На задворках империи - Виктор Иванович Носатов

Больше ничего он дать им не мог. Ни медали, ни серебра, ни даже дополнительного пайка, потому что все это оставалось в прошлом. А в настоящем – заканчивались боеприпасы, выходило из строя оружие, на считанные дни оставались продукты…

Неожиданная победа несколько подняла боевой дух защитников крепости. Но это продолжалось недолго. Шло время, а помощи извне не было. Защитники цитадели уже ни на что не надеялись и готовились к худшему.

Якобсон и офицеры прекрасно понимали, что, если в ближайшие дни подмога не подоспеет, придется или сдаться, или погибнуть. Неожиданный лучик надежды вновь блеснул после допроса захваченных во время вылазки пленных, среди которых оказался родственник правителя одного из северных, неподотчетных британской короне княжеств. Тот яростно сражался за свою жизнь, но был оглушен и в бессознательном состоянии доставлен в крепость. Горец, с гордостью говоря о победах читральцев, проболтался о том, что его дядя Азым-хан ведет на перевале бой с большим отрядом британских войск и с помощью Аллаха обязательно добьется победы.

Об этом начальнику гарнизона сообщил капитан Коллинз, который немного разбирался в горских языках и в отсутствие Джилроя, залечивавшего свои раны, проводил ночной допрос.

– Вот это новость, так новость! – радостно воскликнул Якобсон. – К нам на помощь идет большой отряд, и не факт, что мятежники в состоянии его разбить. Теперь понятно, почему противник активизировал свою деятельность и даже решился на подкоп, – удовлетворенно промолвил он. – Врагу во что бы то ни стало нужно было захватить цитадель с тем, чтобы разделаться с нами до подхода войск, спешащих к нам на помощь. Поскорее распространите эту весть в гарнизоне, – приказал майор Коллинзу. – А я пойду обрадую нашего героя.

В комнате, выходящей в один из многочисленных коридоров дворца, где располагался Джилрой, было тихо. Несмотря на раннее утро, лейтенант уже бодрствовал. Приведя себя в порядок и выпив чашку жиденького кофе, он, разложив на столе карту, размышлял над тем, как продолжить свой нелегкий путь в горы. Ведь несмотря ни на что, приказ полковника никто не отменял. Карта изобиловала белыми пятнами, но разведчик из рассказов горцев знал, что от Читрала и до самого Памира простирались неведанные земли горских племен, на которые, возможно, еще не ступала нога белого человека.

«Как же мне пройти сквозь эти территории, не выдав себя, чтобы выполнить свою основную задачу?» – думал он и не находил ответа.

Неожиданно в дверь громко постучали.

Прежде чем дать ответ, Джилрой по стуку сразу же определил, что у двери стоит кто-то из офицеров, потому что слуги и сипаи делали это не так шумно.

– Войдите, – сказал он.

– Как вы себя чувствуете, лейтенант? – вместо приветствия спросил Якобсон, войдя в комнату.

– Отлично, сэр! – бодро ответил Джилрой, вскакивая.

– Сидите. Сидите! – положил руку на плечо майор. – Я ненадолго. Хочу лишь сообщить вам приятную весть. Нам на помощь движется отряд из Малаканда…

– Откуда эта долгожданная весть? – воскликнул обрадованно разведчик.

– Во время допроса один из пленных проговорился, что на перевале идет бой с англичанами. Мне думается, что к нам на помощь спешит уже не рота, как в прошлый раз, а значительно больше войск.

– Вполне возможно, – констатировал лейтенант, – а это значит, что моя миссия здесь заканчивается, и я могу продолжить выполнение задачи, поставленной полковником… Вот, сижу над картой и думаю, что делать дальше? – после небольшой паузы признался он.

– Да-а, – мельком взглянул на карту Якобсон, – я вижу, что ваша дорога лежит на север, через территорию диких горцев. Опасное это предприятие. Я несколько раз посылал разведчиков-кашмирцев на север, но никто из них назад так и не вернулся…

– Но я должен выполнить приказ! – решительно сказал лейтенант. – От выполнения моей задачи, может быть, зависит дальнейшая судьба этого края. Останется эта территория британской или нет! Так что посоветуйте-ка мне лучше, как выполнить поставленную задачу, – после небольшой паузы добавил он.

– Прежде всего вам необходимо тайно выбраться из крепости. Для этого можно было бы воспользоваться подземным ходом, по которому вы пробрались сюда. Но сейчас выход из подземелья находится в стане противника и воспользоваться им нет никакой возможности. Но даже если вы и выберетесь отсюда незаметно, то как будете пробираться на север? Ваш «купеческий караван» ограбят, а вас прирежут первые же попавшиеся на пути горцы. В горах прав тот, кто сильнее. Правда, знавал я одного купца, который водил свои караваны к самому Гиндукушу, но у него на руках была «охранная грамота», которую он купил у одного племенного князька…

– Что ж, это неплохая идея, – задумчиво сказал Джилрой, – но, к сожалению, у меня нет знакомого племенного князька…

– А что, если договориться об этом с пленником? – неожиданно предложил Якобсон. – Кажется, он является родственником такого правителя. Предложим сделку – «охранную грамоту» в обмен на его освобождение.

– Вы плохо знаете горцев, – возразил лейтенант. – За свое освобождение он согласится на все. Но как только выйдет из крепости, сразу же направит за мной погоню. Обмануть неверного – для них самая большая удача!

– Но что же в таком случае делать?

– А что, если попытаться из врага сделать друга? – воскликнул разведчик.

– Каким образом?

– Вы посадите меня в зиндан к этому пленному. А я устрою ему побег. Вот здесь-то и пригодится подземный ход. А чтобы читральцы не воспользовались им, после того как мы окажемся на воле, надо сделать небольшой обвал…

– Гениально! – откровенно признался Якобсон. – Вас и готовить-то особо к побегу не надо – весь в незаживших шрамах. Только прежде, чем сажать в зиндан, вам необходимо отмыться от запаха одеколона и щетину на щеках немного отрастить. А легенду, я думаю, вы сами себе придумаете.

Спустя несколько дней, под вечер, чуть ли не на голову пленному горцу свалился израненный оборванец, с густой черной щетиной на щеках. Ударившись о каменную стенку зиндана, он со стоном упал и затих. Пленник, думая, что это кто-то из его собратьев, пытался растормошить его, но ничего кроме громких стонов не добился. По тому, что одежда на новичке была, хоть и рваная, но добротная, он понял, что перед ним не горец, а торгаш или богатый селянин из долины, которого англичане бросили в зиндан за какие-то прегрешения.

– Где я? – спросил на пушту Джилрой, «очнувшись» через несколько часов.

– Кто ты, говорящий на моем родном языке? – вопросом на вопрос ответил горец.

Джилрой с трудом приподнялся и, окинув внимательным взглядом крепкую, сбитую фигуру товарища по несчастью, с нескрываемой скорбью в голосе ответил:

– Сам не знаю, кто я теперь. А еще недавно