствол своего ручного пулемета и, слегка нажимая на спуск, выпустил очередь над их головой.

– Тата-та-тата, тата-тата-тата, та-та-та…

– Ты что это вытворяешь? – недовольно спросил Семенов.

– Свое имя выстукиваю, – ответил он с улыбкой. – Ты же сам еще в Сельцах говорил, что я должен научиться.

Группа автоматчиков направлялась к их танку, но неожиданно они повернули, как-то странно замахали руками над головой и бросились врассыпную.

– Да свои же мы, чего боитесь? – с досадой проговорил Григорий и приоткрыл люк, чтобы остановить беглецов. Но едва он успел высунуть голову, как тут же захлопнул тяжелую крышку и растерянно пробасил:

– Проклятая… И меня нашла…

– Что случилось?

– Да ужалила.

– Пуля? – забеспокоился Василий.

– Какая пуля? Пчела. Целый рой броню облепил.

Только теперь все почувствовали в танке запах меда.

Янек через прицел видел, как во дворе фольварка обнимаются и целуются польские и советские солдаты, как в одно место собирают пленных, взятых во время атаки на фольварк, а в другое сгоняют овец, найденных в коровнике. А к их танку ближе, чем на десять метров, никто не решался подойти. Смельчаки, рискнувшие приблизиться, поспешно удирали без оглядки.

– Что же теперь делать? – не выдержал Кос. – Сидим, как в тюрьме. Надо попробовать…

– И не думай, живым не выйдешь, – возразил Елень. – Подождите, я, кажется, придумал…

Густлик набросил куртку на голову, натянул рукавицы, быстро открыл люк и выскочил на броню. Люк захлопнулся, но в танк успели проскочить две обезумевшие пчелы. Они начали сердито жужжать, угрожая танкистам, но вскоре успокоились и забились в угол.