Женские лица русской разведки - Михаил Михайлович Сухоруков

Екатерина Андреевна Хотяинцева, выполняя возложенные на неё шпионские функции, сообщала, что княгиня ночи напролёт пишет какие-то бумаги, которые прячет в сундук в своей спальне. Позже их переписывает живущая у неё в роли компаньонки воспитанница Екатерининского института девица Жеребцова. Кстати, вначале это учебное заведение для благородных девиц называлось Петербургским училищем ордена Святой Екатерины, в которое принимались лишь дочери потомственных дворян. Выпускницы получали престижное и, как в те годы считалось, достойное дворянскому сословию образование.

Агент в своем донесении отмечала, что вся прислуга княгини твердит о её набожности, но, тайно проникнув в её спальню и кабинет, она не увидела ни одной религиозной книги. Зато было много других книг по римской истории, о французской революции и им подобных. Увидев в одной из книг листок с множеством фамилий, шпионка стащила его и приложила к своему донесению[203]. Известно, что в том списке была и фамилия А.С. Пушкина.

Кстати, с этим донесением произошла какая-то путаница. Дело в том, что современные авторы книги «Повседневная жизнь российских жандармов» со ссылкой на пушкиниста Б.Л. Модзалевского приводят это же агентурное сообщение «Еврейки» со сведениями в отношении всё той же княгини Евдокии Ивановны Голицыной — хозяйки литературного и светского салона на Большой Миллионной улице Петербурга. Но почему-то в этом случае упомянутое выше донесение агента «Еврейка» было датировано 9 апреля 1828 года[204].

Следует отметить, что агент «Еврейка» в своих донесениях не раз уличала княгиню в неблаговидных делах, склонности к вольнодумству и чтении запрещённых стихов и пародий «в списках». Имеется в виду способ распространения крамольных произведений в рукописных копиях. От её бдительного взора не ускользнули даже такие известные сановники империи, как генерал-фельдмаршал граф И.И. Дибич-Забайкальский, прославленный полководец, ставший четвёртым и последним в империи полным кавалером ордена Святого Георгия. Доверие императора Николая I он заслужил тем, что сообщил царю о раскрытии заговора декабристов и сразу же после разгрома мятежа заговорщиков в Петербурге лично принял участие в арестах офицеров — членов тайных обществ.

Тем не менее агент Хотяинцева назвала его среди любителей чтения запрещённых и сомнительного содержания стихов. В крамольный список попали герой войны на Кавказе генерал от инфантерии А.П. Ермолов и первый в истории России морской министр адмирал Н.С. Мордвинов, пользовавшийся большим уважением среди декабристов. Кстати, несмотря на свои либеральные взгляды, адмирал в 1834 году был возведён в графское достоинство. Тем не менее все они были упомянуты в донесениях как лица, склонные к либеральным рассуждениям и обсуждениям крамольных стихов и эпиграмм.

При этом агент «Еврейка» не стеснялась поучать своё начальство в том, что им надо, по её мнению, делать, получив её донесения, часто основанные на слухах. Так, например, в августе 1827 года она уведомила графа А.Х. Бенкендорфа: «Надо велеть обратить внимание на князя Вяземского, говорят, что он враг государю и всей августейшей фамилии»[205].

Другие сферы деятельности агента «Еврейка»

Общее представление о том, что докладывала секретная агентура в III отделение, можно получить, просматривая другие донесения Е. Хотяинцевой. Все сообщения агентов прочитывались М.Я. фон Фоком и А.Х. Бенкендорфом, затем наиболее важные из них в изложении или в подлиннике докладывались лично императору. В сообщениях агента «Еврейка» часто приводились факты, которые не относились к политическому сыску, но имели важное, часто общегосударственное значение. Например, в одной из агентурных записок Хотяинцева сообщила о выявленных ею злоупотреблениях в учреждениях Министерства финансов империи. Чиновники финансового ведомства заказывали талоны и фальшивые печати, которые затем продавали торговцам, перевозившим товары через границу. А те в свою очередь опечатывали и оформляли свои товары как якобы уже прошедшие таможенный контроль.

Перечисленные в донесении факты злоупотреблений и финансовых махинаций при проверке подтвердились. В результате в Вильно и Юрбурге были взяты под стражу около сорока торговцев, замешанных в нарушении таможенных правил. А таможенные чиновники-нарушители избежали наказания. В этой связи Хотяинцева позже сетовала о судьбе арестантов, «кои изнуряются невиновно».

Вскрыла она и другие факты злоупотреблений. Так, по её сведениям, отдельные чиновники Минфина по таможенной части промышляли оставшимися у них на руках прежними печатями и талонами, сохранившимися со времени царствования Александра I. Предъявляя их, чиновники, по образному выражению секретного агента, «сдирают деньги с боязливых евреев». На поступивший сигнал в III отделении сразу же отреагировали. Генерал Бенкендорф сделал запрос дежурному генералу Главного штаба и выяснил, что прежде открытые предписания выдавались по распоряжению Минфина для предъявления местным властям при проведении операций по задержанию контрабандистов. В ходе расследования было установлено количество выданных бумаг и их номера. Уличенные в таможенных и финансовых махинациях чиновники были арестованы или отстранены от службы[206].

Агент «Еврейка» под негласным надзором

Е.А. Хотяинцева в конце концов расшифровалась и, как водилось в тогдашнем обществе, оказалась в ситуации морального осуждения. О физической расправе с доносчиками в те годы, на её счастье, дело ещё не доходило. Однако общественное порицание превращало разоблачённых секретных агентов в изгоев и нежелательных персон.

Известный актер В.А. Каратыгин вспоминал впоследствии: «Помимо агентов в числе лиц, близких к III отделению, находились лица, принадлежавшие к высшим классам общества и к миру литературному и ученому, державшие себя в обществе настолько осторожно, что никто не мог их заподозрить в шпионстве»[207]. Будучи другом и партнёром актёра Д.Н. Хотяинцева в театральной труппе, вполне возможно, что Каратыгин в своём высказывании подразумевал хорошо известную ему жену друга — Екатерину Андреевну Хотяинцеву.

Граф А. X. Бенкендорф высоко ценил услуги секретного агента «Еврейка», но при этом проявлял бдительность, осуществляя контроль и проверку её деятельности. Об этом свидетельствуют опубликованные в журнале «Русская старина» два его письма от 3 августа 1831 года, адресованные высокопоставленным царским чиновникам А.К. Крыжановскому и М.М. Брискорну. Бенкендорф просил уточнить некоторые факты из её прежней деятельности и разыскивал некие важные для него документы. Судя по перечисленным в письмах чинам и фамилиям, агент «Еврейка» была вовлечена в интриги и разного рода разбирательства на достаточно высоком уровне. При этом граф ссылается на то, что запрашиваемые им сведения необходимы для доклада императору. Выходит, что царь знал не только о существовании агента «Еврейка», но и был в курсе её тайных дел[208].

При этом