Верный муж (сборник) - Мария Метлицкая

Янина Васильевна и Петр Петрович старели, дряхлели, и с ними тоже было скучно – все о болячках и о внучке.

Однажды мать сказала, что Козлик женился на хорошей женщине, простой, но душевной. И Козлика своего она обожает.

– Мам, – раздраженно ответила Лора, – я счастлива! Я счастлива за Козлика и за хорошую женщину, простую и душевную! И дай им бог всего, как говорится!

– А у них и так всего хватает, – быстро откликнулась мать. – Козлика печатают на Западе, ездит на симпозиумы и конференции, здесь на профессорской должности, доктор наук, между прочим, и даже предлагают читать лекции за границей! И сам Жорж Сорос ему выделил грант! А это, между прочим, совсем неплохие деньги! И квартира у него замечательная – от академии. Машина.

– Все? – перебила дочь.

Янина Васильевна пожала плечами:

– Пока да. А дальше… Перспективы у него колоссальные! Тем более сейчас, когда наступает время перемен.

Лора встала и пошла в коридор. Надевая пальто, она бросила матери:

– Думаешь, пожалела? Думаешь, душу мне разбередила? Думаешь, вот сейчас от обиды под поезд брошусь? Так нет, мам! Не пожалела! Ни одной минуты! Просто даже смешно, ей-богу! – Уже у лифта Лора горько прокричала: – Нравится тебе, да? Удовольствие просто лишний раз меня мордой об стол! Чтобы еще раз поняла, какое я ничтожество!

Мать испуганно заморгала и прижала руки к груди. Лифт с монотонным и размеренным гулом медленно покатился вниз. В тесной кабине плакала молодая и все еще очень красивая женщина, а на лестничной площадке восьмого этажа плакала женщина немолодая. Но тоже, кстати, еще довольно красивая.

Володька по-прежнему присутствовал в Лориной жизни, правда, уже не так много и не так часто – скорее фрагментарно. И это обоих уже вполне устраивало. Он сильно пополнел, почти совсем облысел, быстро уставал и стал, как ни странно, нудноват.

Все его неожиданности, фейерверки и сюрпризы остались в прошлом. Теперь он приезжал к Лоре отдохнуть. Долго смотрел телевизор, читал газеты, пил чай и… молчал. Она сидела рядом и тоже молчала.

Володька рассказывал, как старшая дочь вышла замуж и живет с ними, зятя он недолюбливает. Внук беспокойный, орет но ночам, и все с ним носятся как с писаной торбой. У младшей тоже проблемы – несчастная любовь к женатому мужчине. Жена от всего этого сходит с ума и мается давлением.

Лора слушала молча, ничего не комментируя. Потом уходила на кухню и включала телевизор. Когда она возвращалась в комнату, Володька обычно уже спал, свернувшись калачиком. Лора видела беспомощность на его лице и… какое-то разочарование. Ей становилось жалко бывшего пылкого любовника, она укрывала его одеялом, сама ложилась рядом и тоже засыпала, чувствуя его прерывистое, но такое родное дыхание.

И в такие минуты ей было так хорошо и спокойно… Она была почти счастлива. Или даже просто счастлива. Без всяких «почти».

Однажды, грустно разглядывая ее, Володька вздохнул:

– Замуж тебе надо, Лорка. За хорошего мужика.

– Зачем? – поинтересовалась она.

– Чтобы семья, чтобы вместе, не одиноко чтобы… Ну стакан воды, блин… – растерянно и смущенно пробормотал он.

– Во-первых, – усмехнулась Лора, – где они – хорошие? А во-вторых… – Она помолчала. – Ты моя семья.

Впрочем, однажды случился в Лориной жизни грех. Хотя какой там грех – женщина она свободная и никому и ничем не обязанная. В то лето поехала она на море одна – Володька обещал подъехать через неделю, а через пару дней, когда она, загоревшая и похудевшая от тоски, сходила с ума, отбил телеграмму: «Не жди. Отдыхай на всю катушку. Не получается».

Лора обиделась тогда смертельно и решила последовать указаниям. Отдохнула на всю катушку. Познакомилась с каким-то мужичком из солнечного Магадана, сходила с ним в кафе и привела его к себе. Мстительно так привела, на Володькино законное место.

А утром, проснувшись, увидела чужого мужика, чужие волосы на подушке и услышала чужой запах. Ничего противного вроде, а чуть не стошнило. Больше экспериментов она не ставила. Потому что тошно, противно и… Больно. И навсегда решила «экскрементов» – так назвала она то приключение – не повторять.

С Козликом Лора увиделась на юбилее отца. Тот, отчего-то сильно смущаясь, представил жену, Риту. Эта самая Рита была обычная – взгляду зацепиться не за что. Ничего вроде плохого и ничего хорошего. Все гладко, пастельно и непримечательно. Лицо из толпы. Рита помогала Янине Васильевне накрывать на стол, а Лора курила на кухне и смотрела в окно.

Козлик зашел с подносом и, покраснев, как всегда, спросил:

– Как живете, Лариса Петровна?

Лора усмехнулась:

– Нормально, Козлик. И вы тоже вроде в порядке? – Полувопрос-полуутверждение.

Козлик кивнул:

– Да. Вот в Гарвард приглашают. Лекции читать, – почему-то виновато добавил он. – Там моя тема, математическое моделирование экологических процессов, штатников очень заинтересовала.

– Ну и славно! – равнодушно отозвалась Лора. – Спокойствие и деньги. Нормальные условия для жизни. У вас, кажется, ребенок?

– Мальчик, – поспешно ответил Козлик. – Петя.

– Вот и будьте счастливы, Козлик! – Лора загасила сигарету в пепельнице.

– А вы? – тихо спросил он.

– Что – я? – не поняла она.

– А вы – счастливы?

– Козлик! Смешной вы, ей-богу! – рассмеялась Лора. – А вас что, мучают какие-то сомнения на этот счет?

Он густо покраснел.

– Вот краснеть вам уже негоже, Козлик! Вы же – большой ученый! Профессор! Доктор наук! А все краснеете… Как мальчишка, – укорила его Лора. – Послушайте, – с легкой досадой улыбнулась она, – вы за меня не волнуйтесь! Не переживайте за меня, Козлик! У меня все в порядке! Вам это понятно? Ну вы же не мои престарелые родители! Просто на многое мы с вами смотрим по-разному!

Козлик глубоко вздохнул и грустно посмотрел на нее.

За столом народу было немного – пышного торжества отец не пожелал, от ресторана отказался, от юбилея в академии тоже. Катька, краснея веснушками, прочитала деду стихи собственного сочинения. У всех в глазах стояли слезы. У всех, кроме Лоры. Нет, мило все, конечно, и трогательно, но…

Мать поймала ее на кухне и выговорила:

– Дочь родная называется! Пару слов отцу сказать не можешь! И что он тебе сделал плохого?

– А что хорошего? – прищурилась Лора.

Но тост все же произнесла:

– Будь здоров, папа!

Князев усмехнулся:

– Твоими молитвами.

Лора встала из-за стола и пошла одеваться. За ней выскочил Козлик:

– Я провожу? До метро!

– Козлик! – резко обернулась она. – Оставьте меня в покое! Идите к своей жене! Это же неприлично, в конце концов!

– Почему? – непривычно жестко спросил он.

– Ну что вы, как первоклассник, честное слово! Да потому! – Лора с раздражением прибавила голос. – Потому! Потому что наши жизни па-рал-ле-льны! Это вы понимаете? А параллели никогда не пересекаются! Аксиомы Евклида. Пятый постулат. Это знаю даже я, приемщица из химчистки! А вы – математик, Козлик! К тому же профессор!

Подошел лифт, открылись двери.

– В первый раз жалею о том, что я математик! – крикнул Козлик.

Лора, не оборачиваясь, нажала на кнопку первого этажа.

Володька возник в час ночи с чемоданом в руке.

Она посмотрела на чемодан, потом на Володьку и снова на чемодан:

– Это что?

– Вещи, – ответил он. – Пустишь?

Выяснилось – Володька поссорился с семьей. С обеими дочками, дураком зятем и с супругой. Он нашел женатого любовника младшей дочери и дал ему в морду.

– За что? – не поняла Лора.

Володька удивленно вскинул брови:

– Ты что, дурочка? Он же подонок! Негодяй! Ломает девчонке жизнь! И из семьи, между прочим, уходить не собирается! Так и сказал! Ты представляешь, какая сволочь!

– Представляю – усмехнулась Лора. – Тебе это ничего не напоминает?

Он посмотрел на нее растерянно. Лора отправилась на кухню и стала чистить картошку.

Ночью она смотрела на спящего Володьку и думала, как надолго он задержится в ее квартире. Хорошо бы не очень! Максимум на пару дней. Больше вот точно не надо.

Но и за эти две недели, пока он пребывал на ее территории, Лора здорово устала от его разговоров, прибауточек – теперь уже вялых, заезженных, несвежих и натужных. От разбросанных носков, от пепельниц в каждом углу, включая туалет и ванную. От громкого звука телевизора. От ночного храпа и привычки сожрать бутерброд в три часа ночи. От зубной пасты на зеркале, от открытой крышечки бутылки с шампунем. От зубочисток на краю тарелки. От ежевечернего вопроса:

– А у нас есть кефирчик, лап? Ты же знаешь, я люблю на ночь!

– А ты купил, – взрывалась Лора, – раз любишь на ночь?

Они дулись друг на друга и не разговаривали.

Им было плохо вместе. А ведь это то, о чем она мечтала столько лет! Чтобы с работы и на работу! Чтобы в субботу и в воскресенье! В парк или в кино! В магазин или в кафе! И вечером с чайком у телевизора!