Месть за миг до вечности - Татьяна Аксинина

– Я не знаю. Мы их в постельное белье кладем для отдушки и с сухоцветами ставим в зимние букеты.

Генрих зашел на кухню и поздоровался с Машей.

– Маша, я рад, что ты вовремя прилетела. Как раз успеваешь позавтракать, переодеться и на грим.

Маша попросила у Наташи высокую пустую банку под цветы, и поставила их на подоконник.

Ну и перемерзла же Маша на этой яхте! Какое тепло?! Максим виновато держал рядом одеяло, чтобы в паузах Маша могла погреться. Маше даже понравилось обниматься со своим партнером: всё теплее, чем на ветру в легкой одежде.

Вечером кто-то принес местного легкого вина. После ужина они сидели за общим столом, отмечали первый съемочный день в Сочи. Маша отогрелась, закутавшись в свитер. Корецкий без перерыва рассказывал анекдоты и разные актерские байки. Он постоянно смотрел на Машу. Генрих был немногословен. Они все поздно разошлись по своим комнатам.

Маша разобрала постель, но не спалось. Насыщенным оказался день. От соленой рыбы захотелось пить, и она, стараясь не шуметь, пошла за водой. Ступила было на лестницу, и остановилась, замерла. Темная фигура метнулась в кухню. Генрих! На фоне освещенного окна он прошел к её банке с цветами. Маша четко видела, как Генрих заменил старые цветы своими, такими же. Утром Маша подошла к окну. Она перебирала цветы, расставляя их аккуратно в банке, незаметно убирая сор и травинки. Действительно, пахнут изумительно. Маша прижалась к ним щекой и вдруг поймала взгляд Генриха. Пришлось отвернуться, чтобы он не заметил, как она смутилась. И что бы значила эта его выходка с цветами?

Неделя пролетела, как один день. Маше нравилось наблюдать, как работает Генрих. Он, оказывался в нужный момент и в нужном месте, без крика и ругани, умело управляя процессом. Команда работала настолько слаженно, что Маше казалось, что они все без слов понимают друг друга. Слегка утомил Корецкий. Он не то, чтобы ухаживал за Машей, нет, оказывал почти незаметные знаки внимания. Вроде и разговаривать не о чем, но осадок неприятный остался. Маша старалась не обращать внимания, тем более, свободного времени не оставалось ни на что.

В последний вечер Маша вышла на берег попрощаться с морем. Генрих шел ей навстречу. Он остановился, и они пошли рядом.

– Знал, что ты придешь на берег. Устала за эту неделю? Вымотал я тебя?

– Дома отдохну. Мне понравилось работать с тобой. Тебе не говорили, что ты – гений?

– Брось, а то загоржусь, не смогу работать. Хотел извиниться, что тебе пришлось мерзнуть.

– Ты не причем, это погода вас подвела, мне Максим объяснил про циклон.

Генрих поморщился.

– Насчет Корецкого. У него два развода и трое детей от двух жен, и есть внебрачный ребёнок. Он несерьёзно относится к отношениям с женщинами.

– Не пойму, почему ты мне об этом говоришь? У меня не может быть никаких отношений с Максимом. Мне неприятны его знаки внимания, надеюсь, ты заметил.

– Пора возвращаться, у тебя завтра ранний рейс. Такси заедет за тобой в четыре утра. Попрощаемся здесь.

Генрих заправил за ухо выбившуюся прядку её волос и взял Машу за руки.

– Когда ты прилетишь в Новосибирск? – Маша смотрела на Генриха. Ей невыносимо хотелось, чтобы он поцеловал её. Но он отстранился.

– Приеду, когда у вас снег ляжет. Цветы свои не забудь.

– Не забуду.

Маша ушла. Генрих сидел на камне, слушая шелест волн, накатывающих на берег. Он заказал и оплатил такси для Маши в аэропорт, хотя Максим вызывался сам лично отвезти девушку. Генрих поморщился. Может, надавать Корецкому по рукам, чтобы не тянул их, куда не следует? Не стоит, сам поймет, что Маше он неприятен. А Маша, похоже, догадалась про цветы. Ну, не смог Генрих стерпеть, что Макс тут опередил его. Он сам намеревался подарить ей эти цветы на память о Сочи. Как мальчишка, ночью сорвал цветы, прокрался в столовую и тайком подменил букет. Кому расскажи – засмеют.

Как странно судьба тасует карты в колоде. Когда-то она свела вместе его деда и бабушку Маши. Одним взглядом перечеркнула их прежние жизни. Заставила безмерно любить и страдать. В наши дни случилась эта невероятная встреча Генриха с молодой Марьяной. А сейчас судьба поставила на его пути Машу. Как же переплелись их жизни! Жалел ли он, что согласился снимать Машу в своем фильме? Нет. Мучительно больно видеть её на площадке в образе Марьяны. Что это? Наваждение, ревность, любовь? Несколько месяцев продлятся съемки, и он вытерпит, но снимет этот главный в его жизни фильм.

Новосибирск встретил Машу ледяным дождем со снегом. Крупные белые хлопья косо пролетали в воздухе, чтобы растаять на мокрой холодной земле. Почти зима, а в Сочи еще теплая осень.

– Маша, я здесь! – Даша в толпе встречающих махала Маше рукой.

– Дашка, как я рада тебя видеть. Но не стоило беспокоиться, сама бы добралась.

– Сегодня выходной, никаких лишних хлопот, и я соскучилась.

– Я тоже скучала по тебе.

– Интересно, в какой момент на тебя накатывала скука? Кинозвезда ты, моя! Так я и знала, что ты прилетишь, одетая не по погоде. Побежали быстрее. Виктор в машине ждёт.

Подруги сидели в Машиной квартире за столом и не могли наговориться. И чаю выпили не по одной чашке, и подарки из Сочи разобрали. Даша отчитывалась:

– Цветы поливала, за квартирой присматривала, счета оплатила. Отопление у нас включили. Татьяна приходила, но я её не впустила. Сказала, что ничего не знаю, сама пусть с хозяйкой разбирается. Что за человек, неймётся ей. Сколько раз можно исковое заявление переписывать? Но Бог с ней. Расскажи, как там Сочи.

– В Сочи? Честно скажу, что ничего вокруг не видела. Снимали, чуть ли не круглосуточно. Протянули с началом съемок. По сценарию – лето, а в натуре – глубокая осень.

– Что за привычка у этих киношников, зимой снимать лето и наоборот! Не простыла?

– Сильно перемерзла в сцене на яхте. Ветер холодный, и яхта мчится. На мне легкая белая хламида на купальник. Считай, голая. Рядом одеяло держат, чтобы погреться. А то синяя в кадр попаду и с мурашками. Но я не выдержала, футболку надела под кофту для тепла. Заметили, ругались.

– Изверги! А если бы ты заболела!

– Самая тяжелая последняя сцена оказалась. Представь мы с партнером медленно бредем по кромке воды, босиком. На мне какой-то сарафан, партнер в шортах. Изображаем, что жара. Я думала, никогда эта мука не закончится, то солнце тучи закрыли, то прошли не так. Бежать хотелось куда-нибудь в