Фанера над Парижем - Людмила Милевская

— Что «ox»? — спросила Леля и вопросительно посмотрела на нас с Розой.

Мы пожали плечами, не зная, что отвечать. Расстраивать ее окончательным исчезновением мужа мы не решались и ждали, что ясность внесет Маруся. Маруся же ничего вносить не собиралась, и даже напротив, она думала только о том, что еще можно вынести из холодильника и, видимо, приняла-таки решение.

С этим решением она соскочила с кровати и, грохоча по ступеням, помчалась в кухню. Когда мы ее догнали, она уже резво поедала бекон прямо с упаковкой.

— Смертельно хочу жрать! — пояснила она, заметив наши недоуменные взгляды.

Она хочет жрать! Словно и не было в нашей жизни ресторана, в котором мы неплохо коротали часы перед сеансом Коровина. Того, что съела Маруся в ресторане, лично мне хватило бы на год.

Я подошла к ней, нервно ткнула ее локтем в бок и прошипела:

— Говори.

Роза тоже озлобилась и наступила Марусе на ногу.

— Ну-у, — пропищала она.

Леля застыла в полнейшем недоумении, затрудняясь объяснить себе цель нашего ночного визита.

— Говори, — повторила я.

— Что говорить? — удивилась Маруся.

— Зачем мы пришли, — пояснила я. — Не хочешь же ты списать наше бесцеремонное вторжение на кусок сыра и палку колбасы.

— И упаковку бекона, — добавила Роза.

— Да, не жрать же ты сюда пришла, — рассердилась уже и Леля, не склонная в обычных условиях ни к какой грубости.

— Тебе жалко? — расстроилась Маруся.

— Мне не жалко, но не в этом дело, — раздражаясь, ответила Леля и выразительно посмотрела на меня.

Я спасовала, поскольку абсолютно не знала, что ей сказать. А тут еще Роза занервничала и зашептала мне на ухо:

— Не вздумай брякнуть про Турянского. Пропал и пропал. Ей не обязательно знать о всех пропажах.

— О чем вы там шепчетесь? — возмутилась Леля.

— Нам лучше молчать, — с еще большим жаром зашептала мне Роза.

Я мысленно с ней согласилась и перевела стрелки на Марусю.

— Говори! — опять приказала я ей. И все мы — я, Роза и Леля — уставились на это чудо природы.

Бедная Маруся от такого внимания подавилась беконом, закашлялась и начала синеть. Роза обрадовалась, что появилась возможность избежать неприятного объяснения, и бросилась оказывать ей первую и (возможно) последнюю помощь.

— Я вас в машине подожду, — сказала я и попыталась улепетнуть.

Однако Леля поймала меня за руку и закричала:

— Что произошло?

— Ничего, — пожимая плечами, ответила я и с завистью посмотрела на Розу, садистски колотящую по спине Марусю. — Просто я к сыну спешу. Я, видишь ли, читаю ему на ночь сказки.

Леля рассердилась.

— Зачем ты приходила? — закричала она. — Не для того же, чтобы о сказках сообщить!

— Нет, конечно, — пригорюнилась я. — Это все Маруся. Она привезла нас сюда.

Леля грозно воззрилась на Марусю, та, практически уже спасенная Розой от удушья, закашлялась с новой силой. Однако Лелю это не остановило. Охваченная дурными предчувствиями, она подскочила к Марусе, отодвинула в сторону Розу и, зверея, приказала:

— Сейчас же говори правду!

И Маруся, дура, сказала. Забыв о том, что она должна умирать с беконом в горле от удушья, Маруся бодро сообщила:

— Турянского в подвале Коровина нет.

Леля попятилась:

— Как нет?

— Совсем нет. Он пропал, — страдальчески поведала Маруся и с аппетитом заела горе остатком бекона.

Леля побледнела и упала без чувств.

Как удобно иметь под рукой врача. Роза, хоть она и гинеколог, быстро привела Лелю в чувство, и мы с Марусей окружили бедняжку.

— Девочки, — лежа на диване в холле, простонала Леля. — Что-то я ничего не пойму. В каком подвале нет моего мужа?

— В подвале Коровина, — компетентно заверила ее Маруся. — А так же в моем, в подвале Розы и в других подвалах Москвы, коих не считано.

Леля уставилась на Розу.

— Соня залезла в подвал Коровина, ну тот, что в бильярдной Равиля, а Турянского-то там не было, — пояснила Роза и тягостно вздохнула.

Леля уставилась на меня.

— Это так, — подтвердила я и, чтобы она не подняла меня на смех, поспешила добавить:

— Равиль от ужаса сам не свой.

Леля задумалась. Крепко и надолго. Маруся успела смотаться к холодильнику и вернуться с куском торта, который прямо на наших глазах и растаял.

— Здесь что-то не так, — наконец сказала Леля, несколько вдохновляясь. — Мы же опираемся лишь на предположения Сони, а она может ошибаться.

— Не похоже, — буркнула я. — Поведение Равиля мои предположения подтвердило. Во-первых, сегодня он в ресторане встречался с Перцевым, и Роза с Марусей этому свидетели. Розе даже удалось подслушать их беседу: Перцев подговаривал Равиля убрать меня как лишнего свидетеля.

Леля уставилась на Розу.

— Это так, — со всей серьезностью подтвердила та, взглядом провожая Марусю, удалившуюся в сторону кухни.

Я, вдохновленная этим, продолжила:

— Потом Равиль под видом духа Петра I дал мне знак — написал на листке, что он в этом доме, а я спрашивала про твоего мужа. Естественно, я сразу же в бильярдную и побежала, а подвал нараспашку. Равиль бросился за мной выполнять приказ Перцева и лишать меня жизни через удушение. Я же, сидя в подвале, возьми да и скажи Равилю: «А здесь труп Турянского!» Надо было видеть, как обрадовался Равиль!

— Но как ты могла видеть, если свет в бильярдной и в подвале включили мы и несколько позже? — очень некстати встряла Роза.

Вечно она со своей правдой лезет. Так удачно отлучилась Маруся, так нет же, теперь Розе выступить надо было.

— Не придирайся, — обиделась я. — Не видела, так слышала. У него радость в интонациях появилась, когда он о смерти Турянского узнал, правда, этой радости он тут же и лишился, как только обнаружил, что ни Турянского, ни его трупа нет.

Леля пришла в волнение.

— И что дальше? — спросила она.

— А дальше он начал меня душить и вероятней всего удушил бы, если бы не явились Роза и Маруся.

— Это так, — подтвердила Маруся, вернувшаяся с цыплячьей ножкой в руке. — В страсти этот Равиль прямо весь просто зверь. Прямо нам и признался, что безумно любит старушку. Епэрэсэтэ!

Леля зашла в тупик.

— Так зачем же он душил Соню? — спросила она.

— В страсти! — поведала Маруся, страстно вгрызаясь в куриную ножку.

Леля изумленно перевела взгляд на меня.

— Не слушай ее! — закричала я, с отвращением вслушиваясь в чавканье Маруси. — Это глупости. Маруська вбила себе в голову, что у меня с Равилем роман. Это смешно.

— Он сам так сказал, — не прекращая чавкать ножкой, опровергла меня Маруся. — Сам признался в своей безумной любви.

И она с безумной жадностью снова вгрызлась в куриную ножку.

Пораженная Леля устремилась взглядом к Розе. Роза смущенно кивнула:

— Это так.

— Ничего не понимаю! — рассердилась Леля. — Что же на самом деле произошло?

— Тайна, покрытая мраком, — констатировала Маруся, вновь исчезая в недрах кухни.

Как только она ушла, я вздохнула с облегчением и сказала:

— Леля, не слушай ее. Она сексуально озабоченная маньячка. На самом деле все было так, как я тебе рассказала. Равиль меня душил, а твоего мужа в подвале не оказалось.

— Так, может, его там и не было? — бледнея, спросила Леля.

— Он там был! — закричала я. — Если утром я высказывала лишь предположения, то теперь абсолютно уверена: твоего мужа похитил Равиль и держал его в подвале Коровина. И сделал он это по приказу Перцева. Если вы не будете мне мешать, через несколько дней я припру этого Перцева к стене.

— Но сначала надо найти моего мужа, — напомнила Леля.

— Это непременно, — заверила я.

— О чем речь? — сердито спросила Маруся, вернувшаяся из кухни с пустыми руками.

«Господи, — удивилась я, — неужели ничего больше не нашлось в холодильнике?»

Задать этот вопрос Марусе я не успела, потому что зазвонил телефон. Леля вскочила с дивана, подбежала к телефонной стойке, схватила трубку, прижала ее к уху и рухнула в обморок. Трубка повисла на проводе.

— Что такое? — недовольно пробурчала Маруся, которая находилась ближе всех к Леле.

Она подхватила телефонную трубку и приложила ее к своему развесистому уху. По возмущенному лицу Маруси я поняла, что услышанное ее крайне не обрадовало.

— Пошел ты… — гаркнула она, употребив совершенно непристойное слово и с отвращением возвращая трубку на аппарат.

Роза бросилась к Леле, я бросилась к Марусе.

— Что? Что ты услышала? — закричала я.

— Какой-то козел потребовал у меня сто тысяч долларов! — возмущенно сообщила Маруся и с досадой добавила:

— Прямо охренели совсем.

— Не у тебя, а, видимо, у Лели, — уточнила я.

— Видимо, да, — добрея, согласилась Маруся. — Сказали, что за сто тысяч вернут Турянского живого и невредимого.

— Ничего не пойму, — удивилась я.

— Девочки! — закричала Роза. — Срочно вызывайте «Скорую»! Я никак не могу привести Лелю в чувство.