ПМС: подари мне счастье - Марина Порошина

– Лера. Лера, о чем ты думаешь?

Голос Валерия отвлек ее от приятного любования собственным совершенством и предусмотрительностью. И Лера, вместо того чтобы подать партнеру положенную реплику про чудную погоду, прекрасный вид и дивный закат, честно ответила:

– Я думаю о том, что мои джинсы стоят пятьсот долларов. Вот скажи, это заметно со стороны?

– Что? – опешил Валерий. – Что ты думаешь о джинсах или что они стоят полтыщи баксов?

– Да ладно, не грузись, – пожалела его Лера. – Давай еще раз. О чем я думаю? Я думаю о том, что ты собирался мне сказать. Ты поговорить хотел – давай говори.

Валерий покрутил головой, полюбовался пляшущими на воде солнечными зайчиками, изучил скатерть – безупречно чистая! – вздохнул, поднял глаза на Леру и сказал:

– Я не с этого хотел. Ну раз ты начала про деньги. В общем, я тебе все наврал. – И опять замолчал.

– Наврал – и ладно, – не удивилась Лера. – Дело житейское. А про что конкретно наврал – ты не женат? Или тебя зовут не Валерий? Или ту яхту ты угнал, чтобы нас покатать?

– Про фирму свою наврал. Машины которая перегоняет. Нет, фирма есть, но это так—дело шестнадцатое. Понимаешь, я богатый человек, – и улыбнулся как-то невесело, вроде скривился.

– Да я тоже вроде не нищая! – удивилась наконец Лера. – И что?

– Нет, ты не понимаешь, я очень богат. Деньги – это моя работа. Я их люблю. Но не в этом смысле… – запутался Валерий.

Лера ждала с интересом – такого поворота даже она не ожидала.

– Деньги – это мое дело в жизни, моя самооценка, я умею делать деньги лучше других. Мне это интересно. Без денег я – никто.

– Валер, это здорово, без денег я тоже не люблю. Деньги – не зло, зло так быстро не проходит. Ты мне сказать-то что хотел? И что наврал? – Лера искренне недоумевала. – Господи! Ты их что, украл?!

– Обижаешь! Все как в передаче «Сделай сам!». – Валерий еще раз вздохнул – и решился: – Я после армии служил в КГБ, как дед, он всю жизнь в госбезопасности. И тогда все было нормально, как у всех: работа – зарплата – почет – уважение. Потом все быстренько развалилось, на нас навесили всех собак, я ушел. Неприятно, когда на тебя выливают чужие помои: все беды в стране от чекистов, всем покаяться срочно и переквалифицироваться в правозащитники. А я в комитете, между прочим, служил в аналитическом отделе первого главка: внешняя разведка, промышленный шпионаж. И заметь, не мы у них шпионили, как раз наоборот. Тогда у нас еще было за чем шпионить. В общем, плюнул, ушел, создал банк – ну, не сразу, конечно, но, в общем, я теперь председатель правления Уралавтобанка, слышала о таком?

Лера помотала головой и с опозданием подумала: «А что тебе стоило покивать, ворона? Человек так гордится, а ты.»

– И с тех пор деньги стали неотделимы от меня. Я не понимаю, кому нужен я, а кому мои доллары. Точнее, я уверен, что отдельно от своих денег я никому не нужен. Вроде раковины, из которой достали и съели устрицу, – она же некрасивая, ее просто выкидывают. И знаешь, женщины все мгновенно определяют. В общем, я давно ни за кем не ухаживал. Мне теперь кажется, что до тебя я вообще ни за кем не ухаживал – по молодости некогда было, а потом. Потом женщины стали ухаживать за мной. И тут ты. Ты же не знала, кто я.

– Я не смогла определить, – покаялась Лера. – Твоя гавайская рубаха все затмила.

– Да не знал я, в чем в поезде ходят! – смешно всплеснул руками Валерий. – Сто лет в поездах не ездил, а тут так выспаться захотелось, в тишине посидеть, в окно поглазеть, черт возьми, так достало все! Взял два билета в СВ, чтоб без попутчиков, собирался впопыхах, утром еще на работу заехал. В джинсах, думал, жарко, в брюках глупо. А рубаху я в Таиланде купил, для смеха. Кстати, мы там со Степанычем, с твоим Городничим, отдыхали.

– Жена тебе не помогала собираться? – не удержалась Лера от вечного и банального дамского вопроса. Она поняла, что сейчас эта реплика будет уместна, и не ошиблась. Да, она умела чувствовать партнера.

– Мы редко видимся, – терпеливо пояснил Валерий. – В нашей квартире две половины, «М» и «Ж». На мою она не заходит, мало ли что лишнее узнает, придется реагировать, а я ей слишком хорошо плачу за спокойную семейную жизнь.

– А может, предположим невероятное, она тебя просто любит? – справедливости ради усомнилась Лера.

– А за что ей меня любить? Я невнимательный, скучный, занят вечно. У нас нет общих интересов. Ее подруг я не выношу. О чем с ней говорить – не знаю.

– У вас же сын.

– Это у меня сын, – отрезал Валерий, и возле губ сразу легла жесткая складка. – У меня сын. А у нее так – проездной билет в обеспеченную жизнь. С полутора месяцев – няня. Он няню и звал сначала мамой, очень была приятная женщина, а жену – по имени. В шесть лет определила его в теннисный интернат на Кипре. Язык там, видите ли, хорошо дают. Год назад в Англию перевели, отличный частный колледж. Парень плачет по телефону, домой рвется. Но я же не могу! А она не хочет!

В голосе Валерия прозвучала почти ненависть, и это Леру возмутило:

– Врешь ты все! – Не вовремя подсунувшийся с тарелкой официант отскочил от их столика и твердо решил больше к этой парочке не приближаться, пока сами не позовут. – Вот тут ты точно врешь! – Валерий смотрел на нее округлившимися глазами – такой бурной реакции он явно не ожидал. – Почему не можешь? Некогда тебе? Так ты же только что тут распинался, что богатый человек. – Последние слова Лера произнесла с издевкой. – Так найми ему бонну, гувернера, кого там еще?! У нас тоже теперь школы есть, до восьми вечера их там держат, английский, японский, карате, теннис, бассейн и верховая езда. Тебе просто так легче. Жена виновата, а ты ни при чем.

Лера замолчала. Она сама себе удивилась: надо же, развоевалась, а какое ей, собственно, дело? Просто она еще отлично помнила Сашку в девять лет – столько же, сколько Валериному Теме: тогда он еще с удовольствием играл в отцовские куклы, а по утрам забирался к Лере в кровать.

– Да, ты права, конечно. – Валерий смотрел на воду, уже потемневшую, свинцовую. – Но я… не умею все это. Не могу один. Я ведь тогда на перроне стоял и смотрел, как ты выходила, и видел, как твой сын на тебе висел.

Лера посмотрела на него внимательно.

– У меня аж сердце прихватило – я тоже так хочу! Чтобы я пришел домой, а там сын и. И такая жена, как ты. Тыл. Половинка. Как мои дед с бабушкой.

– Извини, – решилась Лера, – я все хочу спросить. А что ты деда-то там одного бросил?

– Не хочет он с женой. И без Темы.

– Понятно. – Это прозвучало с такой интонацией, что Валерий сразу понял: она считает его порядочной свиньей и в данном случае тоже. Он просчитался. Лера отреагировала на то, что он считал неглавным, и легко пропустила мимо ушей то, о чем он боялся ей сказать.