Каста мимов - Саманта Шеннон

Тирабелл надела маску и повернулась к выходу, когда Цефей схватил ее за руку:

– Нам нужно поесть.

– Даже не думайте, – предупредила я.

Переглянувшись, парочка скрылась за дверью. Через секунду их уже и след простыл.

Искать кого-то в Лондоне, пусть даже этот кто-то – рефаит, все равно что искать иголку в стоге сена. Бесконечный лабиринт улиц и переулков простирался на многие мили наверху и под землей. Допустим, Стража и впрямь похитили контрабандисты, падкие на богатых путешественников. Наверное, гадают сейчас, где бы раздобыть побольше таких «экземпляров». То, что Страж не человек, видно сразу, а за диковинку можно отхватить солидный куш.

С другой стороны, мускулистый гигант – добыча не из легких. Такого голыми руками не возьмешь. Значит, похищение было спланированным. Кто-то знал о его визите и заранее подготовился.

Я сидела на крыше в Севен-Дайлсе и любовалась закатом. Самое прекрасное время суток, когда яркие лучи пробиваются между стен, окрашивая золотом небоскребы.

Вся банда во главе с Джексом праздновала грядущую победу в битве. В логове устроили пир с настоящим вином и копченым сыром, но мне было не до праздника. Мысли мои блуждали далеко, кто-нибудь наверняка заметил бы, начал бы расспрашивать. Мой фантом с обеда исследовал доступный ему радиус, выискивая малейшую зацепку, но тщетно.

Вдалеке экран вещания трижды прокрутил ролик о беглых преступниках, прежде чем переключился на заставку Сайена. Я притянула колени к груди и задумалась.

Все бы отдала, чтобы увидеть его снова. Арктур Мезартим, вечная загадка, разгадать которую мне так и не удалось.

Над парапетом возникла голова Ника.

– Пейдж?

– Я здесь.

Широкая улыбка озарила его лицо.

– Угощение с барского стола. Налетай. – Ник бросил мне снедь, завернутую в салфетку, и сел рядом. – Он в курсе, что тебя нет.

Кто бы сомневался!

– Ник, мне нужно отлучиться. Прикроешь меня? – Я нервно теребила сверток. – Буквально на пару часов.

– Отлучиться? Сейчас? – С его губ сорвался то ли стон, то ли вздох. – Пейдж, опомнись! За тобой охотится вся цитадель. Тебе нельзя разгуливать по ночам.

Сайен и так многое отнял, но лишить меня ночи ему не удастся.

– Так надо, – коротко ответила я.

– Хорошо, но хотя бы скажи, куда собралась.

– Пока не знаю. На всякий случай не отходи далеко от телефона.

Ник молчал, прислонившись к дымовой трубе. На нервной почве у меня кусок не лез в горло, но я развернула салфетку и заставила себя съесть немного засахаренного имбиря.

Биг-Бен пробил пять. Скоро ДКО вернутся в казармы после двенадцатичасовой охоты, уступив пост своим «зрячим» напарникам. Я преисполнилась решимости. Уже достаточно стемнело, можно начинать поиски.

– Пейдж, – сказал Ник, – я давно хотел тебе сказать, просто момент вечно был неподходящий… то одно, то другое. – Его черты резко обозначились во мраке. – В общем, я признался Зику. Та стычка со Стражем, когда он забрал тебя, совсем выбила меня из колеи, а Зик все время был рядом и… – Он вдруг закашлялся. – Короче, само вырвалось.

Я накрыла его дрожащую ладонь своей:

– И?

Уголки его рта чуть дрогнули в улыбке.

– Он ответил, что испытывает то же самое.

На долю секунды сердце у меня болезненно сжалось. Ник с тревогой наблюдал за мной. Я порывисто потянулась и поцеловала его в прохладную щеку.

– Ник Найгард, ты заслуживаешь это как никто другой.

Он широко улыбнулся, прижал меня к груди и радостно засмеялся.

– Я так счастлив, sötnos. Впервые за долгое время у меня появилась вера в лучшее. – Ник прижался подбородком к моей макушке. – Похоже на бред, правда?

– Это точно. Но если бредите вы оба, тогда порядок.

Его сердце билось так стремительно, словно за этим счастьем Ник гнался много-много лет.

– Джексону говорить нельзя, – тихо добавил он. – Ты ведь сохранишь наш секрет?

– Конечно.

Джекс категорически запретил нам заводить отношения (одно только слово злило его до крайности) дольше чем на одну ночь. Да он озвереет, если узнает про интрижку у себя под носом. Запросто вышвырнет обоих. С него станется, особенно сейчас.

Через чердачное окно мы тихонько спустились в мансарду, стараясь не наступить на разбросанные повсюду палитры. Тут же стоял холст с наброском лошади.

– Джекс добыл Элизе новую музу, – сообщил Ник. – Джордж Фредерик Уоттс, викторианский художник.

– С Элизой что-то происходит в последнее время, – обеспокоенно заметила я. – Она прямо сама не своя.

– Я спрашивал у нее. Говорит – друг серьезно болен.

– Друг? «У „Семи печатей“ не бывает друзей. Есть только те, кто может нас сломить, и те, кто не может», – процитировала я Джексона.

– Вот именно, – кивнул Ник. – По-моему, у нее роман.

– Возможно.

Элиза никогда не испытывала недостатка в поклонниках. Ее благосклонности добивались многие ясновидцы, чьи главари мимов не отличались такой суровостью нравов.

– Интересно – с кем? – А главное – когда она ухитрилась, при ее-то занятости.

– Хороший вопрос, – кивнул Ник.

На втором этаже мы расстались. Ник направился к лестнице. Глядя ему вслед, я мысленно отметила, как изменилась его манера держаться. Плечи расправились, из глаз исчезло напряжение, шаг стал легким и упругим. Неужели он думал, что я хочу обречь его на вечное одиночество? Наверняка мучился угрызениями совести, боялся причинить мне боль своим признанием. Сколько его помню, Ник ставил чужое счастье выше собственного. Но сейчас жертвовать собой нет нужды. Он навсегда останется для меня родным, и точка.

В кабинете еще пировали, но идти туда совершенно не хотелось. Меня душила обида за Ника, который вынужден скрывать свой единственный источник радости от самых близких людей. Даника тоже вряд ли участвует в веселье, но ей простительно. Другое дело я. Мне положено всегда быть под рукой у Джексона. Залечивать его раны, раздувать эго, выполнять приказы.

Вот только сейчас мне никак недосуг.

Прошмыгнув в комнату, я отодвинула корзину с безделушками и вытащила из-под кровати рюкзак. Все мои пожитки по-прежнему лежали в боковом кармашке. Перебирая их, пальцы вскоре нащупали два крохотных, не больше мизинца, флакончика, перевязанные алой лентой. Распустив ее, я обнаружила записку, сделанную знакомым почерком.

До встречи, Пейдж Махоуни.

Первый флакончик оказался до краев наполнен светящейся желтовато-зеленой жидкостью. Эктоплазма, кровь рефаитов.

При виде второго флакончика мое сердце преисполнилось ликования. Внутри словно лопнула тугая струна. На душе стало легко и свободно. Я опустилась на пол и засмеялась. Потом закатала рукав и нанесла на отметину несколько драгоценных капель амаранта. Под ледяной кожей разлилось блаженное тепло. Безобразный рубец начал шелушиться и слезать, словно старая краска. И через мгновение растворился без следа.

Вот и все. Джексон лишился своего рычага давления.

Но Стражу необходим этот флакон. Без него пропадет.

До встречи, Пейдж Махоуни.

Пора этой встрече состояться!

12

Рискованная затея

Лондон, прекрасный и бессмертный, никогда не был городом в обычном понимании слова. Это было живое, пульсирующее существо, каменный левиафан, скрывающий множество тайн под толстым слоем чешуи. Исполин надежно хранил свои секреты, и добраться до них могли лишь отчаянные или достойнейшие. В эти вековые недра мне и предстояло нырнуть, чтобы найти Стража.

Если он разыскивал меня, логично предположить, что напали на него в нашем секторе и вряд ли утащили далеко – слишком тяжелая и заметная ноша.

Пока Джексон со товарищи напивались до бесчувствия, я растянулась на кровати, надела кислородную маску и закрыла глаза. Процесс отделения протекал медленно. Мой фантом словно прорывался сквозь плотную завесу. Да, запустила я себя, нечего сказать. Но вот эфир наполнился лабиринтами и фантомами, и перед моим внутренним взором предстала иная цитадель.

Под конец нашего общения мое шестое чувство уже безошибочно улавливало присутствие Стража, вплоть до малейшего проблеска эмоций. Однако сейчас золотая пуповина безмолвствовала.

Значит, его прячут не здесь. Я резко села и раздраженно отшвырнула маску. Мой радиус действия ограничивался милей. Обследовать цитадель в одиночку долго и опасно: у всех легионеров есть мои приметы. Я задолжала Тирабелл, но расплата может стоить мне жизни. И Стражу, если не найду его. Похитители (при условии, что Арктура и впрямь похитили) могли вывезти его за пределы Лондона. Той же контрабандой, к примеру. Могли и вовсе убить, а труп продать таксидермистам. И это еще не самый страшный вариант.

От безысходности я потянулась за платком и шляпой и уже шагнула к подоконнику, как вдруг мой взгляд упал на флакончик с эктоплазмой.

Страж не из тех, кто в открытую делится своими планами, но эктоплазму он положил в рюкзак явно неспроста. Я откупорила флакон и залпом проглотила содержимое. Зубы заломило от холода, во рту возник металлический привкус.