Испытание Терний (ЛП) - Тромбли Стейси

Первые метров десять он преодолевает без проблем. С лёгкостью подтягивается, спокойно и технично. Но на середине пути его темп заметно замедляется. До меня остаётся ещё двадцать пять метров.

Тьядин терпеливо следует за ним, внимательно наблюдая за Ревом.

— У него вся повязка в крови, — кричит мне Тьядин.

Пожимаю плечами. Мне-то что?

— Это всё из-за тебя, ты же это понимаешь? — добавляет он, в его глазах отражается одновременно и негодование, и интерес.

Рев ничего не отвечает, просто продолжает взбираться. Движения рук становятся всё более дёргаными, и при каждом рывке он издаёт стон. Он уже достаточно близко ко мне, и я хорошо вижу его напряжённую челюсть, пульсирующую венку на виске и пот, стекающий по лицу и шее. Упрямый идиот.

Да-да, я сама поступила бы так же.

— Давай, ты сможешь, — подбадриваю я, жадно наблюдая за его усилиями. — Осталось всего пару метров.

Видно, что ему больно, но он не останавливается, продолжает подтягиваться. Его мышцы спины так напряжены, что это видно даже через рубашку. Прикусываю губу.

Да, он идиот, потому что зашёл так далеко, вышел за пределы своих физических способностей в нынешнем состоянии. А я дура, потому что раздразнила его.

Но наблюдая за тем, как он превозмогает себя и совершает невозможное, я прихожу в себя и надеюсь, что Рев справится. Он живое воплощение выносливости и упорства.

— Вот так, продолжай в том же духе! — громче поддерживаю я.

Он стонет и рычит, его пальцы трясутся. Осталось полметра. Один рывок, и он поднимется ко мне.

— Давай же, — шепчу я. Всё внутри сжимается от неожиданного предвкушения. Я впечатлена. Он сильнее, чем я думала.

— Заткнись, — выплёвывает он между рваными вдохами.

Усмехаюсь.

Его нога находит выступ, но стоит ему перенести на неё свой вес, как кусок скалы откалывается и падает в пропасть. У меня перехватывает дыхание, когда он вскрикивает от боли, держась одной правой рукой, его рана на спине растягивается. На рубашке проступает огромное тёмно-красное пятно.

Я ложусь на живот и протягиваю ему руку. Он достаточно близко, чтобы ухватиться. Я могла бы его поднять.

— Сказал же, не трогай меня! — кричит он сквозь стиснутые зубы и раскачивается, чтобы дотянуться до другого камня левой рукой. Он отталкивает мою всё ещё протянутую руку и, обнаружив последний выступ, чтобы опереться ногой, с рыком подтягивается наверх. Забирается на ровное пространство рядом со мной и падает на живот.

Я сажусь, с восхищением наблюдая, как он встаёт, даже не глядя в мою сторону, отряхивает штаны и идёт дальше, заметно хромая, но с уверенностью в каждом шаге.

Сразу за ним поднимается Тьядин, внимательно следящий за моей реакцией, пока я всё ещё смотрю Реву вслед с сжавшимся сердцем.

Полугном подставляет два пальца под мой подбородок и поднимает мне челюсть. Я даже не заметила, что сидела с раскрытым ртом.

Он наклоняется и шепчет мне:

— Могла бы хоть притвориться не такой возбуждённой.

Прожигаю его злым взглядом, но он только смеётся в ответ и разворачивается за Ревом, который уже скрылся за поворотом.

— Я вас догоню, — кричу ему. Знаю, я спровоцировала Рева, когда этого делать не стоило, когда он был не в том состоянии, чтобы совершать подвиги. Так что мне нужно как-то загладить свою вину. Реву сейчас понадобится немного помощи, раз уж его рана вновь раскрылась.

Я ещё снизу приметила алые цветы — это была одна из причин, почему я вообще предложила подняться именно на эту гору. Да, она и так была отличным вариантом: золотой серединой между лёгким подъёмом и достаточно высоким пиком, но ещё немаловажно то, что на её вершине растут чрезвычайно эффективные целебные травы.

Пусть эти дурацкие красные цветочки будут моей оливковой веткой — символом мира.

Он всё ещё ненавидит меня. Я всё ещё ненавижу себя. Но по крайней мере, ему будет не так больно.

Рев

Боль пронизывает моё тело на каждом шагу. Перед глазами то темнеет, то проясняется. Я на грани обморока. Всё намного хуже, чем я готов признать вслух, но у меня высокий болевой порог, а вот уровень терпимости к провокациям куда ниже.

Я не дам ей выиграть этот раунд. Пройду остаток пути до вершины, не выказывая слабости перед ней.

Рана горит, мышцы дрожат, но я напрягаю свою силу воли и заставляю себя делать шаг за шагом.

Ещё чуть-чуть. Ещё чуть-чуть.

Я справлюсь сам, без неё. Обойдусь.

Мне не нужна её помощь.

Мне не нужна она.

Я так сосредоточен на каждом своём шаге, что не замечаю, как добираюсь до пункта назначения, пока Тьядин не кладёт руку мне на плечо, останавливая. Мы на ровном пространстве на одной из самых высоких вершин в этой местности.

Моргаю, окидывая взглядом потрясающий вид — леса внизу протягиваются на многие мили вперёд. Колени подкашиваются, и я падаю на задницу под синим клёном.

Откидываю голову к стволу, тяжело дыша. Тьядин протягивает мне бутылку воды, и я жадно пью из неё, морщась от каждого глотка.

Кейлин нигде не видно, поэтому я решаюсь задать вопрос, из-за которого рискую показаться слабаком:

— Мы можем разбить лагерь на ночь здесь?

Тьядин отвечает не сразу.

— Наверное. Хотя будет лучше, если мы немного спустимся. Меньше шансов, что нас заметят, и завтра путь обратно будет короче. Я помогу тебе, если понадобится.

Киваю. Голова кружится.

— Где она?

— Сказала, что подойдёт позже. Может, хочет дать тебе немного личного пространства.

— Хорошо, — закрываю глаза, меня всего потряхивает.

— Похоже, ты задел её гордость. Она не ожидала, что ты сделаешь это.

— Хорошо, — повторяю я.

— Она была явно под впечатлением. Видел бы ты её лицо. Рот раскрыт, щёки горят. Забавное зрелище.

С трудом сглатываю, но не отвечаю. Я не пытался её впечатлить. Просто не хотел, чтобы она считала меня слабаком.

Рядом раздаются тихие шаги, и Тьядин встаёт, но я не могу поднять отяжелевшие веки. Моё дыхание всё также тяжелое, оставаться в сознании становится всё сложнее.

Голова кружится при попытке подняться, но в итоге я сдаюсь и проваливаюсь в темноту.

Кейлин

— Можешь уговорить его съесть немного этого? — спрашиваю Тьядина, закончив растирать целебные семена в порошок. — И приложить к ране вот это?

Протягиваю красные лепестки.

— Я?

— От меня он ничего не примет, — пожимаю плечами.

— Сейчас он без сознания, — Тьядин кивает в сторону Рева, привалившегося к клёну. — Он даже ничего не заметит.

— Хорошо, я сама поменяю повязку, но ты потом убедишь его поесть.

Он соглашается на такой расклад, и затем мы обсуждаем задание на следующий день, сообща помогая Реву. Тьядин поднимает бессознательное тело, чтобы я могла поменять повязку.

Стоило посмотреть на юг, и подсказка стала очевидной: три слова, выложенных голубыми камнями на равнине внизу. Чем выше забраться, тем легче их прочитать. На меньшей высоте буквы тоже видно, но под неверным углом можно неправильно прочитать сообщение. Хотя, возможно, не было необходимости подниматься так высоко.

ЮВ ЧЕРНЫЕ ВРАТА

— Это в восьмистах километрах отсюда, — задумчиво бормочет Тьядин.

Я поджимаю губы, размышляя. Чёрные врата находятся на северной границе земель Теневого двора, моей родины. И он прав, это слишком далеко, чтобы добраться за один день.

Медленно обхожу плато на вершине горы по краю, изучая местность вокруг. Всё кажется нормальным. Вот только…

Мы двигались на запад к горам, и здесь мы прошли всего пару километров, если не считать подъём вверх. Отсюда должно быть хорошо видно Огненные пески… Но нет, никакой пустыни в обозримом пространстве.