Контакт третьей степени - Сергей Москвин

Но вот жуткая скачка закончилась. Гиря завис где-то посредине «топки» или сплетенного из жутких «углей» огромного гнезда. Одно из переплетений исполинской конструкции оказалось как раз перед его глазами, и Гиря, наконец, понял, чем в действительности были источающие свет «угли» – частью железнодорожного полотна. Его окружал клубок из рельсов и шпал, скрученных в причудливые фигуры, а затем сплетенных между собой. Причем скручены были не только стальные рельсы, но и деревянные шпалы! Не переломаны, а именно скручены, подобно мягкой оловянной проволоке. И рельсы, и шпалы искрились в темноте, наполняя внутреннее пространство нереальным зеленым светом. В этом свете медленно двигались призрачные тени. Они неумолимо надвигались, пока не заполнили собой все видимое пространство. Шевелящиеся студнеобразные тела, гипертрофированно длинные лапы, отвратительные слепые морды, на некоторых вообще не было глаз, зато у всех без исключения из щелевидных ртов торчали длинные языки с одинаковыми скорпионьими жалами.

В какой-то момент перед глазами Гири появилась иная тварь, больше похожая на огромную жирную медузу с бесчисленным множеством колышущихся щупалец. Тварь приподнялась на них и изогнулась, как выгибается изготовившаяся к атаке змея, прежде чем вонзит в жертву ядовитые зубы. Но у появившейся твари не было зубов – только щупальца, покрывающие со всех сторон ее уродливое тело. Они стали скручиваться и сливаться между собой, как соединяются капли расплавленного олова, пока не превратились в одно. Сросшееся щупальце покачалось перед лицом Гири, словно прицеливаясь, потом скользнуло ему на грудь, опустилось ниже и, разорвав одежду, вгрызлось в живот. Наверное, если бы его проткнули раскаленным прутом, это было бы не так больно. Гиря не закричал только потому, что не смог набрать в грудь воздух. Но это оказалось только начало. Когда по щупальцу, как по трубке, в рану потекла мерцающая зеленая жидкость, чудовищная, ни с чем не сравнимая боль затопила все тело. Из пор вместе с потом хлынула обжигающе горячая кровь. А потом Гиря увидел, как с его пальцев стекает расплавленное мясо. Со всех сторон к нему бросились ожидавшие этого момента адские создания, ловя срывающиеся капли растекающейся плоти своими увенчанными шипами длинными языками. Последнее, что заметил Игнатов, прежде чем его вскипевший мозг не разорвал череп, это огромная дыра на месте живота, через которую был виден позвоночник и обнажившиеся тазовые кости.

Бойцы постепенно приходили в себя. Когда пройдет шок, они первым делом спросят, что делать дальше. Последние несколько минут Дмитрий и сам размышлял над этим вопросом, но не находил ответа. Ситуация, в которой оказалась группа, не имела ничего общего с его прошлым боевым опытом, поэтому ни один из опробованных вариантов не годился для ее разрешения.

– Чего делать будем, Чугун? – повторив вслух его собственные мысли, спросил Жила. Это произошло даже раньше, чем можно было ожидать.

Дмитрий мысленно усмехнулся: по крайней мере, парни быстро восстановились. Хоть что-то отрадное в сложившемся положении.

– Сначала надо понять, что произошло, – ответил он.

– А чего тут понимать?! – вспылил Жилин. – Нас обстреляли! Гиря пропал! Глухарь вообще сбежал!.. Глухарь!!! – во весь голос крикнул он в темноту.

Разведчики, и в их числе Дмитрий, обратились в слух, но не услышали в ответ ничего, даже эха. Хотя эхо, казалось бы, обязательно должно было прозвучать в пустом тоннеле.

– Так как, Чугун? Что скажешь? – снова обратился к Дмитрию Жилин.

Дмитрий вздохнул: ему все-таки не уйти от ответа. Но тут неожиданно заговорил Злобин, озвучив один из вариантов, который незадолго до этого отверг Дмитрий:

– Выход один: прорываться к воротам.

– Постой. А как же ребята?

Злой прямо глянул в глаза Дмитрию.

– Ты думаешь, они еще живы?

После того, что он увидел в тоннеле, Дмитрий вовсе не был в этом уверен. Но одно дело сомневаться, а другое – безоговорочно признать гибель пропавших товарищей.

– Глухарь наверняка жив, – сказал он. Но поколебать позицию Злобина ему не удалось.

– Даже если так. Но отправиться сейчас на его поиски значит подвергнуть риску всю группу. Нашего боезапаса хватит на одну схватку, не больше, максимум на две. Потом нас можно будет брать голыми руками.

«Щупальцами», – мысленно поправил Злобина Дмитрий, но вслух ничего не сказал. Приняв его молчание за знак согласия, Злой уверенно закончил:

– Поэтому я повторяю: нужно прорываться в лагерь.

– Я под пули больше не полезу, – внезапно заявил Жила, попятившись назад.

Именно это заявление помогло Дмитрию принять окончательное решение. Взглянув в побледневшее лицо Жилина, увидев его суетливо бегающие глаза, он понял, насколько испуганы его бойцы. Даже Злой с Фаготом, которые стараются замаскировать свой страх. В таком состоянии в дышащих смертью тоннелях их ждет верная гибель, а заодно и его с Ольгой. Злой прав: сейчас они просто не в состоянии противостоять опасности, которая здесь подстерегает буквально на каждом шагу.

– Возвращаемся в лагерь, – объявил Дмитрий о своем решении. – Фагот расчищает проход. Думаю: шести гранат как раз хватит. Затем рывком достигаем ворот. До них метров тридцать, не больше. – Он повернулся к Жиле: – Если все сделаем быстро, под пули никто не подставится.

Жила, а вслед за ним и остальные разведчики утвердительно кивнули.

Дмитрий нашел взглядом Ольгу. Она стояла чуть в стороне, нервно покусывая губы.

– Придется бежать и очень быстро. Справитесь?

– Справлюсь, – она тоже кивнула, после чего сняла с плеча и взяла в руки автомат Глухаря.

– Собираетесь стрелять?

Ольга с вызовом посмотрела на Дмитрия.

– А вы думаете: я никогда не стреляла?

Он вздохнул. Стрелять в тире или даже на стрельбище по неподвижным мишеням – это одно, а вести в движении огонь по стреляющим в тебя противникам – совсем другое.

– Смотрите, не попадите ни в кого из наших.

– Постараюсь, – Ольга демонстративно щелкнула предохранителем, переведя флажок в режим автоматического огня.

Она явно не восприняла предупреждение всерьез.

– Значит, так, товарищ майор! – повысил голос Дмитрий. – Во время движения держаться рядом со мной. Огонь открывать только по команде. Ясно?

Красивые глаза Ольги гневно сверкнули.

– Так точно, товарищ лейтенант!

Она относилась к тем женщинам, которые в гневе становятся только краше. Ничего, пусть сердится. Лишь бы не наделала ошибок.

– Всем проверить оружие. Фагот, готов?

– Готов! – Кожевников выразительно встряхнул свой шестиствольный гранатомет и ласково погладил его своей широкой ладонью.

– Тогда вперед. Мы за тобой.

С решимостью танка гранатометчик бросился в темноту. Обе его руки были заняты гранатометом, поэтому Дмитрию пришлось бежать рядом, освещая Кожевникову путь своим фонарем. С другой стороны Фагота прикрывал Злой с неизменной снайперкой в руках. Ольга и Жила держались позади передовой группы, отставая на несколько шагов, чему Дмитрий был только рад.

Остронаправленный луч выхватил из темноты какую-то металлическую конструкцию, которой прежде в тоннеле не было, и Фагот сейчас же нажал на спуск. Пронзительно свистнула вылетевшая из барабана реактивная граната, и в глубине тоннеля лопнул огненный пузырь. Фагот немедленно выпустил вслед за первой вторую гранату и сразу после взрыва снова бросился вперед. Дмитрию показалось, что перед ним что-то движется, но это оказались всего лишь клубы дыма, поднимающиеся к потолку в свете его фонаря. Потом он увидел опрокинутый металлический треножник и валяющийся рядом с ним на полу автомат, не «Абакан», какими были вооружены его разведчики, а «калаш», последней, «сотой» серии. Тут же валялись десятки стреляных гильз – пол оказался буквально усеян ими. Пока Дмитрий на бегу разглядывал гильзы, в глубине тоннеля сверкнула молния, и раздался уже знакомый ему электрический треск, предшествовавший появлению зеленого пламени. Дмитрий молниеносно вскинул автомат, но еще до того, как его палец нажал на спуск, Фагот выпустил в сторону полыхнувшей молнии все четыре оставшиеся гранаты. Они рванули практически одновременно. В лицо Дмитрию ударил порыв обжигающе горячего воздуха, вслед за которым по тоннелю прокатился низкий грохот. Стены задрожали, а по потолку побежали расширяющиеся трещины. Фагот, как загипнотизированный, уставился на них. Он еще ничего не понял.

– Назад! – подскочив к гранатометчику, Дмитрий толкнул его обратно в темноту, прочь от разваливающегося на глазах потолка, с которого уже начали сыпаться куски отколовшегося бетона.

Несколько острых осколков ударили Дмитрия по спине, камень размером с кулак расцарапал щеку, и уж совсем здоровенная глыба, способная снести голову, разбилась о пол менее чем в шаге от него. Он едва успел выскочить из опасной зоны, как начавшийся камнепад превратился в настоящий обвал, а еще через секунду обрушившийся сверху многотонный пласт земли и камней наглухо закупорил тоннель.