На чужой войне - Ван Ваныч
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 18
И пока мы обустраивались у нас время от времени стали появляться гости, и чем далее- тем всё больше. Эти же посетители меня и просветили, что по лагерю уже который день ползут слухи о некоем загадочном принце с Востока. Вот и шастают который день благородные и не очень, как они рекомендуются- с целью засвидетельствовать своё почтение. Но это, что называется, официальная версия, а вероятнее всего другая- любопытство от лагерной скуки, и желание развеяться. Ну, мы же тоже не на помойке родились- встречаем как полагается. В целях повышения уровня предоставляемого гостеприимства, и не только- жить-то тоже где-то надо,- выкупил у Шарля потрёпанный- по имеющимся средствам- шатёр. Местами дырявый, и во время дождя не рекомендуется тыкать пальцем в потолок, но всё же как хорошо когда есть крыша над головой.
А насчёт распространителей этих слухов, я почти не сомневаюсь, что это либо наш новенький командир постарался, либо кто-то из его окружения. Во-первых, из тех кто в курсе обо мне, только этим членам нашей компании это выгодно в плане поднятия авторитета- мол, вот какие люди не брезгуют к нам присоединяться; а во-вторых, парням из моего отряда болтать пока банально некогда- обустройством заняты. Впрочем, всем ротик не прикроешь, и рано, или поздно- скорее первое- это стало бы известно, так сказать, общественности. И потому- хоть это и чревато возможными эксцессами- не обращаю никакого внимания. Возможно, что и напрасно, но в этом отношении я в какой-то степени фаталист, считая, что если что- то значит планида моя такая. Как говорят, или будут говорить- путаюсь в этих временах постоянно- самураи: какой бы путь ты не выбрал- думай о смерти. Мне- как выбравшему путь меча- это ближе.
Каждый день новый любопытствующий приходит, среди которых полно из благородного сословия- таких не принять, так потом так ославят,- вовек не отмоешься. И вопросы у всех стандартные: кто, да откуда, а почему? Вежливо отвечаю одно и то же- типа памятки в уме составил и по ней шпарю. Всё бы ничего, но уже печень побаливает- каждый гость норовит нажраться до состояния “ты меня уважаешь?” Приходится пить до дна…
Сегодня опять двое пожаловали: крепкие мужики под сороковник, в кольчугах и при мечах- соблюдают, так сказать, здешний дресс-код. Один посветлее, другой- потемнее. Который потемнее в руке глиняную бутыль держит- и такое бывает, хоть и не часто,- обычно не без оснований на халяву рассчитывают, и если бы не упёртый дворянчик, которого я заставил раскошелиться по дороге сюда, то давно бы уже по миру пошёл. Который с бутылкой первый же и представился на корявом французском:
- Я есть шевалье Курт фон Остен. Это,- показал рукой на своего товарища,- есть друг. Пан Анджей Почеловский.
Я грустно про себя вздохнув (бедная моя печень…), тем не менее изобразил на физиономии приветливую улыбку и любезно ответил:
- Рад видеть вас, мессиры, в добром здравии.
И приглашающе махнул рукой:
- Прошу в шатёр.
Расселись на лавках вокруг грубого стола- какой нашёл, такой и купил- подождали пока Марк расставит бокалы и закуску, после чего завели великосветскую беседу, изредка прерываемую бульканьем и чавканьем. И это- я имею в виду чавканье- не означает оскорбление хозяина, а вовсе даже наоборот- в здешних местах это высшая похвала гостеприимству, что-то вроде того, что гости довольны. Были бы недовольны- так не чавкали…
Но вернёмся к нашим гостям. Первоначально, разговор вёлся между мной и фон Остеном. Пан Почеловский больше налегал на выпивку и, возможно, именно поэтому в определённый момент полез в бутылку. Хотя начиналось всё достаточно невинно: мы с Куртом обсудили погоду (жара и духота), виды на урожай (в данный период истории эта тема едва ли не самая важная в любом разговоре и интересуются ею все- даже очень далёкие от сельского хозяйства люди, так как это вопрос банального выживания), перемыли косточки нашему вероятному работодателю. До определённого момент всё протекало мирно и благопристойно, не без шероховатостей конечно- сколько людей, столько и мнений- но мы их благополучно запили какой-то кисло-подслащённой слабоалкогольной дрянью, и ничего, как говорится, не предвещало, как вдруг “проснулся” пан Анджей. Сидел тихо-мирно, слушал да немудрящие яства вкушал, и тут внезапно выдал:
- Отчего вас, мессир, именуют принцем?
Мы с немцем прервались на полуслове и недоумённо посмотрели на Андрюху: видимо, для фон Остена данный экспромт тоже оказался в диковинку, а уж для меня то… Но так как эти двое теперь вопросительно смотрели на меня пришлось лихорадочно подыскивать в памяти подходящий ответ- расслабился, если честно, уверовав в собственную легенду. А как не поверить, коли все окружающие верят- и без всяких документов. Тут, правда, есть у меня лишь одно объяснение подобному: уж сильно я по поведению от местных отличаюсь- как от простецов, так и от представителей благородного сословия. И кто я тогда? Явно из тех, кого они либо очень редко, но издали- без особого общения, либо совсем никогда увидеть не могут, и соответственно, не могут и оценить разницу в поведении- а в данную категорию также попадают и члены королевской семьи,- отсюда, как я полагаю, и такое доверие моим словам. Но это всё размышления в пользу бедных, а правдивы они или нет- то бог ведает. Однако нужно что-то отвечать…
