Фанера над Парижем - Людмила Милевская

— Очень просто. Перцев совершенно официально платит за пользование эфиром, следовательно, у него есть передатчик, из которого легко сделать ретранслятор. Вы в курсе, как работают подслушивающие устройства?

Мне стало смешно.

— Еще бы, — фыркнула я. — В наше время об этом знают даже младенцы.

— В таком случае следите за моей мыслью. Подслушивать из моего дома Перцев вряд ли станет. Во-первых, сам он появляться там не рискнет, да и не слишком-то по нашему дому походишь.

Он был прав. В дом Турянского так запросто не зайдешь — неизбежно придется иметь дело сначала с охраной стоянки, потом с охраной самого дома, а потом с консьержкой, которая в курсе жизни всех жильцов.

Значит, Перцев мог бывать в этом доме только до похищения Турянского, а о том, что в дом проникнет сообщник Перцева, даже думать смешно. О любом сообщнике я легко узнаю от консьержки. Раз узнаю я, значит, и милиция. Следовательно, прослушивание из соседней квартиры сразу отпадает, если, конечно, Перцев не нашел сообщника среди жильцов, что крайне сомнительно. Соседи Турянского приличные люди и нарушать Конституцию согласятся лишь за очень пристойные деньги. Вряд ли Перцев сможет столько предложить за эту услугу.

— А Перцеву информация нужна каждый день, — продолжила я мысль Турянского, — следовательно, он должен где-то поблизости установить ретранслятор, на который поступит сигнал с «жучков» и проследует на приемное устройство Перцева, находящееся где-нибудь далеко от вашей квартиры.

— Другого варианта не вижу, — согласился Турянский, — в нашем доме нет чердака, а подвалы в частной собственности жильцов первого этажа.

— А чужой автомобиль у вашего дома слишком быстро намозолит глаза, — я снова продолжила его мысль. — С этой проблемой я лично не раз сталкивалась. Если не оказывается на вашей стоянке мест, я оставляю машину в соседнем дворе, и ваш охранник, увидев это, сразу несется ко мне с претензиями. Этот цербер отстает, только узнав, что я ваша гостья. Следовательно, установить ретранслятор Перцев мог только в чьей-то квартире в самом доме. Неужели у него есть сообщник среди ваших соседей?

— Не совсем так, но вы, Сонечка, на верном пути. Более того, я даже почти точно знаю, где может быть установлен этот ретранслятор.

— Где?

— В соседней квартире. Там уже год никто не живет.

Я с недоумением уставилась на Турянского.

— Хозяйка соседней квартиры, одинокая женщина, со мной на ножах, — пояснил он. — Я несколько раз хотел эту квартиру купить и предлагал солидную сумму, но она отказывала наотрез. Очень вредная бабенка. Сотрудничать с Перцевым она не стала бы, а вот сдать ему квартиру могла.

— Как же Перцев подъехал к ней? — удивилась я. — Судя по всему, эта вредная бабенка не слишком нуждается, если имеет такую квартиру и не хочет ее продавать.

— Перцев ловелас и без труда мог наладить с ней контакт. Сонечка, нужно срочно проверить эту версию. Консьержка знает, как эту мегеру, мою соседку, найти. Вы бы съездили к ней, Сонечка, поговорили, может, узнаете что-нибудь, — Турянский жалобно посмотрел на меня и добавил:

— Очень вас прошу.

— Хорошо, так и поступлю, — согласилась я, — и надо срочно позвонить Леле, обрадовать ее, что вы нашлись.

Турянский замахал на меня руками и закричал:

— Ни в коем случае, Сонечка! Вы сразу все испортите! Леля ничего не должна знать, она слишком простодушна, совсем не умеет играть, а квартира прослушивается!

Выпалив это, Турянский застыл, ошарашено посмотрел на меня и деловито осведомился:

— Кстати, как вы собрались звонить? Квартира-то прослушивается.

Я схватилась за голову.

— Вот видите, — попенял мне Турянский, — даже вы, с вашим легендарным умом, забываетесь, а чего же ждать от моей простодушной Лели? Она не проболтается в единственном случае.

— В каком? — заинтересовалась я.

— Если ничего не будет знать. К тому же, когда Перцев осознает, что я недосягаем, он может похитить мою Лелю и шантажировать уже меня. Ради Лели я от всех капиталов откажусь! — с пафосом закончил Турянский.

— Хорошо, вы меня убедили, — согласилась я. — Ничего Леле не скажу, более того, постараюсь ей внушить, что надо остерегаться Перцева и Равиля.

— Софья Адамовна, поклянитесь, что сохраните тайну! Умоляю, поклянитесь!

— Господи, о чем разговор, конечно, клянусь, хотя достаточно и одного моего слова. Клянусь, ни намеком Леле вас не выдам, а вам советую прилечь поспать. Да и мне поспать не мешало бы. Видите ли, я совсем замоталась с вашим Перцевым и его Равилем. Признаться, еле стою на ногах.

Едва я успела это промолвить, как баба Рая ворвалась в комнату и начала взбивать лежащую на диване подушку.

— Иди спи, — приговаривала она, — а я тут с тиллигентным человеком сама разберуся. — И я отправилась спать.

ГЛАВА 27

Проснувшись, я с удивлением узнала, что явился с работы мой муж Евгений, который тут же (пока мы с банкиром спали в разных комнатах) и был введен бабой Раей в курс проблем Турянского. Евгений как деятельный мужчина оставаться в стороне не пожелал, разбудил Турянского и при всяческом его одобрении энергично взялся за дело.

Нет, ну кто мог подумать, что Турянский такой ренегат? Кто мог подумать, что он к Женьке моему переметнется, когда ему так повезло и за дело взялась я — умница и красавица с гениальными аналитическими способностями!

— Значит, так, — с глупой мужской самонадеянностью просветил меня Евгений, — все решено, я сам распутаю этот клубок.

— И добудешь на мерзавцев улики? — скептически поинтересовалась я.

— И добуду улики, — подтвердил он, — потому что твоя самодеятельность у меня в печенках сидит. Оставайся дома и никуда не выходи, а мы с Александром Эдуардовичем и бабой Раей срочно уезжаем.

Я опешила:

— Как уезжаете? Куда?

— К моей сестрице в деревню, — горделиво сообщила баба Рая, чувствующая себя гвоздем программы.

Однако мне этот самый гвоздь представился гвоздем, вбитым в крышку гроба моей карьеры. Ха! Они уезжают! А я? Будто это не я разоблачила Равиля и Перцева! Будто это не я гениальный детектив, рядом с которым все эти Эркюли Пуаро, Шерлоки Холмсы, Мегре, а также миссис Марпл и надоевший всем Коломбо словно малые дети.

Я кипела. Мой Женька увозит Турянского в деревню! Он его увозит!

На каком основании, черт возьми!

«А и пусть себе увозит, — вдруг подумала я. — Мне только больше простора для деятельности. Чем меньше народу путается под ногами, тем быстрей я Перцева прищучу».

— Саньку с собой возьмите, — посоветовала я.

— А то как жа ж, — обиделась баба Рая. — Без тебя жа ж не додумалися. Брошу я на тебя, непутевая, ребятенка! Жди и держи карман шире!

На том и порешили. Евгений поехал к сестрице бабы Раи прятать Турянского от врагов, а я, пообещав мужу не высовываться из дома, тут же прыгнула в свой новенький «Мерседес» и покатила к консьержке Турянского. В ходе непродолжительной, но познавательной беседы быстро выяснив, где живет несговорчивая соседка Турянского, я сразу же отправилась к ней.

Должна сказать, что Турянский не обманул: ох и невзлюбила же его эта тетка. Да что там его? Весь мир невзлюбила, даром, что ли, на мою Старую Деву похожа. Одного поля ягоды: вместо волос бигуди, а вместо характера ненависть, бьющая через край. Однако ненависть эта меня не остановила. Я решила сразу брать быка за рога, а потому, как выяснила, кто передо мной, так тут же и заявила:

— Я приехала, душечка, вас спасать от крупных неприятностей.

Бедняга даже попятилась и побледнела. Понятное дело, бизнес-то у нее непростой, если верить словам консьержки, впрочем, речь не о том.

Короче, после моего коварного заявления сообщение о сданной Перцеву квартире она восприняла как нечто само собой разумеющееся и даже приятное. Даже отпираться не стала, а ведь Перцев наверняка не один раз ее предупредил о секретности этой сделки.

— Ну сдала, — ерепенясь, ответила она, — да и что из того. Вам-то что за дело? Моя квартира, кому хочу, тому и сдаю.

— Это так, — скромно ответила я, — только будут у вас теперь крупные проблемы. В следующий раз смотрите, с кем связываетесь.

Даже слепому стало бы ясно, что у бедняги нервы пошли вразнос. Глазки ее забегали, кровь прилила к лицу, а все же хорохорится и визжит. Ну что за вредная бабенка! Прав оказался Турянский.

— Короче, так, — в самом пылу монолога оборвала ее я, — есть у вас ключ от сданной квартиры?

— Перед вами я отчитываться не намерена, — ответила она.

— Хорошо, — говорю, — не хотите передо мной, отчитаетесь перед милицией, куда я прямо от вас и направлюсь.

Тут уж она не выдержала и как закричит, позволяя себе грубейшее амикошонство:

— Чего ты хочешь от меня?!

Будто мы переходили на «ты»! Впрочем, я и ухом не повела, притворилась, будто задумалась, что мне характерно. Пришлось ей повторить свой вопрос, лишь тогда я снизошла до нее.