Разведчик. Заброшенный в 43-й - Юрий Корчевский

Вернуться на базу можно было двумя способами. Первый – это идти на восток вдоль побережья. Получится далеко, километров сто, если не больше, и все по финским тылам. А у него – ни формы чужой для отвода глаз, ни карты, ни знания финского языка… Было бы близко – можно было бы это расстояние ночью на брюхе проползти, но сотню километров – нереально.

Второй вариант – ждать высадки десанта на берег. Завяжется бой, а он тем временем под шумок прорвется к своим. Сейчас же никак проявлять себя нельзя: финны – народ лесной, хорошие охотники, рыбаки, следопыты. И вояки упорные, не хуже немцев. Страна маленькая, а сколько жертв было в Красной Армии в зимней войне сорокового! Финны умело использовали особенности местности, у них у первых появились «кукушки» – это когда меткие стрелки занимали позиции на деревьях, близко подпускали наших бойцов, а потом поливали их огнем из автоматов. Потери были огромные.

Наше командование считало пистолеты-пулеметы оружием несерьезным, полицейским. Принятый на вооружение еще до войны «ППД» сняли с вооружения, да и выпущен он был в малых количествах. А когда спохватились, было поздно, немногие оставшиеся «ППД» раздали командирам и политрукам.

В отличие от немцев, идущих по следу наших разведгрупп с собаками, финны использовали следопытов. По примятой ногами траве, неаккуратно сломанной веточке те шли не хуже собак, а, зная особенности местности, зачастую шли наперерез, устраивая засады. Потому Игорь к финнам относился со всей серьезностью. И он принял решение ждать высадки десанта.

Отправка разведгрупп бывает перед наступлением, дабы уточнить расположение вражеских огневых точек и количество войск. Воздушная разведка уже была. Наступление готовилось, к Шлиссельбургу стянули войска и суда – но когда оно будет, завтра или через неделю, знало только высокое командование.

Игорь настраивал себя на долгое ожидание – неделю, тогда ждать и терпеть легче. Одно было плохо – еды нет и одежда легкая. А в этих краях даже в середине июля температура в полдень редко поднималась до 15–16 градусов, а ночью – так и вообще 4–5 градусов. И костер развести невозможно, демаскирует. Игорь умел разводить костер почти без дыма, но запах горящего дерева никуда не денешь, а ночью еще и огонь издалека видно.

Он выбрался к железной дороге – считал составы и количество вагонов в эшелонах. Занятие почти бесполезное, поскольку передать эти сведения было некому – ни радиосвязи, ни просто связи с командованием у него не было. И все, что он увидит – эшелоны, доты, батареи на берегу, – пропадет втуне. А когда высадится десант, огневые точки врага проявят себя сами, и его сведения окажутся никому не нужными. И по всему выходит, что рисковал он зря.

Поняв бесполезность затеи с железной дорогой, Игорь направился к берегу и влез на дерево – уж лучше наблюдать за финнами, чем за «чугункой». И здесь его ожидал сюрприз, причем неприятный.

Один из солдат, видимо, приверженец здорового образа жизни, раздевшись до трусов, делал физические упражнения. Занятие безобидное, но после него финн захотел освежиться и полез в воду. Он отплыл от берега с полсотни метров, а возвращаясь назад, выбрался у камня. Поскольку водичка была прозрачной, солдат узрел на дне нечто непонятное. Криками и знаками он подозвал других, сам же нырнул в воду и вытащил сначала акваланг, а затем и гидрокомбинезон.

Игорю захотелось застрелить солдата прямо здесь и сейчас.

Солдаты, немного поспорив на берегу, пошли с находками к командиру. И дурак догадается, что найденные предметы принадлежат заброшенному морем разведчику или диверсанту.

Развязки Игорь дожидаться не стал. Командир сейчас начнет звонить своему начальству, оно пришлет егерей. Те сдуру станут прочесывать лес. Значит, надо как можно скорее уходить отсюда, если они обнаружат его следы, не отвяжутся.

Игорь добрался до ручья и пошел по его руслу, распугивая рыбешек.

Шел он долго – до пересечения ручья с железной дорогой. Железнодорожное полотно здесь делало изгиб, и рельсы были видны в обе стороны. Игорь обратил внимание, что на повороте поезда сбрасывают ход. Лучше всего оторваться от преследования – это забраться на поезд. И следов не останется, и спрыгнуть можно верст через десять-двадцать.

Минуты тянулись томительно долго. Наконец послышалось пыхтение паровоза и перестук колес – к повороту приближался эшелон.

Игорь уже лежал в водосточной канаве рядом с насыпью, и как только прогромыхал паровоз, обдав его теплом и выхлопами пара, он вскочил, выбрался на насыпь и побежал.

Ему удалось ухватиться за поручни тормозной площадки. Подтянувшись, он забрался на нее. Оттуда перебрался на крышу, где и улегся. Теперь увидеть его с земли было сложно, если только с виадука или с вышки. Эту железную дорогу строили финны, чтобы из глубины Финляндии подвозить своим войскам на передовую все необходимое – боеприпасы, питание, медикаменты, технику. Дорога была однопутной, встречных поездов не подразумевалось.

Старший их группы дал маху, спрятав акваланги у камня недалеко от берега. Да и кто мог подумать, что найдется сумасшедший, вздумавший искупаться?

Игорь развернулся головой по ходу поезда. В лицо, в глаза летела угольная пыль из паровозной трубы, зато видно было, что впереди. Если появится станция, надо будет прыгать. Каждый километр верхом на вагоне отдалял его от возможных преследователей.

Через полчаса Игорь успокоился – пусть ищут… В лучшем случае пойдут по его старым следам и выйдут к артиллерийской батарее.

Через час вокруг показались бревенчатые избы, пакгауз, и состав начал сбавлять ход. Надо покидать так вовремя подвернувшийся эшелон. Но Игорь и так проехал не менее сорока-пятидесяти километров.

Он спустился на тормозную площадку, выглянул и, как только вагон миновал столб, сразу спрыгнул. Приземлившись на ноги, пробежал немного, чтобы не упасть. Обрезать бы связь, что вдоль железной дороги идет – вон сколько проводов на столбах навешано! Да только этим он сразу укажет свое местонахождение. Но на заметку взял.

Нырнув в лес, залег – сейчас важно было не оставлять нигде следов и ждать. Трудно в чужом тылу бездействовать, но иного не дано. Высадят наши десант, тогда он поможет, а сейчас остается только ждать. Трудно, но придется набираться терпения.

Погода начала портиться. Поднялся ветер, зашуршала листва деревьев, стали собираться тучи.

И десант не заставил себя ждать. Уже 22 июня началась Тулоксинская операция силами семидесятой отдельной морской бригады. Задачей ее было: кораблями Ладожской, Онежской флотилии и частично Балтфлота высадиться в районе рек Олонка и Видлице на восточном берегу Ладожского озера, в 65 километрах от линии фронта и перерезать автомобильную и железную дороги, идущие вдоль берега на удалении 700—1000 метров от уреза воды, тем самым лишив финнов возможности подвоза боеприпасов и провизии. Десант должен был отрезать город Олонец и не дать финнам отвести войска. При успехе десанта войска 7-й армии Карельского фронта должны были перейти от обороны к наступлению и развить успех. У финнов защиту побережья осуществляла бригада береговой обороны, но они в любой момент могли перебросить резервы от Видлицы и Кондуши.

В пять часов тридцать минут утра наша авиация начала бомбардировку места высадки десанта по разведанным целям – дотам, батареям.

Израсходовав боезапас, наши самолеты улетели, и далее должны были действовать корабли, подавив артиллерийским огнем уцелевшие огневые точки врага. Но не зря говорится, что гладко было на бумаге, да забыли про овраги, а по ним ходить…

Не успели еще скрыться наши самолеты, как налетели финские бомбардировщики и штурмовики и начали бомбить и обстреливать наши корабли. Кроме того, стоявшие на рейде и у причалов финские катера типа «Сису» и десантные самоходные барки «Зибель» открыли огонь из пушек. Кроме того, к станции Котчила, ближайшей к месту высадки десанта, на всех парах шел финский бронепоезд. В итоге под пулеметно-пушечным огнем на берег высадились не 3667 бойцов бригады, а 2443 человека, да и то с учетом второй волны десанта. Для уменьшения потерь наши десантники жгли дымовые шашки, не давая противнику вести прицельную стрельбу.

Бой разгорался нешуточный. Из-за быстрого ухудшения погоды и низкой облачности ни наши, ни финские самолеты уже не могли помочь своим войскам.

Услышав отдаленную стрельбу и уханье взрывов, Игорь вскочил и забрался на дерево. Ему были хорошо видны сначала наши удаляющиеся самолеты, а потом – налет финских бомбардировщиков. Все это походило на серьезные действия, а не на разведку боем, и значит, надо было пробираться туда. Финские войска подняты по тревоге и заняли боевые позиции не только в районе высадки десанта, а и по всему побережью. Придется просочиться через боевые посты, охранение, а иначе – какой из него разведчик и диверсант?