Земля волшебника - Лев Гроссман

— Я просто люблю делать разные гаджеты. Занимался одно время компьютерами, но это сложно, чипы-то дорогие. Потом, в приемных семьях не очень-то дают делать, что тебе нравится, и магов ни в одной моей семье тоже не было. Меня на это дело подсадили ребята из магазина «Бест Бай», и я их скоро уже обогнал. Если уж я увлекусь чем, то меня не остановить. Школу я тогда почти бросил, на улицу в том районе лучше не выходить, комната у меня была отдельная в той последней семье. — Он впервые проявил толику уверенности в себе. — Дайте ботану время и отдельное помещение, он вам такого наворотит… Но магия с компьютерами сочетается плохо, надо было выбрать что-то одно. И тут я открыл для себя хорологию. Хоромантию.

— Надеюсь, это означает не то, что я думаю? — забеспокоилась Плам.

— Это часовая магия — лучшее, что есть в обоих мирах. Железки мне всегда нравились больше софта, и часовые детали доставать куда легче компьютерных — чего только люди не выкидывают. Спереть опять же несложно. В общем, хитрая такая машинка у меня получилась. Что она делала, спросите? Ну, начинаешь, конечно, с разных временных штук, а дальше больше. Погода, оптика, вероятности, полевые эффекты. До всего, можно сказать, своим умом доходил. Это не то что ваши понты, — Стоппард покрутил пальцами, — у меня все надежно. Тик-так, тик-так.

Квентин сильно зауважал Стоппарда. Гении-одиночки в волшебном мире редко встречаются, но это тот самый случай. Все признаки налицо: самомотивация и самообучение, даже в убежищах не засвечен. Сам себе Брекбиллс. Квентин, для сравнения, даже близко к магии не подошел, пока учился в бруклинской школе.

— Наверно, я не так хорошо шифровался, как мне казалось: просыпаюсь как-то, а на подушке письмо с приглашением. Ну, а потом все элементарно уже. Птица мне такое железо подогнала — денег, небось, у нее немерено. Я о таком раньше только читал. Мокрый сон, доложу я вам.

— Докладчик из тебя будь здоров, — вставила Бетси, хотя Стоппард, по всему судя, уже перестал быть мишенью для ее подковырок благодаря своей безыскусственной простоте.

— Раз ты у нас часовщик, глянь вот на это. — Квентин достал из кармана часы-луковицу на серебряной цепочке, с которыми ничего не смог сделать при всем новообретенном починочном мастерстве. Стоппард взял их у него, как ветеринар больного воробушка, осмотрел со всех сторон, поднес к уху. Профессионал, сразу видно.

— Не ходят?

— Да, какое-то время. Сможешь их запустить?

— Не знаю. Попробую.

Он открыл один из своих чемоданов, специально, похоже, приспобленный для хранения маленьких сверкающих инструментов. Достал лупу, выбрал пинцет, взял в зубы еще один и открыл часы — Квентину это ни разу не удавалось.

Изнутри просочился слабый свет.

— Господи боже, — прошептал Стоппард. — Откуда они у тебя?

— Долго рассказывать.

— А что? — перегнулась посмотреть Бетси. — Ух, сколько там шестеренок.

— Таких механизмов просто нет. Их не делают. Смотри, там есть еще циферблат. — Стоппард откинул внешний диск и показал внутренний. Его лицо давало понять, что раньше он недооценивал Квентина и теперь, насколько способен, сожалеет об этом.

Он опять углубился в работу, игнорируя заглядывающую через плечо Плам. Час спустя лимузин остановился, Лайонел вышел и открыл дверь салона, впустив струю холода.

— Приехали. Выходим, но тихо. Никакой магии, пока я не скажу. До нужного дома еще пара миль, но о системе безопасности мы мало что знаем.

— Что, уже работаем? — всполошилась Плам. — Вот так сразу?

— Работаем, работаем, — бросил Лайонел, ставший еще бледней и одутловатей и обросший еще более неухоженной бородой.

— Бога ради, — сказал Квентин. — Ты же знаешь, что мы совсем не готовы!

— Ну так готовьтесь. Времени больше нет. Профессионалы вы или кто? — Дружное молчание было ему ответом. — Делайте каждый свое дело, и все.

— Что делать-то будем? — спросила Плам Квентина, как только Лайонел отошел.

— Не знаю… Можем еще уйти.

Не хотелось бы, конечно — столько усилий потрачено зря, — но на такой риск он тоже не подписывался.

— Да бросьте. Работа как работа, — сказала Бетси.

— Вот и я о том же. Незачем из-за нее головой рисковать.

— Одно только снятие чар пятьдесят на пятьдесят где-то, — поддержала Плам. — Стоит задуматься.

— Задумайтесь вот о чем. — Бетси наклонилась к ним с улыбкой, предполагающей открытие интимного, волнующего секрета. — Если уйдете, я вас найду и убью. Не остановлюсь, пока не сделаю этого. Я слишком много в это вложила и уже близка к цели. Дошло?

— Не дошло. — Квентин, не любивший подобных наездов, спокойно выдержал ее немигающий взгляд. — Что за цель такая? Это всего лишь деньги.

— Знаешь, что лежит в саквояже?

— Нет. Птица и то не знает.

— А вот я знаю. Даю намек: деньги тут ни при чем.

— Может, уточнишь все-таки?

Но Бетси либо не хотела, либо не могла уточнить. Посмотрев на Плам и на Стоппарда, который продолжал ковыряться в его часах, Квентин зажмурился и попытался сосредоточиться. Вернуться к началу и поискать новый вход? Что-то не тянет. Придется, видно, идти вперед до упора.

Четуиновский след тоже нельзя упускать. И Элис… Кого он пытается обдурить? Никуда он не уйдет, он уже завяз в этом по самые уши. Открыв глаза, он снова встретился с пристальным взглядом Бетси.

— В общем, так: если все пойдет плохо, я первый сбегу, а потом разыщу тебя — усекла? — Квентин положил руку на плечо Стоппарда — тот вздрогнул, словно его разбудили. — Верни пока часы, после доделаешь.

Стоппард закрыл крышку, отдал часы и провожал их глазами, пока они не скрылись в кармане Квентина. Маги вылезли из машины, только Плам задержалась, чтобы переодеться — теперь все как один были в черном. Был конец марта, около четырех часов дня, с нулевой примерно температурой. Лимузин стоял на грунтовой дороге в сельской местности Коннектикута — с одной стороны деревья, с другой кусты ежевики, кругом сплошные луга и ни единого дома. Квентин не стал надевать парку и остался в своем черном пальто, находя, что так он больше похож на мага. Сложенная страница из Нигделандии лежала во внутреннем кармане вместе с часами.

— Пока ничего подозрительного, — заметила Плам.

Квентин, несмотря на запрет, применил чары, чтобы не мерзнуть на холодном ветру. Увидев, что с луга им машет Пашкар, все двинулись к нему через сухую некошеную траву. Лайонел тоже стоял там, громадный, как стог. Птица, слетев с какого-то дерева, села к нему на плечо. Здесь, на природе, она смотрелась гораздо естественней — интересно, как к ней другие птицы относятся?