Английская поэзия - Самуил Маршак (пер.)

СТИХИ,

НАПИСАННЫЕ АЛМАЗОМ

НА ОКНЕ ГОСТИНИЦЫ

Мы к вам пришлиНе тешить взглядЗаводом вашим местным,А для того,Чтоб смрадный ад Был местом,Нам известным.

Мы к вам стучалисьЦелый час.Привратник не ответил.И дай нам бог,Чтоб так же насПривратник ада встретил!

ЭПИТАФИЯ

СТАРУХЕ ГРИЗЗЕЛЬ ГРИМ

Лежит карга под камнем сим.И не могу понять я,Как этой ведьме Гриззель ГримРаскрыла смерть объятья!

ЭПИТАФИЯ

ВИЛЬЯМУ ГРЭХЕМУ, ЭСКВАЙРУ

Склонясь у гробового входа,— О смерть! — воскликнула природа. —Когда удастся мне опятьТакого олуха создать!..

НАДПИСЬ НА ОФИЦИАЛЬНОЙ БУМАГЕ,

КОТОРАЯ ПРЕДПИСЫВАЛА ПОЭТУ

«СЛУЖИТЬ, А НЕ ДУМАТЬ»

К политике будь слеп и глух,Коль ходишь ты в заплатах,Запомни: зрение и слух —Удел одних богатых!

ПО ПОВОДУ БОЛЕЗНИ

КАПИТАНА ФРЕНСИСА ГРОУЗА

Проведав, что Френсис в объятиях смерти,Топ-топ — прибежали к одру его черти.Но, слыша, как стонут под грузом больногоТяжелые ножки кровати дубовой,Они отказались принять его душу:Легко ли поднять эту грузную тушу!

ЗЕРКАЛО

Ты обозвал меня совой,Но сам себя обидел:Во мне ты только образ свой,Как в зеркале, увидел.

ЗНАКОМОМУ,

КОТОРЫЙ ОТВЕРНУЛСЯ

ПРИ ВСТРЕЧЕ С ПОЭТОМ

Чего ты краснеешь, встречаясь со мной?Я знаю: ты глуп и рогат.Но в этих достоинствах кто-то иной,А вовсе не ты виноват!

ДЖОНСОНУ

Мошенники, ханжи и сумасброды,Свободу невзлюбив, шипят со всех сторон.Но если гений стал врагом свободы, —Самоубийца он.

ЭПИТАФИЯ САМОУБИЙЦЕ

Себя, как плевел, вырвал тот,Кого посеял дьявол.Самоубийством от хлопотОн господа избавил.

ЛОРДУ, КОТОРЫЙ НЕ ПУСТИЛ

В СВОИ ПАЛАТЫ ПОЭТА И ЕГО ДРУЗЕЙ,

ИНТЕРЕСОВАВШИХСЯ АРХИТЕКТУРОЙ

Пред нами дверь в свои палатыЗакрыли вы, милорд.Но мы — не малые ребята,А ваш дворец — не торт!

ЭПИТАФИЯ

КРИКЛИВОМУ СПОРЩИКУ

Ушел ли ты в блаженный райИль в ад, где воют черти, —Впервые этот вздорный лайУслышат в царстве смерти.

ЭПИТАФИЯ

ЦЕРКОВНОМУ СТАРОСТЕ,

САПОЖНИКУ ГУДУ

Пусть по приказу сатаныПокойника назначатВ аду хранителем казны, —Он ловко деньги прячет.

МИСТЕРУ ВИЛЬЯМУ МОЛЬ ОФ ПАНМУР,

КОТОРОГО ПОЭТ УВИДЕЛ В НОВОМ

ЭЛЕГАНТНОМ ФАЭТОНЕ НА СКАЧКАХ

(БЕГАХ)

Я согласиться должен, что бесспорноТвой новый фаэтон имел успех.Так некий вор мечтал, чтоб выше всехЕму соорудили столб позорный.

Недаром, видимо,Господь Когда-то посулил:Не только души, но и плотьВосстанет из могил.А то б вовеки не воскресДуши лишенный Кардонесс!

ИЗ УИЛЬЯМА БЛЕЙКА

ИЗ КНИГИ «ПОЭТИЧЕСКИЕ НАБРОСКИ»

ПЕСНЯ

В полях порхая и кружась,Как был я счастлив в блеске дня,Пока любви прекрасный князьНе кинул взора на меня.

Мне в кудри лилии он вплел,Украсил розами чело,В свои сады меня повел,Где столько тайных нет цвело.

Восторг мой Феб воспламенилИ, упоенный, стал я петь…А он меж тем меня пленил,Раскинув шелковую сеть.

Мой князь со мной играет зло.Когда пою я перед ним,Он расправляет мне крылоИ рабством тешится моим.

КОРОЛЬ ГВИН

Внемлите песне, короли!Когда норвежец ГвинНародов северной землиБыл грозный властелин,

В его владеньях нищетуОбкрадывала знать.Овцу последнюю — и туСтаралась отобрать.

«Не кормит нищая земляБольных детей и жен.Долой тирана-короля.Пускай покинет трон!»

Проснулся Гордред между скал,Тирана лютый враг,И над землей затрепеталЕго мятежный стяг.

За ним идут сыны войныЛавиною сплошной,Как львы, сильны и голодны,На промысел ночной.

Через холмы их путь лежит,Их клич несется ввысь.Оружья лязг и дробь копытВ единый гул слились.

Идет толпа детей и женИз сел и деревень,И яростью звучит их стонВ железный зимний день.

Звучит их стон, как волчий вой.В ответ гудит земля,Народ идет за головойТирана-короля.

От башни к башне мчится вестьПо всей большой стране:«Твоих противников не счесть.Готовься, Гвин, к войне!»

Норвежец щит подъемлет свойИ витязей зовет,Подобных туче грозовой,В которой гром живет.

Как плиты, что стоймя стоятНа кладбище немом,Стоит бойцов безмолвный рядПред грозным королем.

Они стоят пред королем,Недвижны, как гранит,Но вот один взмахнул копьем,И сталь о сталь звенит.

Оставил земледелец плуг,Рабочий — молоток,Сменил свирель свою пастухНа боевой рожок.

Король войска свои ведет,Как грозный призрак тьмы,Как ночь, которая несетДыхание чумы.

И колесницы и войскаИдут за королем,Как грозовые облака,Скрывающие гром.

— Остановитесь! — молвил ГвинИ указал вперед. —Смотрите, Гордред-исполинНавстречу нам идет!

Стоят два войска, как весы,Послушные судьбе.Король, последние часыОтпущены тебе.

Настало время — и сошлисьЗаклятых два врага,И конница взметает ввысьСыпучие снега.

Вся содрогается земляОт грохота шагов.Людская кровь поит поля —И нет ей берегов.

Летают голод и нуждаНад грудой мертвых тел.Как много горя и трудаДля тех, кто уцелел!

Король полки бросает в бой,Сверкают их мечиЛучом кометы огневой,Блуждающей в ночи.

Живые падают во прах,Как под серпом жнецов.Другие бьются на костяхБессчетных мертвецов.

Вот конь под всадником убит.И падают, звеня,Конь на коня, и щит на щит,И на броню броня.

Устал кровавый бог войны.Он сам от крови пьян.Смердящий пар с полей страныВосходит, как туман.

О, что ответят короли,Представ на Страшный суд,За души тех, что из землиО мести вопиют!

Не две хвостатые звездыСтолкнулись меж собой,Рассыпав звезды, как плодыИз чаши голубой.

То Гордред, горный исполин,Шагая по телам,Настиг врага — и рухнул Гвин.Разрублен пополам.

Исчезло воинство его,Кто мог, живым ушел.А кто остался, на тогоКосматый сел орел.

А реки кровь и снег с полейУмчали в океан,Чтобы оплакал сыновейБурливый великан.

ИГРА В ЖМУРКИ