Месть за миг до вечности - Татьяна Аксинина

После его сериала к ней выстроится очередь желающих её снимать. Корецкому уже заказали сценарий на мелодраму начала прошлого века. Маше пойдут длинные наряды. Интересно, что она делает сейчас? Позвонить? Но кто это? Отец! Приехать? Что за новость? Почему не по телефону?

Генрих помчался к отцу в загородный дом. Извелся, пока доехал. Что за срочность? Не дай Бог рак обнаружили!

Олег выглядел спокойным, довольным жизнью. Катя, как всегда, накрывала стол. Отец и Катя сели рядом, Генрих напротив них ждал новостей.

– Сын, у нас с Катей будет ребёнок, мы решили зарегистрировать свой брак.

– Неожиданно как-то, – не сразу смог переключиться на позитив Генрих.

– Сами не ожидали, но я счастлив, – Олег засиял.

Катя засмущалась, вскочила и побежала в кухню.

– Поздравляю. А кто будет? Известно? – спросил Генрих, постепенно приходя в себя.

– Девочка. Твоя сестра. Понимаю, для меня это поздний ребёнок. И мне придется хорошо постараться, чтобы поставить дочь на ноги. Риск, что не дотяну, есть, но Катя и слышать не хочет о других вариантах.

– Врачи что говорят?

– Нормальная здоровая беременность. Только запахи некоторые не переносит, поэтому сегодня пирог мясной, а не рыбный. Чуешь? А так всё хорошо. Кто бы мог подумать, в моём возрасте… Из Кати получится прекрасная мать. Она кучу книг перечитала, на психологические курсы записалась, ну и на все возможные занятия для беременных, которые врач рекомендовал. Иногда меня пугает, её одержимость. Представляешь, она с ребёнком регулярно разговаривает и классическую музыку слушает.

– А ты?

– И я, конечно, присоединяюсь. Должна же девочка знать, что отец её тоже любит.

Катя показалась в дверях с пирогом на большом блюде.

– Катя, что же ты меня не позвала, я бы сам принес, – Олег ринулся ей навстречу.

Катя улыбнулась.

– Мне не тяжело, – Катя поставила на стол пирог и обратилась к Генриху. – Хотела вам сказать, мы с Олегом последний ваш сериал, не отрываясь, смотрели. Я даже плакала местами.

Отец вмешался в разговор.

– Не то, что плакала – рыдала. Молодец, что хороший конец этой истории придумал. С надеждой на светлое будущее. Твоя версия меня заставила взглянуть на ту давнюю трагедию немного под другим углом. Мне ведь внушали про злой рок, разлучницу, пагубную страсть. А моего отца посетила настоящая большая и, что редко бывает, взаимная любовь. И это был его выбор. Сейчас я его где-то понимаю, когда стал старше него на… десяток лет. А до этого винил во всем плохом, что случалось со мной в жизни.

– Не ты один, вся семья его обвиняла, хотя больше – «разлучницу». Так почему же меня все-таки Генрихом назвали? Почему Якушины согласились?

– О, это особый семейный казус. Твоя мать, Варя, сразу всем объявила, что назовёт сына Генрихом. Она особо не считалась с окружающими. Ольга, было, возмутилась, но затем ей приснился сон накануне твоего рождения, Генрих Михайлович пригрозил, что если внука не назовут Генрихом, то он умрет. Ольга рассказала сон дедушке и стала уговаривать меня. Я знал, что с Варварой спорить бесполезно, даже не пытался её отговаривать. Дед не соглашался, но потом подумал, что такое имя может помочь при поступлении в МГУ или МГИМО, где оставались друзья Генриха-старшего. Так что прагматизм тоже сыграл определенную роль.

– Ну, теперь все ясно.

– Кстати, о роли. Маша твоя сыграла потрясающе. Передавай ей от меня привет, и порадуй: забрала её мать исковое заявление. Думаю, окончательно. А если что, я всегда помогу.

– Домой Маша уехала в Новосибирск. Съемки закончились, новые не начались. И не моя она вовсе. У неё сейчас интересная жизнь начнется. Корецкий под неё уже новый сценарий пишет.

– Что значит, не твоя? Ты почему сидишь здесь в Москве один? Бросай всё и бегом за ней в Новосибирск, пока не увели её у тебя! Я ещё в первый раз, когда ты о ней упомянул, понял, что она тебе безумно нравится, поэтому помогать ей согласился. А затем с ней в Новосибирске пообщался… Любит она тебя, непонятливого, все мысли о тебе одном.

– Я, пожалуй, поеду. Мне пора.

– А пирог! – Катя всплеснула руками. – Давайте, Генрих, я вам половину пирога с собой запакую.

– Спасибо! Куда мне в самолёт с пирогом? Отец, ты, как всегда, прав, – Генрих пожал руку отцу, кивнул Кате и торопливо вышел.

Катя прижалась к Олегу.

– Как хочется, чтобы у них сложилось.

Генрих прилетел в Новосибирск рано утром. Ничего себе, погодка у них в Сибири! В Москве весна, деревья распускаются, тюльпаны цветут. А здесь ночью снежной крупой газоны запорошило. Он зябко повел плечами под тонкой ветровкой. Торопился так, что погодой в Сибири не поинтересовался. Одно хорошо, цветочный магазин у её дома работал круглосуточно. Сонная продавщица невыносимо медленно собирала ему букет цветов. «Её любимые цветы!»

Вскочил в подъезд вместе с каким-то «собачником». В нетерпении он вбежал на третий этаж, зазвонил в дверь. Она открыла мгновенно, будто стояла у двери и ждала его.

– Маша, родная, здравствуй! Как же я скучал по тебе!

– Я ждала тебя. Веришь ли? Я сон видела, что мы с тобой вместе по берегу моря идем, как последний кадр в твоем фильме. Проснулась, места себе не нахожу. Подошла к двери, и ты звонишь. Ой, это мне цветы?

Она подняла голову и взглянула на него с нежной улыбкой. Он бросил сумку на пол, куда-то упали цветы, когда он притянул её к себе, зарылся лицом в её волосы. Она положила свои руки ему на плечи, сильнее прижимаясь к нему. Он целовал её и не мог остановиться.

– Генрих, ты же замерз! – Маша отодвинулась от него. – Проходи в дом. Я чай заварила.

Как же тепло в её доме! Генрих грел озябшие руки о чашку с чаем. Они сидели вдвоем на кухне. Маша улыбалась и, подперев голову руками, с нежностью смотрела на него.

– Отец сказал, что твоя мать забрала исковое заявление. Он считает, что она больше не станет его переписывать. Никому не нравится проигрывать.

– Давай не будем о плохом.

– Есть хорошие новости, – Генрих улыбнулся. – У меня скоро появится сестра. Представляешь! Катя ждет ребёнка, а отец на седьмом небе от счастья.

– В самом деле, хорошая новость!

– А ты, как ты относишься к детям?

– Я хотела бы иметь детей, заботиться о них, любить их. Когда была маленькой, мечтала о сестре или брате. Но не получилось. Зато играла в основном в «дочки-матери». Часами нянчила, пеленала, кормила своих кукол.

Генрих отодвинул пустую чашку и вздохнул.

– Я привез тебе заманчивое предложение. Корецкий