Собрание сочинений - Карлос Кастанеда

направление. Я ощутил, что пролетел мимо хижины Порфирио, и вместо того, чтобы очутиться у его двери, я оказался в городе, близко от дома, где жил один мой друг. Мне это показалось очень странным. Я знал, что путешествую между нагвалем и тоналем. Никто не говорил мне, что эти путешествия должны быть какого-то особого рода. Поэтому мне стало любопытно, и я решил увидеть своего старого друга. Я заинтересовался, увижу ли я его реально. Я подошел к его дому и постучал в дверь так же, как я делал это уже много раз. Его жена впустила меня, как всегда делала это, и мой друг был действительно дома. Я сказал ему, что прибыл в город по делу, и он вернул мне деньги, которые был должен. Я положил деньги в карман. Я знал, что мой друг, его жена, и эти деньги, и этот город — все это было лишь видением, так же как хижина Порфирио. Я знал, что сила, которая была выше меня, может расщепить меня на части в любой момент. Поэтому я уселся, чтобы насладиться общением с моим другом в полной мере. Осмелюсь сказать, что я был остроумным и обаятельным как никогда. Мы смеялись и шутили. Я долго оставался там, ожидая толчка. Так как он не приходил, я решил уйти. Попрощавшись и поблагодарив его за деньги и дружелюбие, я ушел оттуда. Я хотел увидеть город, прежде чем та сила заберет меня снова, и бродил всю ночь по холмам, возвышающимся над городом. В тот момент, когда взошло солнце, осознание пронзило меня, как вспышка молнии. Я вернулся обратно в мир, и Сила, которая когда-нибудь распылит меня, отступила и позволила мне остаться еще в течение некоторого времени. Мне суждено было видеть родные края и эту чудесную землю немного дольше. Какая великая радость, Маэстро! Но я не могу сказать, что не наслаждался дружбой Порфирио. Оба видения равны, но я предпочитаю видение своей формы и своей Земли. Возможно, это мое индульгирование.

Нестор перестал говорить, и все трое уставились на меня. Я ощутил угрозу, которой не было никогда прежде. Некоторая часть меня трепетала перед тем, что он сказал, а другая хотела бороться с ним. Мое бессмысленное настроение длилось несколько минут, пока я не начал осознавать, что Бениньо смотрит на меня с очень неприветливым выражением. Он фиксировал свои глаза на моей груди. Я ощутил, что внезапно что-то зловещее стало давить на мое сердце, и стал потеть, словно перед моим лицом находился обогреватель. У меня зашумело в ушах.

В этот самый момент ко мне подошла Ла Горда. Она появилась самым неожиданным образом. Я был уверен, что Хенарос почувствовали то же. Они прекратили делать то, что делали, и посмотрели на нее. Паблито первым опомнился от удивления.

— Почему ты так вошла? — спросил он жалобно. — Ты подслушивала из другой комнаты, да?

Она сказала, что находится в доме всего несколько минут и только что вошла в кухню. И причина, по которой она вошла так тихо, не столько в том, что ей хотелось подслушать, сколько в том, чтобы проверить свою способность быть незаметной.

Ее присутствие вызвало странную передышку. Я хотел опять окунуться в поток откровений Нестора, но, прежде чем успел что-нибудь спросить, Ла Горда сказала, что сестрички находятся на пути к дому и могут войти в дверь в любой момент. Хенарос сразу же встали, словно их подбросила одна и та же пружина. Паблито взгромоздил свой стул на плечо.

— Давай отправимся на прогулку в темноте, Маэстро, — сказал он мне.

Ла Горда очень повелительным тоном сказала, что я не могу отправиться вместе с ними, потому что она еще не закончила рассказывать мне то, что Нагваль велел ей рассказать мне.

Паблито повернулся ко мне и подмигнул.

— Я уже говорил тебе, — сказал он. — Эти угрюмые суки вечно командуют. Я искренне надеюсь, что ты не такой, Маэстро.

Нестор и Бениньо пожелали мне спокойной ночи и обняли меня. Паблито как раз выходил, неся свой стул, как рюкзак. Они вышли через заднюю часть дома.

Несколько секунд спустя ужасно громкий стук в дверь заставил нас с Ла Гордой вскочить на ноги. Снова вошел Паблито вместе со своим стулом.

— Ты думаешь, что я забыл сказать «спокойной ночи», да? — спросил он и засмеялся.

Глава 5

Искусство сновидения

На следующее утро, предоставленный самому себе, я работал над своими записками. В полдень я помогал сестричкам и Ла Горде — перевозил на своей машине вещи из дома доньи Соледад в их дом.

Вечером мы с Ла Гордой сидели одни на обеденной площадке. Некоторое время мы молчали. Я очень устал.

Ла Горда первая нарушила молчание. Она сказала, что все они после ухода Нагваля и Хенаро стали очень самонадеянными. Каждый из них был слишком поглощен своей собственной задачей. Ла Горде Нагваль велел быть бесстрастным воином и следовать по тем тропам, которые предложит ей судьба. Если бы Соледад захватила мою силу, Ла Горда должна была спасаться бегством и попытаться спасти сестричек, а затем присоединиться к Бениньо и Нестору, единственным двум Хенарос, которые остались бы в живых. Если бы сестрички убили меня, она бы присоединилась к Хенарос, так как сестрички бы в ней больше не нуждались. В случае если бы из нас двоих только одна она осталась в живых после нападения союзников, ей следовало уехать из этих мест и остаться в одиночестве. Ее глаза блестели, когда она сказала, что, когда прощалась с сестричками, своим домом и холмами, она была уверена в том, что ни один из нас не выживет.

— Нагваль сказал мне, что в случае, если мы оба выживем после столкновения с союзниками, — продолжала она, — я должна буду во всем помогать тебе, потому что это и будет моим путем воина. Именно поэтому я и вмешалась в то, что делал с тобой Бениньо вчера вечером. Он давил глазами на твою грудь. Это было его искусство сталкинга. Перед этим ты вчера видел руку Паблито; и это было частью того же искусства.

— Что это за искусство, Горда?

— Искусство сталкинга. Оно было предрасположением Нагваля, и в этом Хенарос — его дети. Твой дубль является сновидением.

Все это было новостью для меня. Мне хотелось услышать более подробные объяснения, и я помолчал минуту, чтобы перечитать написанное