Смерть дикаря - Понсон дю Террайль

— Да, действительно странно, — пробормотал мулат. — Но тут, должно быть, кроется какая-нибудь великая тайна.

— Да, мы все блуждаем во мраке, — сказала Баккара, — но знаете, где находится свет?

— Где же?

— В помешательстве Цампы. Как вы полагаете, можно его вылечить?

— Кажется, можно.

— Скоро?

— Может быть.

— Каждая минута дорога для нас, доктор, потому что сэр Вильямс для достижения цели не останавливается ни перед какими средствами.

— В таком случае исходатайствуйте мне у полицейского начальства дозволение лечить Цампу.

— И вы его вылечите?

— Надеюсь.

Они прошли в будуар, где Баккара написала следующее письмо:

«Граф!

Я сделалась жертвой гнусной интриги, однако надеюсь вскоре разоблачить ее. Для этого мне нужна ваша помощь. Отправляю к вам доктора Самуила Альбо. Не расспрашивайте его: он не должен вам отвечать, но не откажите в своем ходатайстве, о чем он вас будет просить.

Баккара запечатала письмо и указала адресата: «Графу Арману де Кергацу».

— Возьмите это письмо, — сказала она, — и поезжайте к графу. Вечером я пришлю к вам узнать о результате.

Спустя три часа Баккара получила следующее письмо:

«Графиня!

Цампа находится уже у меня. Его здоровое телосложение подает мне надежду на излечение.

Спустя три дня после того, как Цампу привезли к Самуилу Альбо, графиня Артова приехала к нему вечером. Она вошла в кабинет, где уже была не один раз.

Прежде всего Баккара увидела доктора, разговаривавшего с Ролланом де Клэ, который приехал сюда по приглашению графини, а затем — Цампу, неподвижно лежавшего на диване.

Доктор подошел к ней, поклонился, предложил кресло и приложил палец к губам.

— Разве он спит? — спросила Баккара.

— Да, и когда проснется, то будет уже в своем уме.

— Вы уверены в этом?

— Больше данных «за», чем «против». В повязке, закрывающей ему глаза и лоб, лежит компресс из соков одного индийского растения. Теперь уже три дня, как он находится в моральном и физическом оцепенении, которое кончится, как только я сниму повязку.

— Доктор, — проговорил Роллан де Клэ, — ведь это будет просто чудом.

— Средство это открыл мне один индус во время моего путешествия по Азии.

— Часто вам приходилось употреблять это средство для лечения сумасшедших? — спросила Баккара.

— Раз десять, графиня.

— И всегда удачно?

— Да, если помешательство происходило от испуга.

— Следовательно, средство это неприменимо к помешательству моего мужа?

— Я не рискнул бы, ибо в случае неудачи средство это мгновенно убивает.

— Однако вы надеетесь его вылечить?

— Вполне.

Тут доктор подошел к дивану, на котором лежал Цампа. Он приподнял его и снял повязку.

Цампа глубоко вздохнул, провел рукой по лбу и осмотрелся кругом с удивленным видом.

Баккара и Роллан де Клэ удалились в другой конец комнаты.

— Что за чертовщина! — проговорил он наконец по-португальски. — Где я?

— Вы у доктора, — отвечал Альбо на том же языке, — который вылечил вас от помешательства.

— Неужели я был помешанным?

— Пять дней. Вас нашли в Клиньянкуре, в подвале, наполненном водой.

— Ах, да, теперь припоминаю: меня ранил и бросил в подвал незнакомец в то время, когда я выходил оттуда с фонарем и ножом в руке.

— Этим ножом вы убили Вантюра? — спросил доктор. Цампа вздрогнул.

— Почему вы это знаете? — спросил он.

— Мне все известно.

— И мне также, — сказала Баккара, подходя к Цампе.

— Графиня! — вскрикнул португалец.

— Цампа, — проговорила она сурово. — Вы убили Вантюра, и вы же отравили герцога де Шато-Мальи.

— Нет, герцога отравил не я, а он.

— Кто он?

— Он воткнул ему в ручку кресла отравленную булавку.

— Но кто же это он? — повторила Баккара.

— Не знаю.

— Цампа, — проговорил доктор, — вы признались при трех свидетелях, что убили Вантюра, и этого достаточно, чтобы отправить вас на эшафот, а поэтому, если вы хотите, чтобы вас пощадили, вы должны нам рассказать всю правду. Назовите человека, который отравил герцога и бросил вас в подвал.

— Право, не знаю, помню только, что старуха, которую он удавил, называла его Рокамбольчиком.

Баккара вскрикнула, и имя сэра Вильямса снова вырвалось из ее груди.

— Позвольте мне расспросить Цампу, — обратилась она к доктору. — Он сейчас произнес имя человека, которого я считала умершим.

Доктор и Роллан де Клэ посторонились.

— Цампа, — начала графиня, — так как вы теперь выздоровели, то доктор должен вас сдать в руки правосудия. Хоть вы признались нам в убийстве Вантюра, мы пощадим вас, если вы скажете все, что вам известно.

— О, я все расскажу, но они убьют меня!

— Кто они?

— Рокамболь и его господин.

— Кто этот господин?

— Не знаю.

— Цампа, — сказала Баккара строго, — малейшая скрытность — и вы погибли.

— Графиня, я расскажу вам все, что меня заставили делать, угрожая гарротой, которую я когда-то заслужил себе в Испании.

Тут Цампа рассказал свои сношения с незнакомцем, начиная с убийства дона Хозе и кончая отравлением герцога де Шато-Мальи.

Когда Цампа окончил свое признание, его отвели в комнату первого этажа, которая была для него назначена.

— Господин де Клэ, — сказала Баккара, — надеюсь, что вы сумеете сохранить в тайне все, что вы сейчас слышали?

— Клянусь вам, графиня.

— Доктор, — продолжала она, — все эти происшествия и преступления, о которых мы сейчас узнали, имели единственную цель — стереть с лица земли двух женихов сеньориты Концепчьоны де Салландрера в пользу третьего. Я теряюсь в догадках о третьем претенденте и боюсь остановиться на своем предположении. Нельзя допустить, чтобы Рокамболь, негодяй и убийца, мог возмечтать о женитьбе на дочери испанского гранда. Я думаю, что он действует тут в пользу другого.

— Весьма может быть.

— С другой стороны, — продолжала Баккара, — в этом таинственном деле фигурирует всеми уважаемый и пользующийся громадными почестями маркиз де Шамери. Вы говорите, что только он мог похитить у вас порошок dutroa, а Цампа утверждает, что он нарочно подсунулся у вашего дома под дышло, повинуясь приказанию таинственного незнакомца. Затем Цампа приходил за приказаниями в Сюренскую улицу, № 26, в квартиру маркиза де Шамери.

— Совершенно верно.

— Следовательно, — заключила Баккара, — все эти преступления совершены в пользу маркиза по инструкциям сэра Вильямса.

— Все это в высшей степени загадочно, — пробормотал доктор, пожимая плечами.