ПМС: подари мне счастье - Марина Порошина

– А ты-то что суетишься? – зло спросила Лера, почему-то очень уж не понравилась ей вся эта история с Викиным визитом.

– Я? – даже растерялась ГАИ. – Я… предупредить. Чтоб ты была в курсе.

– Предупредила? Спасибо! – отрезала Лера и бросила трубку. И еще больше разозлилась: и на трещотку ГАИ, и на себя – за то, что не сдержалась. А с чего, собственно, завелась? Подумаешь, ее величество королева Виктория нанесла дружественный визит. Подданные пали ниц при виде сиятельной особы. За каким чертом она приперлась?! Лера резко повернулась, забыв о поставленной на краешек кровати чашке, чашка, естественно, опрокинулась, кофе расплескался – пришлось немедленно спасать простыню, вытирать растекавшуюся по полу коричневую сладкую лужу. Словом, гадость. И конечно же, именно в тот момент, когда она стояла на четвереньках, возила тряпкой по полу, телефон зазвонил опять. Лера отчего-то сразу поняла – это Вика. Презирая себя за суетливое движение, мокрой рукой схватила трубку:

– Алло. – Хотя бы голос должен быть по возможности бархатный и незаинтересованный.

– Лера? Добрый день, с приездом! Это Виктория. Вика Попова.

Лера выдержала паузу, не спеша на помощь. Внимательно выбрала нужную интонацию – просто вежливую, без всяких примесей и оттенков. Она ничему не удивляется – все-таки спасибо вездесущей ГАИ. Кто предупрежден – тот вооружен. Но почему она, Лера, сразу решила, что будет война? Странно.

– Да, Вика, я слушаю.

– Мне бы очень нужно с тобой встретиться.

Так, один-ноль в пользу Леры – в Викином голосе проскользнули нотки удивления. Вика привыкла, что ее появление вызывает бурные восторги, ну, или, на худой конец, тихую радость. Но уж никак не равнодушное молчание, а тут.

– Тебе Андрюша звонил? – догадалась она. – Я заходила, знала, что вы вместе работаете, но тебя не застала.

«Андрюша.» – про себя передразнила Лера. И опять выдержала паузу. Да что на нее такое нашло?

– Нет, Андрей звонил, но про тебя мы не говорили. (Два-ноль?) Я только вчера приехала и хотела отоспаться.

– Извини, пожалуйста, я не подумала.

Да уж, стоит ли ее величеству забивать голову такими мелочами, съехидничала Лера, но опять же не вслух.

– Так мы можем встретиться? Я готова к тебе на работу подъехать, можно где-нибудь на нейтральной территории. Как тебе удобно?

Ишь ты, она готова подъехать. А может, я не готова встречаться? – злилась Лера. Но, кажется, мисс Виктория не допускает такого варианта развития событий?

– У меня два отгула, я вообще-то на работу пока не собиралась. Тебе срочно?

– Ну не то чтобы срочно, просто очень не хотелось бы откладывать. – Теперь голос звучит напряженно.

Она не ожидала такого приема, поняла Лера. Но, в конце концов, и правда любопытно, какого черта ей от меня понадобилось. Сказать, чтоб приезжала к ней на работу? Это значит, устроить еще один бенефис Вики, на радость коллегам-мужчинам, к тому же она, Лера, на работе сразу окажется в положении услужливого клерка, беседующего с потенциальным выгодным клиентом, ведь маловероятно, что расчетливая Вика хочет с ней просто почирикать об ушедшей юности. Да и Андрей.

– Приезжай к шести в кофейню «Джезва» на Вайнера, знаешь? – Лера похвалила себя за сообразительность и грамотное построение мизансцены – кофейня находилась в пешеходной зоне, значит, машины им придется припарковать где-то поодаль, отсюда вытекает два важных факта: Вика не увидит побитого Лериного «пежо», а Лера не обязана будет созерцать ее умопомрачительный… как там ГАИ говорила? Ах да, «порше-кайен». С шофером.

– Хорошо, – с готовностью согласилась Вика. – Спасибо тебе! Я буду обязательно.

В полутемном зале ресторана было прохладно от кондиционеров, выходить на улицу, где метелью кружил тополиный пух и нещадно палило солнце, ужасно не хотелось. До конца обеденного перерыва оставалось еще время, и Валерий, подозвав официантку, заказал еще один апельсиновый сок со льдом – кажется, уже третий. Достал телефон и принялся увлеченно набирать сообщение. Он так и не дождался звонка от Леры, а сам звонить не хотел – боялся разбудить. Пусть отсыпается. У него большие планы на вечер. И еще подумал, удивившись: он никогда не писал женщинам это слово – «люблю». А говорил ли? Так сразу и не вспомнить. Какое оно смешное – «лю-блю» – еще полюбовался он текстом на экране сотового, стер одно слово и набрал большими буквами и только потом отправил. ЛЮБЛЮБЛЮ. А ведь где-то он такое видел или читал. Точно, так Маяковский писал Лиле Брик, а бабушка любила Маяковского, даже портрет его в гостиной повесила – тот, где он бритый и взгляд исподлобья; маленький Валерка его побаивался и старался не смотреть. Бабушка много лет собирала книжки и газетные вырезки о Маяковском, часто водила внука в музей на Лубянке. А однажды рассказала о Лиле Брик, бабушка гордилась тем, что однажды даже видела Лилю Юрьевну у общих знакомых. Бабушка была уверена, что таким образом прикоснулась к своему кумиру. Честно говоря, Валерке на все эти дела было тогда наплевать, но все же Маяковский был единственным поэтом, чьи стихи Валерий читал в «школьные годы чудесные». А потом настали еще более чудесные годы и стало вовсе не до стихов. Так я еще сам, глядишь, стихи начну писать, как Маяковский. На пятом десятке, ведь сорок лет – это пятый десяток, развеселился Валерий, но, увидев удивленное выражение лица своего зама, с которым обедал, решил взять себя в руки и до вечера вести себя прилично. А вечером будет видно.

«Целую гениального режиссера и танцовщицу в животик и далее везде! Ты уже опохмелилась? ЛЮБЛЮ! Позвоню вечером! Есть серьезный разговор» – пришедшая эсэмэска немедленно примирила Леру с действительностью. Все-таки она молодец, что не позвонила первой. Семь раз отмерь – один раз позвони – народная мудрость. Он любит, целует везде и позвонит вечером – что еще надо для счастья?! Она выскочила из кровати и, не откладывая дела в долгий ящик, принялась перебирать содержимое платяного шкафа, чтобы окончательно определиться, какой она будет сегодня вечером.

Кофейня, которую по наитию выбрала Лера, была просто предназначена для свиданий и бесед на щекотливые темы. Каждый столик был отделен от других либо плетеной ширмой, либо бамбуковой перегородкой, и сидевшие за столиком были защищены от любопытных взглядов скучающих соседей, а тихая, приятная музыка позволяла услышать только общие интонации беседы, но не конкретные слова. Лера пришла первой: она хотела выбрать удобный столик, привести в порядок волосы, а еще хотела лично понаблюдать за спектаклем под названием «Явление Вики Поповой или как ее теперь там народу», о котором в последнее время слышала столько восторженных отзывов. Сбылись худшие ожидания: Вика была прекрасна. Совершенна. Неподражаема. Сногсшибательна. «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит». Но самое главное, что она сама об этом знала, и это знание отражалось на ее лице очаровательно-виноватой улыбкой, по всей видимости, означавшей следующее: «Да, я понимаю, какое впечатление произвожу на окружающих, но в этом нет моей вины, и меня саму такое положение дел тяготит». Ну, или примерно так. Но самое главное, когда Вика улыбалась, у нее на щеках появлялись очаровательные ямочки. Поэтому она старалась улыбаться почаще.