Курьер: Темная Ночь Души - Алексей Павлович Зорин

Лицо Волка посерело от печали. Удивительно, но Алена впервые слышала в его голосе человеческие нотки. Жаль, что все это человеческое заключалось во всепоглощающей безысходной тоске.

— А все из-за того, что этот ублюдок решил, что он выше всех. Что власть в собственном убежище дороже жизни моей Эли.

Волк невидящим взглядом смотрел куда-то сквозь ее фото, наверняка сейчас он видел перед собой лицо мэра города номер сорок два. От этого взгляда Алене стало жутко — в нем не было ни капли жизни. Только смерть.

— Так что на твой вопрос зачем жить у меня есть ответ, — Волк повернулся к Алене: — Чтобы забрать должок у одного самопровозглашенного мэра. Он должен мне одну жизнь.

* * *

Взошедшая было луна юркнула за небоскребы сити, словно пытаясь спрятаться от этого неуютного мира в перине облаков. Даже луна не хочет видеть во что превратился этот мир, подумала Алена. Она не видела луну два года. Два страшных года в мире, в котором увидеть луну означает скорую смерть.

На секунду луна вынырнула вновь, чтобы осветить мертвенным светом застывший город и бросить отблеск на неподвижное лицо Волка, и вновь скрыться уже за другим зданием. Он стоял недалеко от окна, всматриваясь в темноту ночи. В его правой руке был зажат пистолет.

— Они найдут нас? — спросила Алена.

— Наверняка.

— А тот порошок, что ты рассыпал?

— Он собьет след, но надолго ли? Дверь тоже продержится какое-то время. — его голос был абсолютно спокоен и даже бесцветен. Казалось, неотвратимость смерти нисколько не страшит его. — Но потом они ворвутся внутрь. У меня в обойме девять пуль, вряд ли я успею перезарядить. Семь для них, две для нас. Рекомендую такой вид смерти, хотя при желании можешь выбрать другой.

— Значит, это неизбежно?

— Посмотри на мир вокруг, и сама ответь себе на этот вопрос. Все в этом мире когда-то было живым, и где оно теперь? Все поглотила тьма. И нас она поглотит. Шаман это чувствовал. Я чувствую, и ты тоже. Она подбирается со всех сторон, медленно, неспешно, знает, что мы никуда не скроемся. Она заползает под воротник, холодит спину, заставляет волосы подниматься дыбом. Но знаешь самый главный секрет? — Волк повернулся к ней от окна. Неясный отраженный свет, падающий ему на спину, выделял его зловещий силуэт на фоне неба, — Подобное тянется к подобному. Тьме даже не нужно захватывать нас, потому она и так внутри. Она внутри каждого из нас. Просто нужно немного времени чтобы осознать это.

Казалось, в окружающей черноте ночи Волк был сам чернее этой тьмы. Его лица не было видно, но Алена ощущала некие волны, исходящие от него. В них смешивались страдания по ушедшей любви с ненавистью к миру, эту любовь отобравшую. И он принимал эту ненависть, он сам был частью ее.

— Люди говорили о любви, о справедливости. А где она любовь, и где справедливость? Правда в том, что любовь мимолетна, а справедливость лишь способ управления идиотами, которые в нее верят. Иначе в чем справедливость забрать у меня Элю? Скажи мне, где здесь справедливость? — голос Волка дрожал, при этом набирая силу. Он уже с трудом сдерживал эмоции. — Это затертое до дыр слово, с помощью которого манипулируют дураками, которые никому не нужны. Они сидят там, в своем подземелье, и думают, что о них позаботятся, но на самом деле они лишь расходный материал. Никто не шел за кристаллом чтобы помочь этим крысам. Ученый хотел сторговаться со своей совестью, ублюдок мэр планировал использовать его для укрепления власти, мне он нужен как оружие, а тебе чтобы выручить брата. Возможно, только наивный святоша думал, что мы идем делать правое дело. Так что к черту такую справедливость! Все к черту!

Алена впервые видела Волка в таком состоянии. Обычно спокойный, краткий и немногословный, сегодня что-то словно взорвалось у него внутри. Казалось, этот внутренний взрыв запустил некую трансформацию, и сейчас его разум рвал в клочья остатки догм, понятий морали и законов. И от этого становилось еще более жутко.

— И знаешь, я рад что мир умер. Потому что я не хочу, чтобы такой мир существовал! В этом, новом мире, где нет ни любви, ни жалости, я нахожусь на вершине пищевой цепочки. Больше не нужно быть вежливым в очередях, не нужно стесняться высказать свое мнение или влепить в челюсть зазнавшемуся ублюдку. В этом мире есть истинная власть!

Со стороны сити послышался вой, от которого Алену бросило в жар, несмотря на холодную ночь. В этом вое было что-то, что леденило кровь в жилах, заставляло сердце сжиматься, а тело в панике искать место, куда забиться, словно дрожащий от страха кролик. Сделаться меньше, незаметнее, перестать дышать и издавать запахи, понизить температуру тела, раствориться в тумане. Все что угодно, лишь бы не слышать этот леденящий душу вой.

Алена в ужасе посмотрела на Волка, но, казалось, он не слышал вой. Волк был настолько поглощен внутренними переживаниями, что не слышал и не видел ничего вокруг. Ненависть заливала его изнутри, распространяя свои чернильные миазмы в пространстве вокруг. Алена ощущала это кожей.

Вой за окном повторился. На этот раз он раздался гораздо ближе, и ему вторило еще несколько хриплых звериных голосов. Алена поняла — Звери взяли их след.

— Знаешь, что я скажу тебе, курьер… Мы все умрем. Все рано или поздно превратимся в пыль. А жизнь наша — лишь мгновение, — голос Волка звучал хрипло, Алена никогда не слышала раньше в нем такие нотки, — Весь вопрос в том, как ты проживешь это мгновение: как червь, копошащийся в грязи, пугающийся собственной тени, или как венец творения природы, король среди хищников!

Алена услышала, как множество мягких лап взрывают песок под окнами здания. Она словно видела, как влажные носы нюхают их следы, как наливаются кровью глаза зверей. Порошок пока сбивал их с толку, но надолго ли?

— Но мы сейчас жертвы! Вернись в реальность! — громко прошептала Алена.

Казалось, Волк впал в некое подобие транса, Алена была даже не уверена, что он ее слышит. Ей вспомнился Шаман, его предсмертные глаза. Тогда она подумала, что это безумие, но сейчас у нее мелькнула мысль что, возможно, это нечто другое, гораздо более страшное…

— Разве этот мир не прекрасен? — произнес Волк, — Посмотри, какие просторы! Здесь все решает сила! Никакой морали. Никакой вежливости. Никаких законов. Ты сильнее — значит,