Разведчик. Заброшенный в 43-й - Юрий Корчевский

Наши моряки принялись очищать фарватер от множества мин – немцы ставили их с катеров, сбрасывали с самолетов.

Финны тоже внесли свою лепту. Воды Невской губы и особенно Финского залива были нашпигованы минами, стояли противолодочные сети. Немцы старались запереть наш флот в Кронштадте, и во многом им это удалось.

За май морские пехотинцы изрядно напрактиковались, а в июне вода уже потеплела. Не Сочи, конечно, и не Крым, но хоть какое-то время можно было работать под водой, не опасаясь судорог.

Под руководством опытных водолазов стали обследовать дно Невской губы. Обнаруженные донные мины обозначали буями, позже опытные водолазы закладывали взрывчатку и подрывали их. В некоторых районах акватории было мелко, в частности – у Петергофа, и тральщики там работать не могли. А еще обследовали затопленные суда – если находили, ведь не один немецкий катер затонул в этих водах. На них искали шифровальные таблицы, карты минной обстановки, секретные документы.

Один из пловцов, нырявший с водолазного ботика, обнаружил затопленный катер в двух кабельтовых от Петергофа. Погружался на него Игорь – это было его первое подводное задание. Видимость под водой была неплохая, сквозь ее толщу пробивалось солнце.

Катер лежал на правом боку, и на его корме зияла большая пробоина от снаряда. Видимо, наши артиллеристы «угостили» немца, взрыв мины оставил бы куда большие повреждения. Зенитки «эрликоны» были сорваны с тумбы, стоящей на палубе, и валялись рядом на морском дне.

Катер еще не успел обрасти водорослями, его не занесли ил и песок. На рубке отчетливо выделялись свастика и порядковый номер.

Через сорванную дверь Игорь вплыл в рубку и сразу дернулся назад. Навстречу ему, раскинув руки, влекомый подводным течением, плыл труп – распухший, обезображенный, в немецкой военной форме.

Игорь уже насмотрелся трупов – на земле, но под водой они смотрелись чудовищно и могли испугать любого. Игорь схватил его за руку, желая вытолкнуть из рубки – такое соседство было ему не по душе, но кожа с руки утопленника отстала большим куском. По правде сказать, жутко. Тогда он ухватился за рукав формы и вытянул утопленника из рубки.

Глубина, на которой находился катер, была метров восемь-десять. Игорь обшарил всю рубку и обнаружил металлический пенал. Вскрывать пенал он не стал – пусть опытные водолазы на ботике осмотрят, и сунул его в сетку на поясе. Больше в рубке ничего интересного не было.

Подплыв к корме, он заглянул в открытый люк. Сумрачно, из моторного отсека выплыла стайка рыбешек.

Игорь перебрался ближе к носу – там была небольшая каюта экипажа. Забраться в нее ему удалось, но кроме матрацев на рундуках команды он ничего не обнаружил.

Пора было всплывать. Один раз его уже дергали за шнур, предупреждая, что воздуха в баллоне осталось на пятнадцать минут.

Медленно, делая глубокие вздохи, Игорь всплыл. Глубина погружения была мала, и кессонной болезни опасаться не стоило. Вот с большой глубины надо всплывать медленно, делая остановки-ступеньки, иначе воздух, растворенный в крови под давлением, будет образовывать пузырьки. Это чревато гибелью водолаза или поражением его внутренних органов, и в первую очередь – головного мозга. Все это рассказывали в роте военные врачи из Военно-медицинской академии.

Игорь взобрался по лестнице в ботик, и его помогли втянуть. Товарищи сразу увидели в сетке пенал.

– О! Катков с добычей!

Мичман, бывший старшим на ботике, сразу открыл пенал – немцы использовали такие для хранения документации. Внутри пенала находился судовой журнал, свернутый трубочкой, и карта акватории Невской губы с отметками.

– С крещением тебя, Катков! С первой добычей! В штабе разберутся, что ты доставил, переведут.

Какое счастье после погружения снова видеть солнце, лица товарищей, дышать свежим морским воздухом!

К своему «сорокатрубу» выгребали на веслах.

Вдруг весло одного из гребцов за что-то задело, и стук этот услышали все на ботике.

– Табань! Суши весла! – скомандовал мичман. – Надо посмотреть, за что зацепились. Катков, ты в гидрокостюме, и воздуха немного в баллоне есть. Опустись, посмотри.

Долго ли нацепить маску и вывалиться за борт?

Покидали ботик незатейливо – садились на борт спиной к воде и переворачивались. Удар о воду приходился на стальной баллон.

Игорь осмотрелся. Ничего подозрительного видно не было, но ведь был же удар веслом! Судя по карте, отмелей в этом месте нет. Но ботик после удара прошел некоторое расстояние, и, понимая это, Игорь поплыл за корму.

По левой стороне показалось что-то черное, и он подплыл поближе. Да это же мина! Круглая как шар, болтается на тросе, а во все стороны из корпуса торчат рогульки взрывателей. Задень корабль или бот за такую рогулину – последует мощный взрыв. Но, видимо, счастлив их Бог, пронесло. А ударь весло по взрывателю – и от ботика остались бы только щепки. Слишком мощный заряд в мине, рассчитанный на крупные транспорты.

Игорь всплыл, показался над водой, вытащил изо рта загубник и крикнул:

– Донная мина! Дайте буек обозначить!

Ему передали буек, и он привязал его прямо к якорному тросу, на котором крепилась мина – пусть теперь ее подрывают опытные водолазы. Случайно мину обнаружили, а ведь почти на фарватере главного хода стояла, и тральщики в этих местах проходили. Взрыватели на мине контактного действия, сброшены с судна, минного заградителя.

Мины можно сбрасывать и с низколетящего самолета на малой скорости. Но они выглядят по-другому, и взрыватели чаще магнитные или акустические, реагирующие на крупную металлическую массу транспорта или шум его винтов. А на ботике мотора нет и корпус деревянный. Да и прошли мимо. Если бы не задели веслом, на этой мине в дальнейшем подорвался бы корабль. И где? В Невской губе, рядом с Ленинградом!

Мина могла быть немецкой, поставленной еще до 1944 года, а могли и финны под покровом ночи поставить. От Ленинграда финские войска были близко, оккупируя Выборг. Их войска занимали все северное побережье той же Невской губы и простреливали большой участок акватории из артиллерийских орудий. Воевали финны зло, ревностно, использовали по большей части немецкую технику и вооружение. Если корабли и подлодки у них были свои, то самолеты – «Мессершмитты» и «Юнкерсы», и танки «T-III» и «T-IV». Не брезговали финны и русской трофейной техникой. Поскольку немцев от города отбросили, теперь головной болью советского командования становились финские войска.

Вообще железного хлама на дне было много: потопленные суда, мины, неразорвавшиеся авиабомбы, снаряды крупных калибров, стальные тросы противолодочных сетей. И большая часть этого железа представляла опасность.

Две недели водолазы обследовали и очищали акваторию Невской губы от взрывоопасных предметов – необходимо было открыть свободный проход для кораблей и подлодок Балтийского флота в Финский залив и Балтику. А еще дать возможность рыбакам ловить рыбу. Рыба – это возможность подкормить изголодавшихся за блокаду людей.

Игорь уже освоился с погружениями, начал приобретать опыт. Конечно, по сравнению с водолазами, прошедшими службу в ЭПРОНе, он зеленый салага. Но служба начинала нравиться, погружения уже не так пугали, а особенно – встречи под водой с мертвецами. И в зафронтовой разведке, где он служил раньше, был риск, и здесь. Только здесь он был иного рода. Конечно, товарищи с водолазного ботика подстраховывали, у каждого водолаза к поясу был привязан линь – тонкая веревка. Через линь обменивались сигналами, используя для этого рывки. Этим же линем могли в случае опасности вытащить водолаза.

У каждого водолаза на ремне был нож, поскольку они, бывало, запутывались в рыболовных сетях. Рыбаки пытались промышлять рыбу, сети их застревали в обломках затонувших кораблей, и их рубили, поскольку достать такие сети было невозможно. А при обследовании кораблей водолазами сети зачастую становились для них ловушками, водолазы запутывались в них, как муха в паутине. В таких случаях нож становился для них единственным средством спасения, так как выбраться из сети при помощи линя было невозможно.

Обычно под воду ходили парами, подстраховывая друг друга, но это получалось не всегда. Водолазов было мало, а объем заданий велик. Да и чем мог помочь второй водолаз в поисках мин?

В РОНе чувствовали, что готовится крупная операция против финнов – наше командование решило освободить территории вокруг Ладожского озера, северный и западный берега были оккупированы. На Ладоге базировалась Ладожская флотилия, туда подтягивались корабли Онежской флотилии, Балтийского флота. Конечно, крупным кораблям в озере, сколь велико бы оно ни было, делать нечего, но морские охотники, торпедные катера и другие суда с малой осадкой переводились на Ладогу по Неве. Не однажды в течение войны финны пытались захватить маяк на острове Сухо, побережье, однако безуспешно. Красной Армии было необходимо обезопасить Ленинград, отодвинуть линию фронта дальше от города, а в перспективе принудить Финляндию к выходу из союза с Германией и капитуляции либо к сепаратному миру.