Мы слишком разные (ЛП) - Хиггинсон Рейчел

— Она довольно классная. Сидения очень удобные, — подтвердила я, что заставило Киллиана чертыхнуться.

— Я прокачу тебя прямо сейчас, — сказал Эзра Киллиану. — Пошли.

Оглядев кухню, Киллиан сдался и опустил плечи.

— Ужин уже готов.

— Правда? — посочувствовал ему Эзра, который не казался расстроенным. — Ну, ладно.

— Эгоистичный ублюдок, — проворчал Киллиан.

— Нытик, — ответил ему Эзра.

— Хорошо, давайте все садиться, — сказала Вера слишком неестественно голосом. — Мы сейчас вынесем ужин.

— Чем я могу помочь? — спросила я, вставая.

Вера вручила мне корзинку с булочками и открытую бутылку вина.

— Вероятно, нам потом понадобится ещё.

Я задумалась, отпив из бутылки.

— Точно понадобится.

Она опять повернулась к плите, а я отправилась в столовую. Эзра и Ванн уже сели, Ванн во главе стола, Эзра сбоку от него. Я поставила булочки в центр стола, разлила по бокалам вино и передала их по кругу.

По идее, выбрать стул было не сложно, но я не могла решить, куда сесть. В конце концов, в столовую вошли Киллиан и Вера, несущие с собой блюда, которые пахли самым восхитительным образом. Я выбрала стул во главе стола на другой стороне. Киллиан вполне мог бы оспорить мой выбор.

— Будем сегодня ужинать как семья, — улыбнулся Киллиан, перед его лицом плыл пар. — Это лучший ростбиф, который вы когда-либо ели. Можете потом поблагодарить меня.

Вера поставила свои тарелки на стол и добавила:

— К нему у нас есть брюссельская капуста, тушенная с беконом, клюквой и кусочками Пекорино. А также лобстер с макаронами и сыром, который, если честно, получился ещё лучше, чем превосходный ростбиф Киллиана. Вы только ему не говорите. Он сердится, когда я готовлю лучше него, — она игриво улыбнулась Киллиану. Он только покачал головой.

— Только не воруй наши идеи, Эзра, — предупредил Киллиан своего друга. — Если это появится в меню "Лилу" на следующей неделе, я узнаю.

— Кто бы говорил! — засмеялась Вера.

— Эй, я так флиртовал, — сказал Киллиан в свою защиту.

Вера повернулась ко мне.

— А я и не подозревала до настоящего момента, что он флиртовал со мной, когда воровал мои рецепты и готовил их в "Лилу". Вот это новости!

Я фыркнула:

— Это только ты не подозревала, подружка. Я уверена, все остальные прекрасно понимали, что происходит.

Ванн и Эзра согласились со мной, заставив Веру громко запротестовать, что позволило нам чувствовать себя более комфортно друг с другом. Киллиан продолжил доставать Эзру с машиной, в то время как Вера обсуждала детали свадьбы. Ванн переключался с одного разговора на другой, не участвуя по-настоящему ни в одном из них, но он, казалось, не возражал.

После второго бокала вина, я пожалела о том, что надела узкие джинсы. Мне следовало выбрать более свободную одежду. Например, спортивные штаны. Или балахон.

— Не наедайтесь сильно! — предупредила Вера. — Ещё будет десерт.

Все застонали. Ужин у Веры и Киллиана напоминал День Благодарения, только на стол подавались блюда современной американской кухни, и не было водянистого желейного салата.

— Молли, у меня всё никак не было времени поблагодарить тебя за картину, — сказал Киллиан, кивнув в сторону полотна, которое я нарисовала по просьбе Веры.

Это была уменьшенная версия логотипа "Гурманки", который я в своё время вручную нарисовала на её вагончике для еды. Поскольку "Гурманка" изменила её кулинарную карьеру и свела её с Киллианом, она хотела что-то связанное с ней у себя дома. Я нарисовала тот же логотип, что красовался на боку "Гурманки", но добавила в правом верхнем углу часть её серебристого вагончика, а в левом верхнем углу силуэт «Лилу».

— Выглядит классно. Ты проделала отличную работу.

Я гоняла остатки брюссельской капусты по своей тарелке.

— О, спасибо. Это было несложно.

— Мы тут поговорили с Верой и хотели бы, чтобы ты создала несколько оригинальных картин для нашего ресторана.

Вера улыбнулась мне, но я только потрясла головой. Она всегда пыталась заставить меня рисовать больше, вынести мои работы на публику и продавать их. Я знала, что ей было сложно понять, почему я этого не хотела. Она считала, что надо следовать за своими мечтами и добиваться того, чего больше всего любишь.

Именно поэтому она превратила свою мечту в карьеру.

Рисование не могло обеспечить стабильное будущее. Было гораздо сложнее получить доход от рисования, чем от приготовления еды. Вера была исключительным шеф-поваром. Она не просто хорошо делала свою работу, она была лучшая. И сейчас вместе с Киллианом их было уже не остановить.

Со мной всё было иначе. Я не была заинтересована в том, чтобы превратить то, что я люблю больше всего, в работу. Это было моим освобождением от реальности. Это была моя терапия, моё средство от безумия, и моя надежда. И всё это заключалось в одной эгоистичной деятельности. Мне не хотелось ни с кем этим делиться. Мне не хотелось обесценивать то, что я так любила, навешивая на него ценник.

— Чего бы тебе хотелось? — спросила я Киллиана из вежливости.

Я собиралась поговорить с Верой о том, что она поторопилась, позже. Гораздо позже. Когда мы не будем окружены тремя суперуспешными мужчинами, которые не поймут, как относиться к моему отсутствию амбиций.

— Может быть, шесть оригинальных работ? Четыре? Ты можешь осмотреть пространство и решить, что нам надо, — предложил Киллиан. — Они могут быть разных размеров. Нам бы хотелось длинную картину над баром и очень большую картину вдоль всей задней стены.

В моей голове тут же начали возникать идеи. Не то, чтобы я чувствовала вдохновение или намеревалась придумать концепцию. Это просто происходило само собой. Именно так выглядело творчество. Оно не было удобным или своевременным. Оно злодейски прятало музу, когда у тебя было время, и заставляло тебя вдохновляться тогда, когда ты ничего не могла с этим поделать.

— Портреты? Абстракции? Может, вам нравится какая-то цветовая гамма?

— Эм, абстракции, которые что-то значат? — ответил Киллиан. — Мы не хотим просто портреты, но нам бы хотелось, чтобы на картинах отражалось что-то связанное с нами.

— Ты имеешь в виду еду? — спросила я с серьёзным видом.

Киллиан посмотрел на Веру и потянулся, чтобы взять её руку.

— И любовь. И страсть к обеим этим вещам. Нам бы хотелось, чтобы создавалось классное урбанистическое ощущение. Чтобы это было больше похоже на галерею, чем на дешёвое искусство, если ты понимаешь, о чём я.

— Киллиан, она не собирается рисовать дешёвое искусство, — простонала Вера. — Это прозвучало очень грубо.

Киллиан снова перевёл внимание на меня.

— Извини. Я не хотел...

Я отмахнулась:

— Конечно, нет. Я поняла, что ты имел в виду.

— Так что ты думаешь? — спросил он, его брови выжидательно приподнялись.

Я снова глянула на Веру, злясь на неё за то, что она поставила меня в такое положение, и ещё больше на Киллиана, который завёл этот разговор при большом скоплении людей. Хорошо, не было никакого секрета в том, что я любила рисовать. Но я была не достойна такого предложения.

Если им были нужны оригинальные работы, им следовало нанять профессионала. Я не обладала достаточной квалификацией для такой работы.

Вместо того чтобы сказать им это, я ответила:

— Я подумаю.

Киллиан отклонился назад на стуле и выглядел более расслабленно.

— Когда определишься, мы более подробно объясним, чего бы нам хотелось.

— А какие сроки? — спросила я, неожиданно занервничав из-за картин, решение по которым ещё даже не было принято.

— Надо успеть до свадьбы, то есть до этой осени, — ответила Вера. — Мы хотели бы провести её в ресторане перед главным открытием. Поэтому нам бы хотелось, чтобы всё было готово.

— Не могу поверить, что ты согласилась подумать, — сказал Ванн обиженно. — Я просил тебя нарисовать пару работ для моего магазина, и ты категорически отказалась.