Американские боги - Нил Гейман

Тень дрожал под тонким одеялом, правым локтем закрывая глаза от света голой лампочки. Интересно, на свободе ли еще Среда и остальные, живы ли они? Он очень надеялся, что это так.

Серебряный доллар холодил руку. Тень чувствовал его в кулаке, как чувствовал на протяжении всего избиения. И почему он не нагревается до температуры тела? В его полудреме-полубреду монета, мысль о Свободе, и луна, и Зоря Полуночная сплелись в витой луч серебряного света, который сиял из глубины небес, и Тень поднимался по серебряному лучу прочь от боли, душевной тоски и страха, назад в благословенные сны…

В дальнем далеке он слышал какой-то шум, но уже слишком поздно было размышлять об этом: сон забрал его целиком.

Он успел понадеяться, что это не его идут будить, чтобы ударить или накричать. А потом с удовольствием заметил, что действительно спит и ему больше не холодно.

Кто-то где-то звал на помощь – в его сне или наяву. Тень в полусне скатился с пенки, обнаружив при этом новые места, болевшие при каждом движении.

Кто-то тряс его за плечо.

Ему хотелось попросить не будить его, дать еще поспать, оставить в покое, но на волю вырвалось лишь уханье.

– Щенок, – позвала Лора. – Пора просыпаться. Пожалуйста, милый, проснись.

И это стало мгновением ласкового облегчения. Какой странный ему привиделся сон: о тюрьме и мошенниках, об опустившихся богах, а теперь вот Лора будит его, чтобы сказать, что пора на работу, и, может, ему хватит еще времени ухватить кофе и поцелуй или больше, чем поцелуй, и он протянул руку, чтобы ее коснуться.

Ее плоть была холодной как лед и липкой.

Тень открыл глаза.

– Откуда кровь? – спросил Тень.

– Чужая, – ответила она. – Не моя. Я наполнена формальдегидом в смеси с глицерином и ланолином.

– Чья чужая?

– Охранников, – объяснила Лора. – Все в порядке. Я их убила. Тебе лучше уйти. Думаю, я никому не дала шанса поднять тревогу. Возьми по дороге пальто, а не то зад себе отморозишь.

– Ты их убила?

Пожав плечами, она неловко улыбнулась. Руки у нее выглядели так, словно она рисовала красным, создавая картину исключительно в красно-багровых тонах, и на лице и на одежде (на том самом синем костюме, в котором ее похоронили) остались брызги и пятна, что напомнило Тени Джексона Поллока, потому что гораздо проще было думать о Джексоне Поллоке, чем принять иное.

– Когда сам мертв, людей убивать намного легче, – пояснила она. – Я хочу сказать, ну что в этом такого? Уже нет особых предрассудков.

– Для меня это пока много значит, – сказал Тень.

– Хочешь остаться здесь до прихода утренней смены? – спросила Лора. – Оставайся, если хочешь. Я думала, тебе захочется выбраться.

– Они подумают, что это я сделал, – тупо проговорил он.

– Может быть, – ответила она. – Надень пальто, милый. Замерзнешь.

Тень вышел в коридор. В конце коридора находилась дежурка. Там было четверо мертвецов: три охранника и человек, назвавший себя Камнем. Его друга нигде не было видно. Судя по кровавого цвета следам волочения на полу, двоих притащили в дежурку и там бросили на пол.

Его собственное пальто висело на вешалке. Бумажник по-прежнему лежал во внутреннем кармане, по всей видимости, нетронутый. Лора раскрыла пару картонных коробок, заполненных «сникерсами».

Охранники, теперь он мог получше их разглядеть, были одеты в темный камуфляж, но без официальных нашивок. При них не было вообще ничего, что указывало бы, на кого они работают. С тем же успехом они могли быть охотниками на уток, одевшимися на воскресную вылазку.

Лора сжала руку Тени своей холодной. Подаренная им монета поблескивала на золотой цепочке у Лоры на шее.

– Хорошо смотрится, – сказал Тень.

– Спасибо. – Лора мило улыбнулась.

– А что с остальными? – спросил он. – Со Средой и всеми остальными? Где они?

Лора подала ему несколько пригоршней шоколадных батончиков, которые он стал распихивать по карманам.

– Тут никого больше не было. Много пустых камер, и еще одна, в которой сидел ты. Да, а в еще одну пошел охранник дрочить с журналом. Ну и удивлен же он был.

– Ты убила его, пока он дрочил?

Она пожала плечами.

– Думаю, да, – несколько неловко призналась она. – Я тревожилась, что они тебя обижают. Надо же кому-то присматривать за тобой, и я ведь сказала, что это сделаю, правда? Вот, возьми это.

Это были химические грелки для рук и ног: тонкие прокладки, если переломить их, нагревались и держали тепло часами. Тень и их убрал в карман.

– Присматривать за мной. Да, – сказал он, – и ты это сделала.

Холодным пальцем Лора погладила царапину над левой бровью.

– Ты ранен.

– Пустяк.

Он потянул стальную дверь в стене. Та медленно отъехала в сторону. До земли было фуга четыре, и он спрыгнул, как ему показалось, на гравий. Потом взял Лору за талию и опустил ее вниз, как опускал всегда – легко и без раздумий…

Из-за толстых облаков вышла луна. Она висела низко над горизонтом, вот-вот собиралась садиться, но ее света, отражаемого снегом, хватало, чтобы видеть.

Они выбрались, как выяснилось, из выкрашенного в черный цвет стального вагона длинного товарняка, отогнанного или брошенного на лесной узкоколейке. Череда вагонов тянулась в обе стороны, насколько хватало глаз, теряясь среди деревьев. Он был в поезде. Следовало бы знать.

– Как ты, черт побери, меня нашла? – спросил он мертвую жену.

Она медленно и как будто бы с удивлением покачала головой.

– Ты светишь, как маяк в темном мире, – сказала она. – Не так уж это было и трудно. А теперь иди. Иди так далеко и быстро, как только можешь. Не пользуйся кредитными карточками, и все с тобой будет в порядке.

– Куда мне идти?

Она запустила руку в свалявшиеся волосы, откинула челку с глаз.

– Шоссе в той стороне. Сделай, что можешь. Укради машину, если придется. Поезжай на юг.

– Лора, – начал он, потом помялся. – Ты знаешь, что происходит? Ты знаешь, кто эти люди? Кого ты убила?

– Да. Кажется, знаю.

– Я перед тобой в долгу, – сказал он. – Если бы не ты, мне не выбраться. Не думаю, что они собирались сделать со мной что-то хорошее.

– Да, – кивнула она. – Ничего хорошего.

Они пошли прочь от пустых вагонов. Тень вспомнил другие поезда, с гладкими стальными вагонами без окон, которые тянулись миля за милей, одиноко гудя в ночи. Его пальцы сомкнулись на долларе со Свободой в кармане, и он вспомнил Зорю Полуночную и то, как она поглядела на него в лунном свете. «Ты спросил ее, чего она хочет? Умные люди всегда спрашивают об этом мертвецов. Иногда те даже отвечают».

– Лора… чего ты хочешь?

– Ты правда хочешь знать?

– Да. Пожалуйста, скажи мне.

Лора поглядела на него мертвыми голубыми глазами.