ПМС: подари мне счастье - Марина Порошина

Итак, Валерий хочет на ней жениться. Это означает – семья. Дом, где их двое. Кто первый встал, того и тапочки. Его рубашки, сигареты, бритва, компьютер, кофе на двоих, приятели, важные бумаги, звонки от незнакомых людей и «что у нас сегодня на ужин?». С ума сойти, как все это поместится в ее квартире?! Ах да, он же богат – он купит новую. И в их дворце тоже будет две половины? А убирать она будет сама или у них будет домработница? Мысль о том, что она в собственном доме будет время от времени встречаться с чужой теткой, которая будет трогать и переставлять ее вещи и пользоваться ее кастрюлями, Леру позабавила. Надо же, какая чушь в голову лезет!

Она не хотела замуж. Не то чтобы была убежденная противница этого дела, но, как теперь говорят, замужество не входило в систему ее ценностей. Она не привыкла быть замужем, делить свое жизненное пространство с кем-то, кроме Сашки. Она рассталась с Андреем, когда им обоим было по двадцать три года – тринадцать лет назад! – и с тех пор мужчины ее занимали, развлекали, украшали жизнь – не более того. Но быть рядом с кем-то из них… как там? В бедности и богатстве, в горе и в радости? Да она же его не знает совсем! Отменный любовник, что в сорок лет уже (или еще?) не хитро. Привык добиваться своего. При этом, как ни странно, закомплексован: боится, что любят не его, боится, что кто-то подойдет слишком близко и догадается о его страхах. В общем, он тоже одинок (Лера сразу поверила, что его жена противная особа, раз ребенка от себя отдала. Ей было очень жаль того незнакомого мальчишку, наверняка сероглазого и серьезного, как папа и дед).

И он готов отказаться от своего одиночества. Он ее любит. А она? За всю жизнь она любила и любит только Андрея. Но это совсем не такая любовь, о которой писатели пишут книжки, – сначала была полудетская, потом родственная. Она любит Андрея как близкого человека, как самого преданного друга. А к своим партнерам по сексу она категорию любви никогда не применяла, ограничиваясь ни к чему не обязывающим «нравится не нравится». Наверное, какая-то я ущербная в этом плане, подумала Лера. Столько всякой любви переиграла, что по-настоящему уже и не умею. И учиться – зачем, надо ли?

В дальнем от Леры конце салона вспыхнула перепалка – кондукторша самозабвенно лаялась со здоровенным парнем, который сунул ей под нос какое-то удостоверение вместо денег и чихать хотел на все ее возражения. Кондукторша и орала-то для порядка, они оба понимали, что сделать с этим амбалом она ничего не сможет, вмешиваться на свою голову никто не станет и парень доедет спокойно до своей остановки, изредка лениво посылая кондукторшу по известному адресу – так хоть высказаться от души. Лера ненавидела такие ситуации, когда чужая злоба плещет через край, а ты делаешь вид, что ничего такого не происходит. И конечно же, она тут же вспомнила эпизод, о котором запретила себе думать, она всегда старалась не хранить в памяти неприятные моменты.

Там, в «Уральских зорях», как-то под вечер куражилась толпа шпаны из ближайшего поселка. Обитатели санатория жались по углам, охранник, обычно дремавший возле открытого шлагбаума, куда-то запропастился, администратор охала и грозила милицией. Парни, человек восемь, громко ржали – до милиции было далеко, пока доедут! Они увлеченно выкорчевывали качели из петель, когда Лера с Валерием приехали с репетиции. Они поставили джип под окнами, Валерий достал пакет с едой – на ужин они, как всегда, опоздали.

Тут объявился охранник, быстро получил по шее и исчез, тоже погрозив нестрашной милицией. Лера испугалась – мат и гадкая драка произвели на нее впечатление комка метко брошенной грязи. Настоящей драки Лера никогда не видела. В институте они даже экзамен сдавали по сцендвижению, где надо было изобразить потасовку, и у них лихо получалось. Особенно у легкого, верткого Андрея, он даже к старшекурсникам потом не раз ходил – ставить им драку в дипломном спектакле «Три мушкетера». А еще они развлекались по дурости, учиняя ссору и драку в трамвае или на улице, и потом, довольные собой, объяснялись в милиции, что это так, шутка, студенты театралки готовятся к экзамену. В институте на такие жалобы из милиции смотрели сквозь пальцы, и потом, это была почти что традиция.

Здесь было невесело и страшно. Валерий приостановился – мужчины редко могут пройти мимо такого развлечения, не поинтересовавшись ходом мероприятия, Лера это отлично знала по Сашке. Она потянула Валерия за рукав. Но тут какой-то старик решил все же вмешаться и сделал парням замечание, грозя палкой для острастки. Один из юнцов вырвал палку из рук старика и замахнулся – старик отступил, едва не упал, споткнувшись, закрыл голову рукой. Парень захохотал, отбросив палку далеко в сторону, его товарищам шутка тоже показалась смешной.

– Подержи, – сунул ей в руки пакет с едой Валерий и направился к качелям.

Леру обуял ужас – его изобьют, убьют, унизят у нее на глазах! А очки?! На Терминатора он не тянет, надо было звонить с сотового в милицию!

Она не поняла, как это произошло, но через минуту трое из восьмерых бездельников тихо лежали на асфальте, еще один сидел, прислонившись к злополучным качелям, с детским испугом оглядываясь по сторонам. Парень, который швырнул палку, зайцем петлял среди сосен, спотыкаясь о корни и придерживая плетью висевшую руку, – догонял вырвавшихся вперед приятелей.

– Мужики, если сможете встать, уйдете тихо, договорились? – подошел Валерий к лежавшим (он даже не запыхался, поразилась Лера). – Успеете до приезда милиции – ваше счастье. Нет – намотают по полной.

Поднял палку, подал старику, что-то сказал вполголоса, успокаивающе. Старик кивнул, потянулся пожать ему руку. Потом подошел к столбом стоявшей Лере, заглянул в лицо, забрал пакет, который она изо всех сил обнимала, как будто его грозили отнять.

– Испугалась? Все, пойдем. Они больше не сунутся. Шпану надо учить.

– Как это ты… их? – Лера пошла впереди него, беспрестанно оглядываясь и от этого спотыкаясь. – Это что, карате?

– Это всего понемножку, – неохотно объяснил Валерий.

– А как называется? – не отставала Лера.

– Да никак не называется. Ну рукопашный бой, что ли. Говорю же тебе, в госбезопасности я служил, там нас учили, чтобы в случае чего сотрудник мог вломить и каратисту, и дзюдоисту, и боксеру. Знаешь, дети спорят: что будет, если на узкой тропинке встретятся пограничник и десантник?

– Что? – глупо переспросила Лера.

– Да ничего не будет! Что им делить-то?

– А это секретное? – не унималась Лера.

– Ну почему? Просто мало где учат толком. Военные в основном. Спецназ. А так даже чемпионат России проводят по рукопашному бою. В абсолютной весовой категории.